– Если мы поможем найти ее, вы обещаете…
– Разумеется, – перебила Аделя Дана. – Мы теперь команда. Кто бы из нас ни нашел портрет, все узнают о вашей роли, о том, что мы работали вместе.
Адель не мог скрыть возбуждения, он был двумя руками «за». Да и остальные двое не возражали.
Дана объяснила, где примерно стоит искать: обращать внимание нужно на то, что находилось в здании при жизни художника. Камины и печи, лепнина, подоконники. Лазать по больничным шкафам и тумбочкам смысла нет.
– Как только что-то покажется подозрительным, сами не суйтесь, зовите нас, – строго сказал Артем, чтобы обозначить и свою роль в происходящем.
– Да-да, – подтвердила Дана. – Зовите сразу.
Решили, что ребята осмотрят первый этаж, а Артем с Даной останутся на втором. Договорившись обо всем, они не стали тратить времени понапрасну и зашли в одну из комнат.
– Я не ожидал, что ты им скажешь, – признался Артем, когда они остались одни.
– Пришлось, – пожала плечами Дана. – Чем путаться под ногами, пусть попробуют помочь. Мало ли. Говорят, новичкам везет.
Произнося это, она тщательно осматривала комнату. Судя по всему, в прежние времена тут была палата, как и в двух предыдущих помещениях, где уже успели побывать подростки.
– Там картины нет, – уверенно сказал Адель, но Артем думал, что Дана предпочтет перепроверить. Ведь в тот момент ребята еще не представляли, к чему надо приглядеться.
Артем больше не чувствовал беспокойства. Найдут они картину или нет, ему было, в сущности, все равно, хотя он ни за что не признался бы в этом Дане. Тихий дом больше не вызывал у него трепета и боязни: теперь здесь было довольно шумно, из-за приоткрытой двери доносились юношеские голоса и взрывы смеха. Никто больше не говорил вполголоса, страшась разбудить нечто зловещее, неведомое. Теперь все были заняты поиском сокровищ: это увлекательно, а вовсе не пугающе.
Спустя какое-то время снова стало тихо: видимо, ребята уже спустились по лестнице.
– Даночка, как ты считаешь, может быть…
Договорить Артем не успел. Наступившую тишину разорвал истошный вопль, и слова застряли в глотке. Дана смотрела на него расширившимися от ужаса глазами.
Кричала женщина. Наверное, Марго: больше некому. Артем выскочил за дверь и помчался по коридору со всей возможной для его комплекции скоростью. Дана не отставала. Они неслись к лестнице, не глядя под ноги, в любую минуту рискуя наткнуться на что-нибудь и упасть. Луч фонаря бешено скакал по стенам.
Марго больше не кричала, зато снизу, из холла, слышались громкие взволнованные голоса.
Добравшись до лестницы, Артем взялся за перила и, нагнувшись, спросил:
– Что у вас там случилось? Все живы?
– Почему Марго кричала? – Дана начала спускаться, опередив Артема.
– Все хорошо, – смущенно ответила девушка. – Не ожидала, вот и испугалась.
Шаги Даны эхом разносились по всему дому: она почти бежала вниз. Наверное, решила, что Марго что-то нашла, подумалось Артему. Он последовал за ней.
– У нас гость! – послышался насмешливый голос Аделя.
Артем, не останавливаясь, посветил вниз, туда, где стояли ребята. Парень не соврал: рядом с ними был еще один человек. Секунду спустя к компании присоединилась Дана. Артем, почти так же быстро, как она, преодолел последние ступеньки и очутился рядом с нею.
Вновь прибывшей оказалась женщина в клетчатой рубашке и брюках. В руках она держала мокрый зонт. Пожилая, лет семидесяти, с коротким седым ежиком волос и тонкими, сжатыми в нитку губами. Самой запоминающейся деталью ее внешности была примостившаяся на щеке овальная родинка. На ногах у старухи почему-то были домашние тапочки.
– Для Тихого дома здесь стало чересчур многолюдно и громко, вам не кажется? – заметил Артем.
– Я как раз говорила молодым людям, что вам всем нужно немедленно покинуть это здание, – глядя на него в упор, грозно сказала старуха.
– Почему ты кричала? – спросил у Марго Артем, подчеркнуто игнорируя старухины слова. Кто она такая, чтобы им указывать?
– Мы шли вон туда, – девушка указала на двустворчатую дверь в дальнем конце холла. – Адель с Костей уже внутри были, а мне послышался шум сзади, возле выхода. Я обернулась, а там она. Стоит, как… – Марго задохнулась, видно, вспоминая пережитое потрясение. – Я подумала, это призрак!
Адель расхохотался, а Костя успокаивающе взял Марго за руку. «Все вы, бабы, дуры, – с неожиданной злостью подумал Артем. – Видно же, кто стоящий парень, а кто так, пустая картинка. Но она как пить дать выбрала этого блондинистого позера!»
– Каким образом вы вошли? – сухо спросил он, обращаясь к старухе. – Кто вы такая?
– Сторожиха? – добавил Адель.
– Нет. Я живу неподалеку. Поглядела в окно, поняла, что тут есть кто-то, – ответила женщина таким тоном, будто это все объясняло. На самом деле стало понятно лишь, почему она в тапочках: так спешила, что забыла переобуться.
– Интересно, как это вы поняли? – ехидно спросил Адель.
Старуха смерила его презрительным взглядом.
– Фонари ваши, – сказала она. – Свет видно.
– Ладно, бог с ними, с фонарями. Объясните, как вы попали… – начал Артем.
– Открыто было. И калитка, и дверь.
Дана и Артем переглянулись: «Вот растяпы! Не заперли!»
– Ясно, – вздохнул он.
– Все? Больше вопросов нет? Теперь уходите отсюда! – опять сказала старуха.
Адель отвернулся от нее, всем своим видом давая понять, что большей глупости в жизни не слышал. Остальные смотрели на странную женщину, ожидая, что еще она скажет. Но та молчала, решив, очевидно, что все необходимое уже произнесено, теперь они должны сделать, что им велено.
Пауза затянулась. Наконец, Дана решила взять ситуацию в свои руки.
– Извините, как вас зовут? – осторожно и ласково, словно беседуя с опасной сумасшедшей, спросила она.
– Тамара Сергеевна.
– Уважаемая Тамара Сергеевна, понимаете, мы здесь по делу.
– Не может у вас тут быть никаких дел, – отрезала старуха. – Хотя я предполагала, что это именно вы сюда явились! Вы – Казинская!
Дана растерянно умолкла. Происходящее нравилось Артему все меньше.
– Видела, как вы шныряли возле этого дома. По телевизору вас показывали. Знаю, чего вы добивались, и очень рада, что ничего не вышло!
– Я не «шныряю», как вы выразились. Это моя работа, – с обидой сказала Дана, но сконфузить Тамару Сергеевну оказалось непросто.
– Вы хотите спасти дом, а спасать его не нужно. Это чудовище, которое давно следовало умертвить!
От этих слов всем сделалось не по себе. Даже Адель перестал усмехаться и строить из себя мачо.
