сторону, и причитал: «Я убил, я убил!» Вера, уложив сестру на диване, позвонила в свое отделение. Хирург, быстро сориентировался в ситуации, велел не вызывать скорую, а ждать его. Через пять минут он уже был в квартире, быстро осмотрел Лиду и на больничной машине отвез ее в отделение, где ей быстро сделали операцию. Так Лида спасла жизнь Вере, заслонив ее собой, а та спасла жизнь Лиде, промедли она еще немного и сестра бы умерла.
Николая надолго посадили за нанесение тяжких телесных повреждений. Лида поправилась и даже ухитрилась не до конца растерять свою природную жизнерадостность. Галина же как-то вяло отреагировала на беду, приключившуюся у нее в семье. Конечно, она «как хорошая мать» ухаживала за дочерью, пока та поправлялась, но своего отношения к мужу и к случившемуся она никак не высказывала.
Мать и дочери стали жить втроем. О Николае никто старался не вспоминать. Вере дома было жить невыносимо, она не могла просить матери ни своего искалеченного детства, ни того, что случилось с сестренкой, которую она очень любила. Вера постоянно думала о том, как бы куда-нибудь уехать. И ей повезло. Сначала она вышла замуж за того самого хирурга, который оперировал Лиду. А через некоторое время они уехали в Ленинград, на родину мужа. В городок, где жили Ореховы , он попал по распределению и остался еще не несколько лет поработать. Может быть, он там остался бы и насовсем, но Вера уговорила его вернуться.
Лида осталась с матерью. Она так же, как и сестра, пошла учиться в медучилище и, закончив его, пошла работать в ту же больницу. Жили они с матерью спокойно, но особой душевности между ними не было. Вера не могла понять, как сестра может оставаться в этом доме и постоянно звала ее в Ленинград, обещая помочь с работой и жильем, но Лида отказывалась, ей от матери досталась система долженствований, по которой «хорошая дочь не может оставить мать». Об отце они с матерью никогда не говорили. Лида казалось, что она не чувствует к нему ненависти, но увидеть его когда-нибудь снова, она бы не хотела.
Лида работала уже два года в больнице, когда мать сообщила ей, что скоро вернется отец, и она готова его принять.
– Я должна это сделать, он мой муж, и отец моих детей. Кроме того, он болен и нуждается в уходе, а вы с Верой уже выросли.
– Так ты с ним переписывалась, пока он сидел?
– Да переписывалась и несколько раз ездила к нему.
Дочь была ошеломлена и молча ушла в свою комнату. Несколько дней она ходила сама не своя. Чувства, которые Лида старательно подавляла много лет, вырвались наружу. Она ненавидела отца и мать, жалела себя и сестру. Через неделю, она собрала свои вещи, написала заявление об увольнении и уехала к сестре в Ленинград, на прощание сказав матери: «Я не смогу с ним жить! Будем с Верой присылать тебе деньги».
Первое время Лида жила у Веры, затем получила комнату в общежитии. А еще через некоторое время неожиданно для всех вышла замуж. Ее муж Анатолий жил в небольшом городке в Ленинградской области и работал на местном заводе. С Лидой он познакомился в больнице, где она работала. Он приходил навещать мать, которая лежала там с сердечным приступом. Родители Толи жили в Ленинграде в маленькой квартирке, там же жила и Толина сестра. Поэтому после окончания училища, сын уехал в пригород, где ему быстро дали квартиру от завода, где после свадьбы, Лида с Толей и стали жить.
Анатолий внешне чем-то напоминал Лиде ее отца, был стройным, светловолосым. Но, в отличие от Николая, он вовсе не был рубахой-парнем, не очень любил компании и застолья, предпочитая досуг проводить на рыбалке. Жили они с Лидой хорошо. Жизнерадостная, уютная Лида дополняла и уравновешивала своего несколько угрюмого супруга. Родились дети, две дочери–погодки Оля и Марина.
У Веры тоже дела шли хорошо. По настоянию мужа, она поступила в медицинский институт, родила сына, при этом все-таки получила высшее образование и теперь работала окулистом в большой многопрофильной больнице вместе с мужем.
С матерью, в основном, переписывалась Лида. Вера отделывалась открытками к Новому году и дню рождения. Галина писала коротко, избегая упоминаний об отце, в основном, сообщая последние новости об общих знакомых.
Когда Лидины дочки пошли в школу, мать сообщила, что умер отец. Вера наотрез отказалась ехать на похороны, а Лида, впитавшая в себя материнские схемы, посчитала, что как «хорошая дочь», она должна поехать. Похороны были скромными, в последний путь Николая Орехова проводили жена и младшая дочь. Мать просила остаться на девять дней, но Лида уехала через три дня. Галина осталась одна.
Жизнь опять вошла в привычное русло. Несмотря на то, что Лида жила в пригороде, сестры часто виделись, хотя, по правде сказать, Вера недолюбливала Анатолия. Он казался ей мрачным и завистливым. Каждый раз, приезжая к родственникам, и обнаруживая, что они сделали какое-нибудь крупное приобретение, Анатолий не мог сдержаться и начинал причитать: «Живут же люди». При этом он обычно напивался, и Вере все это было неприятно.
Прошло еще несколько лет. Анатолий попивал все больше и больше, ссылаясь на тяжелую жизнь и необходимость «снять стресс». Он становился все более угрюмым и нелюдимым. Он постоянно открыто завидовал не только Лидиным родственникам, но и собственной сестре, мужикам на работе и соседям. Тема для разговоров у него была одна и та же: «Живут же люди! А вот мы…» На эту тему он мог говорить часами, особенно за бутылкой водки, которую он предпочитал пить в одиночестве.
От матери стали приходить тревожные письма: «болею, мол, трудно одной». Лида с семьей к тому времени уже жили в трехкомнатной квартире. Она понимала, что в совсем безвыходной ситуации Вера возьмет мать к себе, но делать этого категорически не хочет. И Галина переехала в семью к младшей дочери. Анатолий сначала ругался, пытался воспротивиться переезду тещи, но Лида была непреклонна. Муж несколько успокоился, когда Лида сказала, что мать привезет с собой деньги и отдаст их в семью.
Как ни странно, теща с зятем чудесно поладили. Галина, в отличие от дочери, с удовольствием слушала Толины завистливые рассказы – кто чего прикупил, у кого какая должность. Теща горячо его поддерживала, даже могла с ним выпить рюмочку – другую. Лиде было тяжело, она давно привыкла жить своим домом, мать же во все вмешивалась, пыталась все делать по-своему. С ее приездом отношения
