Книга Контрабанда без правил - Ричард Цвирлей

было любопытно, чем все закончится. Мета снова протянул свою длинную клешню, приложил рюмку к губам, и тогда Раймонд, сохраняя полное спокойствие, выбросил огромную руку вверх, даже не встав со стула. Самокат упал на пол, заливаясь кровью, потому что рюмка впечаталась в его лицо, вырезая ровный круг вокруг рта.

Когда он лежал на полу, кричал от боли, ругался и выплевывал куски стекла, смешанные с кровью, он увидел над собой улыбающееся лицо Раймонда.

– Еще раз увижу тебя в Вильде, уже не рюмка, а целая бутылка разобьется о твою голову, – сказал Раймонд, после чего спокойно попросил официанта принести ему пятьдесят граммов водки и начал есть.

Участковый Котецкий составил протокол о правонарушении согласно правдивым показаниям официанта и Раймонда Ливера. Следующего содержания:

«Мечислав Кудерек, сын Збигнева, почувствовав упадок сил во время употребления спиртных напитков, столкнулся лицом с рюмкой, стоявшей на столе на трассе передвижения его головы, что подтвердили очевидцы происшествия Раймонд Дутка, сын Антония, и Густав Квинта, сын Вацлава, находившийся на месте происшествия в качестве работника. Оба единогласно подтверждают, что его голова летела сама, без участия и помощи других посетителей ресторана, а лишь по причине того, что клиент слишком много выпил».

Участковый был доволен, потому что после этого случая Самокат перестал ошиваться в его районе, но больше всего были довольны местные алкоголики, у которых уже никто не отбирал с трудом заработанную водку – Мета Самокат больше не появлялся в Вильде.

Раймонд оперся о прилавок и посмотрел на Зыгу, отодвинувшегося подальше, чтобы освободить место для более важного клиента.

– А ты, Зыга, что здесь караулишь? Нет денег на выпивку, так клянчишь у хозяйки? – спросил Раймонд.

– Завтра я получу наследство, а как раз сегодня ничего нет.

– Лучше бы ты в лотерею играл, скорее там получишь главный приз, чем дождешься наследства, насколько я знаю, у всех твоих родственников из имущества только портки, – громко засмеялся Раймонд.

Зыга ничего не ответил, потому что не было смысла спорить. Все знали, что не только у него не водятся деньги, но и у всей его семьи. Ну что поделать, жизнь такая несправедливая, подумал Зыга и посмотрел на свои старые ботинки без шнурков.

– Давай, хозяйка, две бутылки, одну для меня и одну для этого, – Раймонд кивнул головой на Зыгу, который, услышав заказ, чуть не подпрыгнул от радости.

Хеля наклонилась под прилавок, где спрятала несколько ящиков «Познанского пастеризованного» для особых клиентов. Это были отобранные бутылки, все коричневого цвета. Зеленые, в которых пиво быстрее портилось, она продала сразу после доставки обычным алкоголикам, а ящик коричневых оставила для элиты. Откуда взялась эта информация, что пиво в зеленых бутылках хуже? Никто не знал, но все были уверены, что так и есть. Каждый уважающий себя любитель пива предпочитал пить из коричневой бутылки, а не из скоропортящейся зеленой.

– А вы слышали, – сказал Зыга, отставив на прилавок наполовину пустую бутылку, – что сегодня на путях возле завода в вагоне нашли труп?

– Какой ужас, – испугалась продавщица и быстро перекрестилась.

– Наверное, удар хватил во время поездки, – догадался умудренный опытом Раймонд.

– Хорошо, что в поезде, если бы на машине ехал и был за рулем, мог бы попасть в аварию, как тот водитель, что ехал на автобусе во Вронки, ему стало плохо, и он врезался в дерево, четыре человека погибли. Возле Памёнтково это было. Мне рассказала Майхшак, жена ее брата ехала тогда в этом автобусе, ей повезло, что она сидела сзади, а не впереди, кто сидел близко от водителя, те как раз погибли, – добавила Хеля.

– А водитель тоже погиб? – поинтересовался Ливер.

– Да нет. Я же говорю, у него был инфаркт, и он спокойно умер за рулем, а те, что погибли, были пассажирами.

– Никакой это не инфаркт, – сказал Зыга, которому все рассказала одна из уборщиц. – У него не было руки, – объяснил он и посмотрел на Раймонда, уверенный, что эта сенсация стоит как минимум еще одной бутылки пива.

– Наверное, на войне потерял, – предположил Раймонд.

– Господи, столько лет прошло, а люди еще ходят без рук и даже без ног. Пусть бы их земля не носила, этих фашистов, – поддержала его продавщица.

– А вы знаете Вуйтика? У него вообще ног нет, а как на коляске носится. Только ноги он не на войне потерял, а по глупости, когда лег на рельсы, потому что думал, что он у себя дома. А теперь даже наверх поднимается без ног, и так носится, что любого пацана обогнал бы, если бы хотел с ним соревноваться. Хуже всего, когда напьется, тогда он не держится вертикально, и у соседей с ним проблема, потому что он подъезжает к подъезду и громко орет, пока кто-нибудь не втащит его наверх…

– Да не на войне! – обиделся Зыга, заметив, что сенсация их не тронула. – Ему кто-то руку отрезал и убил насмерть в этом поезде. А милиции там было человек двадцать и еще охрана. А этот безрукий, мертвый, был в форме железнодорожника. И его нашла баба, которая убирает в вагонах. В туалете, где он лежал, крови было как на бойне. Так что вагон пришлось отцеплять от «Беролины» и отгонять в другое место, потому что такой грязный к немцам он не мог ехать.

Зыга замолчал и триумфально посмотрел на Раймонда, который так впечатлился, что даже перестал пить.

– Один мой приятель ездит этим поездом, – сказал изменившийся в лице Ливер. – Работает там проводником. Наверное, заскочу к нему и узнаю, что случилось. Скорее всего, он будет знать.

Он поставил недопитое пиво и молча, не прощаясь ни с кем, вышел из магазина. Зыга воспользовался ситуацией и допил оставленное Раймондом пиво, подумав при этом, что хорошо много знать, ведь, как сказали однажды в выпуске новостей, информация – это тоже товар.

15:45

Отцепленный от состава вагон второго класса международного поезда Познань-Берлин стоял у старого склада. Здание времен кайзера Вильгельма было в лучшем состоянии, чем некоторые построенные после войны, но, несмотря на это, оно перестало выполнять функции склада. Когда-то здесь хранились экзотические бакалейные товары, поставляемые в познанские магазины. Однако сейчас поезда ничего не привозили в Познань из Индии и Африки, поставками всех продуктов питания занималось Воеводское торговое предприятие, и даже та продукция, что причислялась к деликатесам, была лишь тенью воспоминаний о прежних эксклюзивных товарах. Старый склад, где когда-то пахло цитрусовыми и душистыми пряностями, провонял кошачьей мочой и машинным маслом. Он иногда использовался в качестве ремонтной платформы, когда нужно было быстро