Время словно густой кисель, тянется день за днём.
Когда трескучие морозы нагрянули в Тенмах, зима вдруг принесла мне милосердный дар. Пара довольно старых, но знающих своё дело плотников поправили крышу и переложили камин в хижине.
Но стоило мне обратиться к Андэ́ру со словами благодарности, как тот обиженно проворчал – Ну уж нет, я не ремесленник. И абсолютно ни причем. Обращайся к тому болвану, кто всё это устроил – и привычно ткнув в мою сторону арбалетом, он раздражающе ухмыльнулся
Не осмеливаясь поинтересоваться кто же виновник столь замечательных перемен, я решила просто наслаждаться долгожданным теплом. Огонь весело затрещал в камине, а к плетёнкам добавилась куча хвороста у крыльца.
А пока Райт похохатывал и веселился, один из рабочих сунул мне в руки промасленный пакет, развернув который, я ахнула – Сыр и буженина! – взвизгнув от восторга при виде трёх кубиков шоколада в отдельном маленьком свертке я промурлыкала – Рождественский ужин! Настоящее рождественское угощение.
Андэр же, неожиданно притихнув и не разделяя моего веселья, мрачно буркнул – Кое кто окончательно спятил. Чего и следовало ожидать.
Тем временем зима набирала обороты и лютовала как никогда прежде. Раньше мне не доводилось переживать столь изнуряющие холода. Многие болели, что и не мудрено при таких-то метелях и ветрах. В Тенмахе сейчас оставалась лишь одна треть населения и то в основном женщины да старики. Даже сам Карл Линнер отправился на Северное побережье.
Глядя на бушующую непогоду, я с замиранием сердца гадала живы ли те, кто покинул Тенмах в начале зимы. Колонисты Авлера не берут в плен мужчин, они убивают их на месте. Огонь Велнира не знает жалости.
Отгоняя тревожные мысли прочь я отвлекалась тем, что растирала порошки и готовила настойки в которых нуждались больные.
В порядке исключения мне было позволено заходить на территорию поселения и я едва передвигая коченеющими ногами бродила от хижины к хижине. Некоторые презрительно цокали захлопывая дверь прямо перед моим носом, кто то наоборот давал взамен еду и молоко.
Сжимая онемевшие, бесчувственные на морозе пальцы и без особого успеха пытаясь сохранить хоть каплю тепла под насквозь продуваемой куцей куртейкой я тащилась дальше, недовольно ворча – Велма никогда не допустила бы подобного унижения. Она лучше разможила бы свою голову о стену, чем стала угождать роду Баргура. Сестра намного сильней меня. А я глупа и вынуждена признать это, как ни крути.
Заслышав тихий скрип снега за спиной я привычно притормозила и замерев на месте, тупо уставилась под ноги, ожидая пока некто кем бы он ни был пройдет мимо и я смогу продолжить путь.
Однако, вопреки ожиданиям шаги стихли и невидимый путник остановился. Через пару секунд тонкий наст снова затрещал и мне в руки сунули огромную тяжёлую парку. И пока я растерянно стояла прижимая полушубок к груди, таинственный незнакомец склонился, явив моему взгляду нелепую меховую шапку и поставив на снег что то, чего я пока не могла видеть вдруг резко поднял голову и заглянул мне в лицо.
Натолкнувшись на взгляд невероятно огромных, зеркальных карих, почти чёрных глаз и на миг обомлев, не в силах оторваться от завораживающего зрелища, я с явным усилием отвела глаза и ругая себя за медлительность, уставилась в пустоту.
Парень же казалось не обратив внимания на возникшее напряжение, выпрямился и развернувшись захромал прочь.
А я опустив взгляд уставилась на то, что сын Седрика оставил у моих ног. Меховые унты. Мягкие и теплые даже на вид.
Черт возьми Фрэнсис, тебе подарили одежду!
Слава богам, в последние дни Андэр предпочитал заходить в дом, а не держать меня на холоде. Хотя, думаю не потому что неожиданно воспылал к ведьме жалостью, а оттого что и сам был не прочь согреться.
