посмотрю, как себя чувствует Ройс.
— Конечно. — Он подмигивает. — Увидимся, Слоун. — Он отмахивается от нас обоих, и мы проскальзываем обратно в машину.
— Боже, он такой милый. Почему не все парни могут быть такими, как Мэтти? — Слоун расслабляется в своем кресле.
— Вероятно, потому, что нам это было бы неинтересно.
Мы обе расхохотались, когда я повезла нас обратно к своему дому.
— Ройс… — Я ною. — Ты не можешь быть здесь. Ты должен быть в доме. — Моя ладонь яростно работает над моим телом, втирая скользкое масло по коже.
— Она права, ты, упрямый ублюдок. — Шторм надвигает очки на нос, на несколько секунд прекращая печатать, чтобы посмотреть на Ройса.
— Прошло одиннадцать дней. Отвали. — Мы с ним до сих пор мало говорили о том, что произошло на вечеринке. И о том, что произошло незадолго до этого, когда он хотел, чтобы я вернулась с ним на лодку, и не о том, что произошло после. Это было тяжело, потому что я, например, заметила перемену в Ройсе. Он стал немного более нервным. Не только со мной, но и со всеми.
— Ты же знаешь, Джейд, вечеринка Мэтти-это то, на что ты должна его пригласить! — невинно говорит Слоун, поднимая голову к солнцу и поджаривая свою и без того загорелую кожу.
— Что? — Шторм срывается, прежде чем Ройс успевает вставить хоть слово.
Слоун, должно быть, только сейчас поняла, что сказала, потому что ее пальцы сжимаются, а губы поджимаются между зубами.
— О, эм… — Или она сделала это нарочно.
Я закатываю глаза, как раз в тот момент, когда мой телефон звонит рядом с бутылкой воды. Я поднимаю его, открывая сообщение из Индии.
Индия: Эй, девочка, я надеюсь, что твой брат хорошо держится.
Я отправляю сообщение, в котором говорится, что он вернулся к своему придурковатому состоянию, и возвращаю его на землю.
Когда мои глаза встречаются с глазами Ройса, он смотрит на меня холодным, отстранённым взглядом и приподнятыми бровями.
— Что я теперь сделала? — говорю я, уже зная, что у меня неприятности. — Это была Индия.
Ройс отшвыривает меня.
— Не то, о чем я говорю, и ты, блядь, это знаешь.
Я свирепо смотрю на него.
— Я собираюсь уходить.
— Куда направляешься? — спрашивает Орсон, подпрыгивая баскетбольным мячом между своих долговязых ног. — Я только что видел Мэтти Би и сказал ему, что мы загрузимся и отправимся на его день рождения. — Все смеются, кроме Ройса. Как раз в тот момент, когда он собирается прервать наш смех, папа выходит из раздвижных дверей, насвистывая.
— Рой, на пару слов? — В его присутствии я складываю руки перед собой. Мне сразу становится неловко, и я не знаю почему. Ройс встает со стула и направляется в дом. Я смотрю на его удаляющуюся спину с болью грусти в груди. Я резко хмурюсь.
— Хей. — Орсон садится на край моего шезлонга. — Что это за хмурый взгляд?
Я забираю у него кожаный баскетбольный мяч и тренируюсь крутить его на кончике указательного пальца.
— Это Ройс. — Я бросаю взгляд в сторону двери, чтобы убедиться, что он не идет, прежде чем снова сфокусироваться на карих глазах Орсона. — Он немного не в себе после инцидента, и я не знаю, что это-мое или его.
Шторм переводит взгляд на Орсона, и я наблюдаю, как передо мной разворачивается безмолвный обмен репликами.
— Девочка, прекрати. Этого человека только что трахнули, временами он бывает угрюмым по натуре. Пусть он выздоровеет. — Слоун откидывается на спинку сиденья и прикрывает закрытые глаза очками от Версаче. — И в любом случае, не помогает то, что ты растешь до этих гребаных десяти баллов, и ему приходится отбиваться от всех придурков в школе.
— Он даже больше не ходит в нашу школу, — вмешиваюсь я, имея в виду, что все трое окончили ее несколько месяцев назад. У меня осталось всего пару месяцев с Орсоном и Штормом, прежде чем они начнут свою жизнь без маленькой надоедливой меня. — Вы, ребята, будете скучать по мне, когда уйдете? — Шторм поедет Браун, а Орсон летит в Лос-Анджелес, чтобы играть за их команду.
— Пожалуйста. — Орсон отмахивается от меня.
Шторм продолжает пристально смотреть на меня.
— Я буквально не смог бы забыть тебя, даже если бы попытался, герцогиня. Я имею в виду это от всего сердца. — Он произносит эти слова с пассивным выражением лица, стоическим и бесстрастным.
— Ну, это не очень убедительно, учитывая, что у тебя его нет.
Шторм постукивает себя по виску.
— Ах, она начинает понимать.
— Только у меня ушло почти десять лет, — ворчу я, расслабляясь в кресле.
— На самом деле, я думаю, что Ройс просто выздоравливает. Слоун права — на этот раз… — Орсон встает, снимает рубашку и бросает ее на стул. Его коричневая кожа блестит на солнце, в то время как высокие скулы возвышаются над мягкими губами, которые изгибаются вокруг прямых белых зубов. Орсон прекрасен. Безумно привлекательна. Такой мужчина, на которого почти все останавливаются, чтобы посмотреть.
Он проводит ладонью по-своему напряженному прессу.
— Я поговорю с ним.
Шторм приподнимает одну густую бровь.
— Действительно? — Я наблюдаю за разговором между ними двумя, и впервые за все время я чувствую, что что-то упускаю или что кто-то мне чего-то не говорит.
— К чему эти секреты? — спрашиваю я как раз в тот момент, когда Орсон ныряет в бассейн, а Шторм убирает свой ноутбук.
— Мы не храним секретов, помнишь? — Шторм четко объявляет об этом, бережно укладывая всю свою жизнь в сумку.
Я жду Ройса.
Но он не возвращается.
Позже той же ночью я сижу в своей комнате и слушаю музыку из динамика. Я все еще не видела Ройса с тех пор, как он исчез сегодня утром, когда мы были у бассейна. Только что он был с нами, а в следующую минуту папа забирает его. Что-то изменилось в доме, и я до сих пор не знаю, как и почему. Поболтавшись со мной еще несколько минут, мальчики тоже вошли в дом. Я решила, что они собираются поболтать с Ройсом. Я не хочу писать им или стучаться в дверь Ройса. Я не хочу быть назойливой, даже если они меня раздражают.
Перевернувшись на бок, я подношу руки к лицу. Лучше бы завтра было лучше. Сегодня был полный отстой.
Она не может знать. Оставить ее — значит искалечить меня, но у меня нет выбора. Не сейчас. Никогда. И не тогда, когда дело касается ее.
Я просыпаюсь на следующее
