Так чего же ты выжидаешь?
Чиновник опустил удочку на дно лодки. Пусть он не поймал за весь день ни одной рыбки, все равно его улов оказался бесценным: редко кому посчастливится встретить касатку, известную под прозванием кит-убийца.
— По этому вопросу наши мнения слегка расходятся, — возразил он. — У меня особая тактика. Я заранее тщательно продумываю свои действия и порою годами терпеливо жду, оплетая свою жертву такой плотной сетью, чтобы и шевельнуться было нельзя. Не подумай, что я хвастаю, но даже блоха у нее из-за ворота не выскочит. Разумеется, куда проще треснуть противника дубинкой по голове, но ты же знаешь, я ненавижу насилие… А у тебя есть недруги? У тебя, властительницы океана!
— Наивный вопрос. В нашем мире, в отличие от вашего, действуют совсем иные законы. К примеру, тактика выжидания не имеет никакого смысла. Мы используем лобовые атаки. Ты восседаешь в тиши кабинета, обложившись всевозможными бумагами и папками. И если время для расправы с противником еще не пришло, они служат тебе прикрытием, своего рода щитом. На дне океана все иначе: побеждает тот, кто атакует первым, и каждый начеку, потому что опасность подстерегает за любым камнем, а сопротивление бесполезно. Порою и мне становится не по себе, когда я опускаюсь на дно. Поэтому ты напрасно жалуешься, дружок! — промолвила Касатка и горестно вздохнула.
— А меня за каждым углом подстерегают просители — оклеветанный профессор, директор, спекулянт. И обо всех я обязан позаботиться, со всеми разобраться. Выпусти я хоть на мгновение поводья из рук — и вся система рассыплется как карточный домик. Я трачу столько сил и энергии, а взамен никакой благодарности. Если б эти ничтожные людишки догадались, что их жизнь у меня в руках, они бы собственными слезами захлебнулись. Но, к сожалению, они чаще смеются, чем плачут.
Чиновник сладострастно хихикнул, вероятно что-то припомнив.
— Я расскажу тебе, как забавно играть с ними в кошки-мышки. Набравшись наглости, они заходят в мой кабинет, воображая, что меня сразят наповал их благородные идеи, веские аргументы и высокие принципы. А уходят опустошенными, словно выброшенная на помойку консервная банка. Это чертовски забавно. Даже начни я топтать их ногами, они и тогда пикнуть не посмеют из страха рассердить меня.
Касатка ударила хвостом по воде, подплыла к лодке и с восхищением заглянула в глаза человеку.
— В океанских водах можно скрыть любые страдания, — ласково сказала она.
— А я соответствующей бумажкой могу прикрыть любую рану, — самодовольно ответил Чиновник.
Он вытянулся на дне лодки, заложив руки за голову. Воздух был так прозрачен, что казалось, будто сквозь распахнутое небо открываются великие тайны мироздания. Касатка исчезла в океанских глубинах. Через час она вынырнула в прекрасном настроении. Чиновник все еще спал.
— Эй, — закричала Касатка, — просыпайся! Буря идет, пропадешь ведь!
Чиновник приподнялся, протирая глаза.
— Как, ты опять здесь? А я-то надеялся, что уже избавился от тебя. Чего тебе еще?
— Я размышляла о переселении душ. Возможно, ты поднимешь меня на смех, но мне кажется, что в будущей жизни и я стану чиновником. Ты мне очень нравишься, — заискивающе произнесла Касатка.
— Видно, ты умираешь со скуки, раз уж занялась метемпсихозом. Но, если хочешь знать мое мнение, дело это непростое. Души могут перемещаться не только во времени, но и в пространстве. Ты не поверишь, но сейчас одновременно я нахожусь не только здесь, в лодке посреди океана, но и в своем рабочем кабинете, и на супружеском ложе, и в объятиях других приятных женщин. Я спихиваю вниз со служебной лестницы одного и вместо него проталкиваю другого. Ты предупредила меня о буре, но твои хлопоты излишни. Я абсолютно спокоен. Нет на свете силы, способной стереть меня с лица земли. Я вездесущ.
— Ты — настоящий властелин мира, — почтительно проговорила Касатка. — Разве кто-нибудь отважится стать у тебя на пути? Ложь и правда — твои очи. Одной рукой ты караешь, другой милуешь. Твой прозорливый взор всегда отличит преданность от предательства. Красотой и могуществом ты превосходишь всех на свете.
Выслушав столь искренний панегирик в свой адрес, Чиновник растрогался и, чтобы не выдать волнения, завозился в лодке.
— Ты не думай, все это не свалилось на меня прямо с неба, — наконец изрек он. — Шаг за шагом я упорно завоевывал себе место под солнцем. Я ловко проникал туда, где перед моим носом захлопывали двери. Порою я исчезал и появлялся в самый подходящий момент. Одни встречали меня овациями, как победителя, другие рычали от ярости. Главное, что я всегда достигал намеченной цели, и моя исключительная последовательность наконец принесла плоды. Теперь никто не смеет дышать, любить и ненавидеть иначе, чем я, мир жесток, как и я. Мои подчиненные — неглупые люди, но я использую их ум, чтобы посеять между ними вражду. Это самый верный способ превратить их в послушных рабов. Понимаешь? Все делается с помощью мозговых извилин. Прошла пора пионеров зла, когда в ходу было только насилие. В наше просвещенное время, чтобы сломить человека, требуется немало серого вещества. Так приятно, когда вокруг верноподданные!
Касатка понимающе кивнула.
— Все это мне хорошо знакомо, коллега. Признаюсь, для меня нет больше радости, чем поплавать на мелководье, где песчаное дно, а водичка теплая и прозрачная. Я опускаюсь на песок кверху брюхом, а стайки рыбок-прилипал занимаются моим туалетом. Они чистят мне все тело, осматривают зубы, хвост, плавники. Это так приятно, что порою я, разомлев, засыпаю. И никак не могу отказать себе в этом удовольствии, хотя знаю, что подвергаюсь смертельной опасности — в любую минуту можно ожидать нападения.
— И я нуждаюсь в прилипалах. А они счастливы, что могут оказать мне услугу. Это называется симбиозом, не так ли?
— Совершенно верно, — подтвердила Касатка.
— Подчиняясь законам симбиоза, я использую их для укрепления собственных позиций и приумножаю число зависящих от меня людей. По своей глупости все, кто переступает порог моего кабинета, воображают, будто сумеют избежать ловушки, если станут сопротивляться, угрожать или игнорировать меня. Олухи, да и только. Во-первых, потому что я вездесущ. А во-вторых, потому что без меня они попросту бы не существовали. Ты бы посмотрела, какими они приползают через несколько дней, на коленях умоляя о пощаде! Жаль, что никто, кроме меня, не видит этой комедии. А как жалобно стонут!..
— Вода заглушает любые стоны. В глубинах океана драмы совершаются в полном безмолвии. И в этом мы превосходим вас.
— Не думаю, — с живостью возразил Чиновник. — Бесспорно, что выше и совершеннее то общество, где малочисленная элита умудряется орудовать бесшумно в окружении миллионов, чутко прислушивающихся даже к слабому шороху. По-настоящему могущественной
