По счастью, вскоре все успокоилось – кроме, конечно, ситуации, когда она оказалась с малолетним сыном вдувой королевой Сицилии после внезапной смерти Генриха VI 28 сентября 1197 г. от лихорадки. И пока его дядя Филипп Швабский (1198—1208) и Оттон IV Брауншвейгский (1209—1215) боролись за императорский титул на континенте, Фридрих жил вместе с матерью на Сицилии. Правда, и там помимо Оттона IV серьезную угрозу юному наследнику (пока еще потенциальному) престола представлял Марквард фон Аннвейлер (1150—1202), имперский стольник, захвативший Палермо[74].
Незадолго до своей смерти в 1198 г. венценосная дама передала королевство в лен папе Иннокентию III – надежная гарантия для беззащитного мальчикапринца. Таким способом Римский епископ стал сеньором малолетнего наследника Сицилийского престола и его опекуном. Среди назначенных папой воспитателей юного короля числился кардинал Ченчо Савелли (будущий папа Гонорий III) и епископ Катании Рожер. Помимо них, в числе воспитателей значились другие высшие церковные иерархи: Варфоломей Палернский, Каро Монреальский, Вильгельм Реджийский, Матфей Капуанский и Вальтер Палеария. Таким образом, мальчик оказался под надежной защитой Римской церкви[75].
В скором времени он невольно освободился от одного из могущественных конкурентов: в 1208 г. Филиппа убил безвестный наемный убийца. Оставался еще Оттон IV, которого германские князья, собравшись, признали законным королем. Однако этот воин, обладавший неимоверной силой и в такой же степени грубый, воспитанный в англонорманнских традициях и совершенно чуждый Германии по духу и привычкам, едва ли мог считаться умным политиком и тем более надежным партнером, в чем папа скоро убедился.
Надежды Иннокентия III, будто Оттон IV предоставит ему полную свободу действий в Италии, не оправдались. Более того, переправившись в 1209 г. через Альпы, чтобы короноваться в Риме, он бесцеремонно отобрал у Римского епископа в пользу имперских владений некоторые папские области. А вскоре после коронации вообще решил направиться в Сицилию, дабы подчинить себе остров. Лишенный военной силы, папа пребывал в отчаянии. И хотя пребывание Фридриха еще не походило на плен, положение мальчика было довольно опасным: целыми днями он бродил по улицам города, подвергаемый всевозможным опасностям и спасаемый от голодной смерти сердобольными горожанами. К слову сказать, его изумительная коммуникабельность и знание многих языков имеют, безусловно, своим источником именно эти годы «свободного заточения».
Поскольку ни у Фридриха с матерью, ни у папы солдат не было, у Римской курии возникла идея женитьбы 15летнего Фридриха на Констанции Арагонской (1179—1222), молодой вдове короля Эммериха (Имре) Венгерского (1196—1204). За это потенциальная невеста обещала прислать на помощь будущему жениху 500 испанских рыцарей. Потребность в них была так велика, что Фридрих без размышлений принял этот неравный брак и даже вынужденно долго ждал свою возлюбленную в Палермо, куда та прибыла лишь в августе 1209 г.
Попутно папа 18 ноября 1210 г. предал Оттона IV анафеме, и вся Южная Германия моментально отпала от пруклятого императора. Желая поправить свои дела, Оттон вступил в антифранцузскую коалицию, направленную против короля Филиппа II Августа (1180—1223), не так давно вернувшегося из 3го Крестового похода, куда входили англичане, брабантцы и графы Фландрии. Однако 27 июля 1214 г. в битве при Бувине коалиция потерпела сокрушительное поражение, после чего звезда Оттона IV закатилась – он еще немного воевал с датчанами, но без особого успеха[76].
После долгих раздумий понтифик при поддержке Франции и германских князей выдвинул юного Фридриха в качестве, если можно так выразиться, «антикороля» на Германский трон[77]. И совет князей, собравшийся в сентябре 1211 г., объявил Оттона IV низложенным и водрузил королевскую корону на голову Фридриха II Гогенштауфена[78].
Торжественная процедура возведения на престол состоялась в любимом городе Карла Великого Ахене 25 июля 1215 г. Очевидно, это событие ознаменовалось кратким соединением интересов различных групп, каждая из которых руководствовалась собственными соображениями. Понятно, что Фридрих мечтал ощутить на своем челе корону императора, пусть и в скором будущем. Папа – получить верного и послушного юного короля. А германские бароны пребывали в полной уверенности, что малолетство короля позволит им решать собственные задачи, хотя бы и в ущерб общенациональным.
На время потакая им, Фридрих пошел на беспрецедентные раздачи имперских владений в руки своим союзникам, хотя – пока это еще не бросалось в глаза – уже начал проводить обратную политику собирания германских земель под флагом императорства. И потому первым мероприятием, которое начал осуществлять Фридрих II, стала не подготовка к Крестовому походу, а получение императорского титула. Так, когда скончался последний представитель рода Церингенов, у Фридриха образовалась прекрасная возможность вернуть имперский лен, охватывавший почти всю Западную Швейцарию. Конечно же у него не было никакого желания бросать все свои спешные дела и отправляться в сомнительный поход, который, как показала история, ничего, кроме безумных материальных затрат, гибели цвета рыцарства и неудач, не приносил его участникам.
Зато же на призыв Иннокентия III откликнулись… дети. В мае 1212 г. в СенДени, где пребывал Французский король, появился пастушок по имени Этьен, передавший Филиппу II Августу письмо, написанное, по его словам, Самим Христом. Тот приказал мальчику возвращаться домой, но ребенок не послушался и начал широкую проповедь Крестового похода у входа в храм. Этьен был на редкость красноречив, и вскоре под его началом собралось до 30 тысяч детей. Они пешком двинулись к Марселю, абсолютно убежденные в том, что при их приближении море расступится велением Христа.
Когда же этого не произошло, часть детишек, разочаровавшись в своем вожде, вернулась домой. А оставшихся ребят двое купцов – Гюг Железный и Гийом Свинья (иногда нужно, чтобы история сохраняла не только имена героев, но и мерзавцев) предложили бесплатно перевезти на Святую землю. Участь малышей была печальной: купцы оказались работорговцами и продали детей сарацинам в Багдад и Алжир. Лишь в 1229 г., после заключения мирного договора с сарацинами, часть их была освобождена. Возмездие, хотя и запоздалое, все же настигло двух упомянутых выше негодяев – их повесили по приказу короля Фридриха II[79].
