женщина, помассировала виски, — Я сошла с ума. Это от нервов. Нервы взбунтовались из-за кого?
— Из-за меня?
— Нееет, милочка. В этот единственный раз, ты ни при чем. Прости за куренка. Спасибо за консервы. Пакет с едой заберёшь с тумбы в прихожей, чтоб не пропал. Мне, кажется, пора. Точно пора.
— Проводить?
— Да, пожалуй. С чего я вообще взяла, что ты родила? Это все эти две дуры меня накрутили! Прости, дорогая! Ох, что сейчас будет! Трын-трава им сейчас будет! Жизнь медом не покажется!
Свекровь генеральским шагом дошла до своих копыт, бодро обулась. Даже рожок спрашивать у меня не стала. Подхватила свой ридикюль и бодро открыла дверь.
Зря я радовалась. Сегодня в дурдоме точно выпустили на свободу всех буйных пациентов. Иначе я никак не могу объяснить появление такого гостя у себя на пороге.
Высоченный, сутулый, худой, как ветка. На голове высокий цилиндр, сам одет в черный фрак, сапоги доходят до колена. В руках картонный чемодан и огромная рыбина, кое-как завернуться в газету. На локте висит корзина, доверху набитая консервными банками и фруктами.
— Это к тебе? — фыркнула свекровь.
— Скорее, мне нужно попасть на перрон. Поезд! Он отходит уже через час! Это вам в качестве презента! — попытался человек сунуть мне рыбину.
— Не стоит!
— Для наследницы господина Бересклета ничего не жалко. Просто небольшой знак внимания! Форель! Копчёная.
— Наследницы! У тебя объявилась родня, дорогая?
— Пропустите скорее! Опаздываю!
— Куда? Здесь не вокзал!
— Как? Вы ещё не…? Ну конечно же! Вот я дурак! Ещё же не прошла первая ночь! И как мне теперь добираться? Это же через три башни! Кружным путем! Я наверняка опоздаю! Ведь ещё надеялся прогуляться по окрестностям, закупиться летающими леденцами! Дурак! Нет, ну какой же я все же кретин! Простите меня, дорогая, — мужчина порывисто наклонился, стиснул меня в объятиях, быстро чмокнул в щеку. И пока я оторопело приходила в себя, впихнул рыбину в руки.
— Эмануэль. Мое имя Эмануэль! Запомнили? Часовых дел мастер! Понадоблюсь, в Константинусе меня каждая собака знает. Прощайте, — взлетел в воздух цилиндр.
— Погодите! — вскрикнула свекровь, — Вы не договорили. Какое наследство? Моей девочке что-то досталось?
— Восхитительное! Впечатляющее! Несравнимое! Карл Бересклет был неподражаемым скрягой. Завидую и преклоняюсь таланту! Всего наилучшего, проводница. Опаздываю, иначе бы непременно остался побеседовать с вами! Простите, — только и хлопнули длинные полы фрака, и мужчина скрылся за дверью, ведущей на чёрную лестницу. Свекровь сделала шаг из квартиры наружу. Повезло!
— Настенька, о чём идёт речь?
— Понятия не имею. Гадина Николаевна, — захлопнула я, наконец, свою дверь, — Всего вам доброго.
— Я тебе дам, “Гадина” Николаевна! — взвыла она в подъезде и волевым шагом командора направилась устраивать персональную «Варфоломеевскую ночь» обеим любопытным соседкам. Надеюсь, они успеют принять католичество.
Уф! Неужели отделалась от двух сумасшедших сразу? Даже не верится.
Рыбина приятно оттянула руки. Огроменная, пахнет божественно. Везёт мне сегодня на внезапные подарки.
Прошла на кухню. Водрузила добычу на стол.
— Вылезай, Несчастье. Тебе удалось произвести впечатление, молодец!
Лупоглазая морда высунулась на кухню, принюхалась, заурчала.
— Ну, уж нет, рыбка достанется мне. Даже не думай. Первый праздничный ужин ты уничтожил. Мало того, мне пришлось сказать, что я питаюсь собачьими консервами.
