Необычный пациент
Татьяна Планетанова
1 глава
Без десяти двенадцать. Мой обход почти завершён. После четырёх уколов милым старичкам и ещё нескольких инъекций для слегка отрешённых разновозрастных дамочек, в моём лотке для препаратов остался ещё один небольшой шприц для последнего восьмого пациента.
Он поступил в наш районный психоневрологический диспансер около недели назад, и, заступив сегодня на ночную смену, я отчего-то испытывала лёгкое волнение от вновь предстоящей встречи с ним.
Смуглый молодой брюнет с идеальной рельефной фигурой и чертовски выразительными карими глазами. Он совсем не напоминал человека, у которого есть какие-то проблемы со здоровьем.
Каждый раз, когда я приходила к этому мужчине делать процедуры, он то и дело пытался как-то очаровать меня — не то я ему действительно так понравилась, не то он это делал просто от скуки.
Хоть и было время сезонных обострений, палаты в этом году отчего-то почти все пустовали, и самому последнему поступившему к нам в этот понедельник пациенту как раз досталась одна из них. «Номер восемь» лежал уже почти неделю совсем один. Как это ни странно, за всё это время его никто так ни разу не навестил и даже не оставил передачку.
И сам он был какой-то странный, но не в плане того, что у него были какие-то проблемы с психикой. Пусть хоть и понемногу, но общаясь с ним при каждой встрече, я однозначно поняла, что каких-либо отклонений в этом плане у брюнета нет совсем. У мужчины был острый ум, очень интересный богатый внутренний мир и достаточно необычное для среднестатистического человека мировоззрение.
Я старалась не выдавать своего интереса, всякий раз, когда он между делом рассказывал мне о разных занятных географических местах, в которых уже успел побывать за свои молодые годы, и о том, какие знания и опыт он приобрёл в этих путешествиях.
Пациент номер восемь действительно много всего повидал, и это так обогатило мужчину, что даже просто слушать его во всех отношениях грамотно построенную речь для меня было своеобразным наслаждением. Я такую слышала только во время учёбы от приезжающих к нам на семинары профессоров из медицинской академии.
В общем, для меня пациент номер восемь был самой что ни на есть загадкой, и с самой нашей первой встречи меня не покидало ощущение, что он здесь оказался совсем случайно.
В его личной карточке практически ничего не было указано, почему-то не было даже диагноза. «Ерохин Данияр Амирович, двадцать семь лет, мужчина». И внизу назначение нашего главного врача: сколько, чего и в какое время ставить.
Поставить ему инъекцию сегодня придётся чуть позже обычного, так как недавно кто-то очень некстати задел мою машину, и мне срочно пришлось выйти, чтобы проверить её. Диспансер находился на отшибе цивилизации, и в эту округу нередко заносило разных подозрительных личностей.
Совсем забыв переобуться обратно, я аккуратно, чтобы сильно не натоптать, ступала по гулко-отзывающемуся кафелю. Хорошо, что санитарка появлялась здесь только в стандартные рабочие часы. Она была очень ответственным сотрудником и довольно прямолинейным человеком, и сейчас бы точно отчитала меня, не скупясь на нелестные выражения.
Ночами здесь в принципе было пусто, так как дежурный врач со второй медсестрой в основном всегда наблюдали тяжело больных в левом закрытом крыле нашего диспансера, что был расположен почти в отельном здании неподалёку, соединённый с этим одним длинным коридором, которым персонал пользовался лишь в холодные зимние дни.
Шагая по пустынному коридору, я размышляла о том, что работа здесь в целом неплохая, хоть и далеко от города. Но это была вынужденная мера — после училища мне надо было где-то практиковаться. Здесь заработная плата была выше, чем во многих центральных городских клиниках подобного рода. А значит и своя машина со съёмной квартирой, пусть хоть и в пригороде, уже не проблема — совсем не хотелось в свои двадцать три жить с родителями. Доказала всем, что могу быть самостоятельной, но за последний год изрядно загрустила. Хоть я и проработала здесь всего ничего, местная не самая благоприятная атмосфера давала о себе знать и отражалась на мне не самым лучшим образом. Плюс ко всему все мои подруги и родственники жили в городе, и из-за частых ночных смен, выбраться куда-то погулять у меня получалось крайне редко.
Подойдя к нужной двери, я поправила слегка съехавший вверх халат и плотнее затянула пояс на своей стройной талии.
— А постучаться? — донёсся приятный мужской голос, стоило мне войти внутрь.
Пациент решил встретить меня с юмором, а я в свою очередь, едва увидев его силуэт в полутьме больничной палаты, почувствовала, как необъяснимое волнение вновь дало о себе знать, отчего в этот раз решила не поддерживать его настрой, став максимально безучастной к его попыткам вывести меня на очередную беседу.
— Это медицинское учреждение, а не гостиница. — Я щёлкнула выключателем, и стоящий у окна мужчина приставил руку к глазам, закрываясь от заставшего его врасплох яркого света.
— Да уж, точно не курорт, — слегка разочарованно проговорил мужчина, видимо, уже привыкший к тому, что до этого я всегда заходила к нему с приветливой улыбкой, как обычно встречала любого своего пациента.
— Присядьте и приготовьтесь, пожалуйста.
Вымыв руки, я подошла ближе к самому освещённому участку комнаты и проверила не осталось ли ненужных пузырьков в шприце.
Заметив, что пациент в этот раз никак не реагирует на мою просьбу, я попросила уже более настойчиво.
— Данияр Амирович, я к вам обращаюсь? Руку готовим, что в первый раз?
— Я просто зачарован твоей красотой, — сделал стандартный комплимент, наконец, послушно засучив рукав на левом предплечье.
— Поработайте кулачком.
Надо сказать, что «кулачок» у него был что надо, настоящий кулачище, что разжимаясь, демонстрировал длинные чувственные пальцы.
Провожу одноразовой спиртовой салфеткой по точёным венам, что так мужественно подчёркивают силу его рук, и лёгкая полоска спирта тут же исчезает на его горячей смуглой коже.
— Вот и всё. — Я отбросила использованный шприц на лоток. — Завтра процедуру нужно будет повторить.
Пробыв рядом с ним всего несколько минут, в этот раз я поймала себя на мысли, что буквально жду, что он вновь мимолётом мне расскажет ещё что-нибудь интересное из своей жизни.
— С тобой я не прочь повторить что угодно, сестричка.
Ещё и эти всё учащающиеся заигрывания. Нет, надо как-то раз и навсегда пресечь это уже панибратское общение. Беру лоток в руки и, собираясь
