без завтрака. И время уже много, надо скоро выезжать.
Опешивший Гаранин отошел от меня и сел за стол. Вскоре на столе дымились две тарелки с жареной картошкой.
— Вот бы огурчиков соленых или селедочки, — мечтательно сказал он.
Я достала из кладовки маленькую баночку с коришончиками из маминых запасов.
— Ты волшебница! — восторженно ответил он, тут же открыв банку и засунув в рот огурец.
— Ешь уже, — хмыкнула я, — билеты на поезд я заказала на двоих на три часа утра. Сейчас отвлечем их и уедем на машине.
— А билеты зачем?
— А пусть на вокзале меня покараулят, им же интересно куда мы едем.
— И куда мы едем? — он приподнял бровь, закидывая в рот картошку.
— О! — я засунула в рот огурец, — едем мы с тобой на поезде в противоположную сторону от нашей цели. Так, я пока кое-что порешаю, а ты чаю сделай.
Я ушла в свою комнату.
— Светик, доброй ночи! — сказала я.
— Ты время видела? — раздался недовольный голос подруги.
— А тебе не все равно? На дежурстве ведь.
— И что тебе ночью понадобилось, неугомонная отпускница? — спросила Светка.
— Замятин совсем обнаглел, у моего подъезда рыжего своего оставил, следит за мной.
— У него что, совсем крышу сорвало? — моментально проснулась Светка.
— Откуда я знаю, — ответила я, говорить Светке, что Замятин был у меня и видел практически голого мужчину, я не собиралась, — можешь рыжего выдернуть куда-нибудь? А я уеду в это время.
— Ок, — согласилась подруга, — но я потом жду от тебя информацию и помощь по делу.
— Конечно, — радостно ответила я, — минут пятнадцать мне дай и звони.
Как только машина рыжего уехала из двора, мы с Гараниным выскочили из квартиры и побежали к моей «канарейке».
— Я не понял! — он остановился перед моим желтым матизом, — мы на этой табуретке поедем?
— Можешь остаться, — невозмутимо сказала я, открывая дверь и усаживаясь за руль.
Гаранин нехотя сунулся вперед на пассажирское сиденье.
— Назад ныряй и спрячься. Вылезешь, как из города выедем, — скомандовала я, заводя машину.
* * *
До цели нашего путешествия доехали часам к десяти утра. Я припарковалась у гостиницы, которую указал Гаранин.
— Вот здесь, — он почти скакал от нетерпения на пассажирском сидении, — идем, спросим у администратора, видела ли она меня и с кем.
— Вот прямо так и будем спрашивать, — ехидненько сказала я, — сиди здесь.
Я вышла из машины, оставив его возмущаться. Зашла в гостиницу и направилась к стойке регистрации. На меня лениво подняла глаза администратор.
Знаете, лица у людей разные, но у всех есть эмоции, которые меняются: радость, грусть, недовольство, злоба, доброта — мы как будто маски меняем. А есть люди, у которых с детства выражение лица неизменно. Была у меня такая знакомая. Недовольное выражение лица никогда не менялось с самого детства. Даже подобие улыбки его не меняло.
Администратор гостиницы была из той же категории людей. С той лишь разницей, что выражение лица у нее было вечно грустное. Этакая снулая рыба печальная. Худенькая, какая-то зажатая в плечах. Черные волосы подстрижены под каре. Уголки карих глаз опущены книзу, так же, как и уголки рта. Взгляд тяжелый и безразличный, как будто живет она на белом свете лет сто, все ей известно и все ей надоело.
Вот такое чудо поднялось мне навстречу и тяжело подняв свои наращенные ресницы, спросило:
— Здравствуйте, могу я вам помочь?
Глава девятая
— Здравствуйте, — улыбнулась я, подходя к женщине, присмотрелась к бейджику у нее на груди, — Анжелика Владимировна.
— Вы хотели снять номер в нашей гостинице? Есть бронь?
Я вытащила из кармана служебное удостоверение, но представляться не стала, а она и не спросила.
— Мне нужна некоторая информация. Пять дней назад в вашей гостинице останавливалась вот эта пара.
Я достала телефон и показала фотографии Гаранина и Добровольцевой. Рыба посмотрела с безразличным видом и спросила.
— А что они натворили?
— Были здесь такие? Или может быть кто-то из них? — уточнила я, проигнорировав вопрос.
— Ну были. Сначала женщина вот эта приехала, и номер она бронировала. Высокая такая, красивая, надменная блондинка. А потом он. Это автогонщик известный. Как его там… Гаранин. Конечно, я его узнала. Красавец! К ней в номер. Свечку я, конечно, не держала, но они заказ в ресторане при гостинице делали, официантка им относила. Сказала, что шампанское, клубника и все такое.
— Видеозаписи есть? — спросила я.
— Есть, но это к начальнику службы безопасности надо, — ответила Рыба.
— А с официанткой той поговорить можно как-то?
— Я вам номер ее телефона дам, она сегодня выходная, — ответила Рыба.
— Я у вас объяснение возьму?
— Да, конечно.
Я достала из папки, которую предварительно захватила с собой, бланк объяснения (допрашивать Светка потом сама будет), начала заполнять нужные графы. Потом у начальника службы безопасности, узнала, как с ним связаться и как долго хранятся видеозаписи с камер гостиницы.
— Ну как? — спросил Гаранин, когда я села в машину.
— Рыба все подтвердила, — сказала я, поворачивая к нему.
— Какая рыба? — удивился он.
— Да администратор. Узнала и тебя, и даму твою.
— Вот! — радостно воскликнул он, потирая руки, — значит, я могу быть свободен и пойти в полицию?
— Конечно можешь! — согласилась я, заводя машину, — придется, правда, посидеть какое-то время, пока докажут, что ты невиновен.
— Как посидеть? — опешил он.
— Ну а что доказывает, что ты не грабил ювелирку?
— Ну как?! Мы же знакомы с Настеной.
— И что? А вы могли вместе с нею это провернуть. Тем более, что ты сейчас единственный подозреваемый. Вот если бы тебя не было в ювелирке во время ограбления, и было бы алиби, тогда да. А сейчас мы можем доказать только то, что Настена твоя врет. А значит у нее есть на это причины. Но причиной может быть страх того, что муж узнает, — развела я руками.
— Тогда какой смысл в нашей поездке? — нахмурился Валерий, складывая руки на груди и откидываясь на спинку сиденья.
— Следствие будет знать, что подруга твоя врет. Будет искать причины ее вранья. Еще ведь и продавец неправду говорит. Связаны они между собой? Кто еще участвует в этом вранье? — пояснила я.
— Как же сложно все, — протянул он, — а сейчас куда?
— А сейчас в магазин, надо тебя одеть. Потом опросим официантку, что в номер вам ужин приносила. Потом перекусим и домой. Не нравится мне совсем погода, так что задерживаться не будем.
— Поехали в твой секонд-хэнд, — согласился Гаранин.
— В магазин. Из секонда ты пахнуть сильно будешь, вещи оттуда сначала стирать надо.
— Не понял, — уставился он на
