ее отец, брат, знакомые. Коля, вроде бы, пил не больше других. Гораздо меньше ей нравилось, что он проводит время вне дома и отдает зарплату не полностью, оставляя деньги на развлечения. Кроме того, и по-видимому, не безосновательно, она подозревала, что муж погуливает на стороне. К родившейся Вере, Коля относился довольно прохладно. Но Галина, как положено «хорошей жене» со всем мирилась.
Коля, между тем, стал выпивать чаще. Теперь он это делал каждые выходные, а иногда даже и в будние дни по вечерам. Но Галину это пока не беспокоило. Однажды, когда Вере было четыре года, Николай пришел домой очень пьяный и притащил таких же пьяных в стельку друзей.
– Ну, мать, накрывай на стол, да побыстрее! – настроен он был агрессивно.
Галина испугалась и стала быстро собирать на стол. Но, мужу хотелось куражиться.
– Шевелись, шевелись! Ишь, бока наела! – покрикивал Николай, его собутыльники при этом пьяно смеялись.
Муж никогда раньше себя так не вел. Галина засуетилась и разбила тарелку с уже нарезанной колбасой.
У, корова! – бросил муж, – ничего не может нормально сделать!
Гости зашумели: «Да оставь, ты, Коль! Пусть лучше с нами сядет, выпьет!»
В этот момент от шума проснулась Вера, вошла на кухню и, увидев много людей, заплакала.
– Ты чего, доча? – пьяный Николай потянул к ней руки, но девочка испугалась еще больше и стала просто заходиться рыданиями.
Некоторые гости почувствовали неловкость и засобирались домой. Но Орехов не хотел их отпускать.
Уйми дочь! – приказал он жене.
Галина схватила Веру на руки, но та вырывалась и никак не хотела успокаиваться. Присутствующие, глядя на эту картину, все-таки усовестились и ушли.
Ты, сволочь, мне весь праздник испортила! – Николай подошел к жене и ударил по лицу.
Вера вновь зашлась криком, а Галина опустилась прямо на пол и заплакала. Дочка бросилась к матери и, рыдая, повторяла: «Мама не плачь! Ну, мама!» В конце концов, муж отправился спать, Галина взяла дочь на руки и отнесла ее в кровать, где прикорнула и сама.
Утром у Галины было сильное желание забрать Веру и уйти, но привычные шаблоны: «у ребенка должен быть отец», «этого больше не повториться» пересилили первый порыв.
Коля проснулся хмурый.
– Хорошо вера посидели? – спросил он, – Я что-то смутно помню.
Увидев расплывающийся багровый синяк на скуле у жены и испуганное лицо дочери, он отвернулся и сказал: «Да! Видно хорошо гульнули!» Никаких извинений Галина не дождалась.
Собери пожрать! Тошно мне, – Николай вышел на кухню.
Муж с женой и до этих событий не были близкими людьми, но все-таки у них была какая-то совместная жизнь. Они обсуждали свой быт, строили планы на отпуск, на покупку мебели. Но после этой ночи, все рухнуло. Николай теперь всегда обращался к жене исключительно хамски, а чаще вообще старался не замечать. Галина пыталась жаловаться матери, но та ей сказала: «Твой отец тоже не ангел, бывало и меня, и вас с братом поколачивал, да и душевности между нами никогда не было, а ничего, живем! Вот и вы с братом выросли.
И Галина стала терпеть. Николай пил между тем, все больше и больше. Будучи пьяным или заваливался спать, или куролесил. В последнем состоянии, он чаще всего уходил из дома, Галина не знала куда, впрочем, она и не хотела знать. Если он оставался дома, то начинал куражиться, был грубым, мог ударить жену, приставал к ней, и она была не в силах противостоять этим домогательствам. Так и жили год за годом, вроде, как все.
Когда Вере исполнилось семь лет, Галина с ужасом обнаружила, что беременна. Она хотела делать аборт, но мать отговорила: «Может, родишь сына, и муж успокоится, пить бросит». Но родилась девочка, которую назвали Лидой. Николай ее рождения почти не заметил. Он теперь очень много пил, стал опускаться, от привлекательного рубахи-парня почти ничего не осталось. Галина совсем отстранилась от мужа, но ее схемы работали: он всегда был накормлен и чисто одет. Николай уже не работал токарем, его уволили за пьянку, с трудом разрешили работать сторожем на заводе, жалели семью.
Вера несколько раз просила мать уйти от отца, она с того самого случая, боялась и ненавидела его. Но Галина была непреклонна: «У детей должен быть отец». Лида еще пыталась к нему приласкаться, когда он бывал трезвым, но он не откликался на ее нежности. Дети были ему не нужны.
После восьмого класса Вера пошла учиться в медицинское училище. Получив образование она устроилась работать медсестрой в больницу, в хирургическое отделение.
Лиде, между тем, исполнилось уже десять лет. Несмотря на неблагополучную семью, она была веселым, общительным и сострадательным ребенком. Ей всех было жалко – маму, папу, бабушку, бездомных кошек и собак. В семье она была как лучик солнца, и даже иногда вызвала улыбку у теперь уже вечно пьяного папаши.
Однажды после дежурства Николай пришел домой особенно не в духе. Он был с сильного похмелья, денег у него не было даже на пиво. Галина работала, дома были дочери – Лида приболела и не пошла в школу, а у Веры был выходной.
– Сбегай за водкой! – еще от двери приказал Вере отец.
– Не пойду! Не хочу! Да и денег нет. – Вера ушла на кухню.
Николай точно знал, что в доме всегда есть «заначка» на непредвиденные расходы.
– Врешь, дрянь! Найди деньги и сходи за водкой! – отец пришел на кухню.
В Вере вспыхнули злость, обида и ненависть к отцу.
– Никуда не пойду, алкаш проклятый! Матери жизнь загубил, но со мной этот номер не пройдет!
Лида, которая в этот момент готовила завтрак, испугалась, она не совсем понимала, что происходит. Девочка кинулась к отцу и закричала: «Папочка! Но у нас, правда, нет денег! Может ты сегодня пить не будешь?»
– Уйди! Не вмешивайся! – отец отшвырнул Лиду, она упала, больно ударившись о край стола, и отползла в угол кухни.
– Значит, я алкаш проклятый. Твой отец – алкаш?! – Николай надвигался на Веру.
– Ненавижу тебя! Ненавижу, чтоб ты сдох! Все нам было бы легче! – Вера кричала, отступая к стене.
Николай схватил со стола нож и заорал: «Ну, я же тебя сейчас, суку!»
В этот момент Лидочка, совершенно обезумев, с громким плачем кинулась на шею к сестре и повисла на ней: «Папа не надо! Не надо папа!» Но отцу было уже не остановиться, и он воткнул нож Лиде в спину. Она обмякла и упала бы, если бы Вера ее не подхватила. Пока Николай сидел на кухне, раскачиваясь из стороны в