Зверь засеменил в сторону ванной. Я же развернула газеты, скрывавшие золотистую чешую. В жизни не видела такой форели. Огромная, лоснящаяся, чешуя очень крупная и плавники настолько большие, что немного похожи на крылья.
Интересно, кто этот сумасшедший? Может быть, он ещё заглянет в гости? Хотелось бы хоть что-то узнать про моего благодетеля, Карла Бересклета.
До моего уха донеслось, как хлопнула крышка унитаза. Чупокабр! Я же опять забыла поставить ему миску с водой! Вот дурында! Со скоростью сумасшедшего часовщика ворвалась в ванную, она у меня смежная. И обомлела. Зверь стоит на двух задних лапах, развернувшись боком к двери. Струйка говорит сама за себя, зря я, оказывается, кошачий лоток покупала.
— П-прости, — все, что смогла я сказать, перед тем как захлопнула дверь. Бывают же умные звери. Повезло мне. До сих пор я только слышала, что некоторые кошки умудряются делать все свои делишки в унитаз.
— Ни трашно! — вроде отчётливо сказал зверь. Или мне показалось? Нет, после визита свекрови, — бывшей свекрови! — конечно можно сойти с ума. Да и денёк сегодня выдался, скажем так, непростой. Брр. Или чупокабр, как попугай, может разговаривать? Встречаются же птицы, способные к звукоподражанию. Ещё, говорят, коты могут повторять некоторые слова. Но это уже огромная редкость. Брр.
Голодная, поэтому и мерещится всякое. Надо просто поесть и лечь спать поскорее. Мельком взглянула на часы. Первый час! Мне же на фармзавод с самого утра ехать! Жуть какая! На другой конец города.
Звук ниагарского водопада, донесшийся из санузла, возвестил о том, что и сливом воды зверь пользоваться обучен. Неслыханно повезло. И как же жаль будет с ним потом расставаться! Может, удастся снять квартиру, где хозяйка не против зверей? Заодно и от преследования свекрови избавлюсь. Бывшей свекрови.
Нарезала сочную рыбу на ломтики, достала свежий батон. Жизнь, определенно, налаживается.
Несчастье вернулся на кухню, сладко зевнул, раскрыв рот на полную ширину. Да, в такую пасть не только куренок пролезет.
— Вздремну! Щыт! — шмыгнул он в шкафчик под раковиной и плотно прикрыл за собой дверцу.
— Сладких снов, чудище заморское.
— Я мещный, — донеслось из шкафа.
Совсем не элегантно я плюхнулась на табурет. Говорящий. Или это я рехнулась?
Поужинать и баиньки. По примеру чупокабра. Утро вечера яснее. Или зверь со мной, действительно, говорит, или тараканы в голове разбежались и устроили забастовку.
Пара невероятно вкусных бутербродов, кружечка чая с мелиссой. Прибрала остатки еды в холодильник.
Боюсь, что на взгляд Несчастья, камера холодильника напоминает пещеру Али-Бабы. На всякий случай подперла ее стулом. Не хотелось бы к утру обнаружить вместо еды замерзшую тушку зверька.
Горячий душ принес намек на блаженство. Наконец-то можно расслабиться. Зевнула, погладила по спине змейку, свившуюся поверх браслета на моём запястье. Красивая и совсем как живая.
В спальне опять пахнет морем и даже чудится, что вместо привычного сквозняка ноги ласкает теплый летний ветерок.
Натянула на себя ночную рубашку. Она у меня длинная, почти в пол и шита на старинный манер. Сашка, когда впервые увидел, долго смеялся и запретил при нем надевать. Больше всего его позабавила вышивка цветами на воротнике. Крохотные незабудки кажутся очень наивными. Кружево на кокетке настоящее, плетённое из тонкого льна. Да и сама ткань необычная, домотканая. Пуговички выточены из осколков ракушек, перламутровые, немного шершавые с изнанки на ощупь.
Ручная работа. Редкая, удивительная. Я выменяла