Да причина и не важна, тем более мне куда больше нравилось оставаться по эту сторону двери, чем стоять на обжигающе ветру.
Как обычно без стука вломившись в дом, после привычного ритуала с ухмылками и игр с арбалетом, он неожиданно выпалил – Правда ли что земли Упадка абсолютно пусты? – и поморщившись добавил – Отвечай.
Удивлённо кивнув, я пробормотала – Это правда. В городе никто не живёт.
С усмешкой подергав рукав подаренной мне куртки сын Баргура протянул – Но ты жила.
– Выбор у дочерей Мартинес невелик.
– Хм, верно – немного помолчав Андэр зло буркнул – Ты наверняка гадаешь отчего я остался в Тенмахе, а не отправился с остальными?
Услышав раздражение в его голосе я испуганно покачала головой – Меня это не касается.
Конечно я не слепая и замечала, что в поселении помимо женщин остались ещё и крепкие, молодые мужчины. Но решив, что у сынов так заведено не придавала этому значения.
Андэр же прищурился и с недоверием отчеканил – Не твоё… Но взгляни на меня, ведьма. Разве я похож на немощного или старика? Того кто не имеет возможности воевать?
Не решаясь поднять головы я решила просто проигнорировать просьбу, но от сына Седрика не так просто было отделаться – Посмотри на меня, Фрэнсис.
Вздрогнув при звуке собственного имени так непривычно и пугающе прозвучавшего в стенах хижины, я подняла взгляд на молодого парня, чьи темные глаза метали молнии – Нет. Ты выглядишь вполне…здоровым.
– Вот потому то я и зол как никогда!
– Э-эм, наверняка имеются веские причины на то чтобы ты оставался в Тенмахе.
Метнув в меня обиженный взгляд сын Седрика выдохнул, а дальше я узнала истинное положение вещей. Законы принятые в Тенмахе, да и в любом другом поселении, мягко сказать вводили в ступор.
Женщины. Бесплодные, постепенно увядающие, не способные принести жизнь и продолжить собственный род.
Тем не менее именно они имеют огромный вес в обществе, право выбирать и менять законы под себя, как им вздумается.
– Они ненавидят и презирают тебя. Как низшую из женщин. Всех дочерей Маргарет
– Меня это не удивляет и не трогает. Я привыкла к такому отношению со стороны сынов и дочерей Баргура.
Заскрежетав зубами Райт прорычал – Не одной тебе тяжко в этом мире. На протяжении пятнадцати лет ни одно из поселений не явило на свет младенца. Дети не рождаются, старики умирают. Придет время, когда не останется никого. Это ли не проклятие? Вместо того, чтобы защищать земли я вынужден ублажать пустые чрева. Ожидая пока кто-нибудь из них соизволит ткнуть в меня пальцем.
Уловив мое замешательство Андэр беззлобно хохотнул— Многие уходят на войну, но ведь кто-то должен продолжать пытаться. Тот кого выбрали, кто не успел удрать взяв в руки арбалет.
Наконец, сообразив что он имеет ввиду, я невольно покраснев, смущённо пропищала – Женщины сами выбирают мужей, верно?
– Мужей? Ха-ха, зачётная шутка, ведьма. Наложников ты хотела сказать? Больше никак и не назовешь. Смазливое личико и тело— вот пропуск в кромешный ад. Но чаще важнее то что ты можешь отдать. Знаешь в чем штука? В том, что не я выбирал себе путь. Его выбрали за меня. Иной раз я завидую Люку. И той половине, которая избежала сей участи. Бракованные, опальные и ещё куча нелестных эпитетов которыми награждают местные богини тех, кто им не по нраву. Грубый, нищий, урод. Только это и имеет значение. Я предпочел бы отправится навстречу Колонистам, чем оставаться в Тенмахе и тихо ненавидеть судьбу. Но Карл не позволит. Никогда такого не случалось. Варенды предсказали, что женщины рода Седрика Баргура никогда не понесут, благодаря проклятию Мертвого волоса.
