служанке, нервно мявшей юбку дрожащими пальцами, — пока свободна. Войдешь, когда позову.
— Да, барышня. — Отвесив еще один поклон, девушка поспешила уйти с «поля боя».
— А не загостились ли вы, тетушка? Смотрю, хозяйкой себя возомнили. Слугами распоряжаетесь, выказываете неуважение к наследнице рода в присутствии посторонних. Не рано ли княжеским титулом себя наградили?
Я била наугад, но попала в яблочко. То, как женщина на меня посмотрела, не оставляло сомнений. Она испытывала досаду от того, что я догадалась.
Вот истинная цель Татьяны! Замуж за князя собралась! Губа не дура и запросы, как говорится, барские.
Возникает закономерный вопрос: а не рассчитывала ли она на смерть Софьи? Если не прямо в руках цесаревича, то позже, от чувства стыда? Наложила бы на себя руки — и нет наследницы.
Может, она хотела именного этого? А что, отличный ход. Князь вдов уже три года, тут погибает опозоренная дочь, рядом Татьяна, которая и утешит, и в постели приголубит… А позже и к женитьбе настойчиво подтолкнет. Мол, лишил чести девичьей — бери в жены. И уже будет не важно, что магии в ней нет ни капли.
— Не тебе решать, загостилась ли я, — высокомерно отозвалась она. — Мне оказана милость княжеская, и не тебе ее отнимать!
— Может, и так. — Я улыбнулась аферистке. — Да только это мой дом. И вы будете выказывать мне почтение, иначе я сделаю все, чтобы отец перестал быть таким гостеприимным, и раньше, чем пойду под венец.
— Угрожаешь? — прошипела Татьяна. — Правильно князь говорит, новые возможности вскружили тебе голову!
Достала.
— Отойдите.
— Но… — вспыхнула «тетка».
— Немедленно.
Наверное, что-то такое, нехорошее, прозвучало в моем голосе. Татьяна возмущенно фыркнула и прошла к окну. Замерла, напряженная и прямая, словно ее на вертел нанизали.
Тяжело вздохнув, я позвонила в колокольчик, вызывая прислугу. Беляна тут же вернулась.
— Принеси, пожалуйста, завтрак, — попросила, опускаясь на край софы. — И позови швей.
Те также не заставили себя ждать. Дружной цепочкой протянулись в гостиную и застыли, кидая опасливые взгляды на Татьяну, продолжавшую стоять у окна и делавшую вид, что она сама, добровольно, туда переместилась. Ну-ну… Швеи сразу сообразили, что произошла рокировка власти, и переключили на меня все свое внимание.
— Давайте уж, начинайте, — сказала я, когда Беляна, приняв от слуг тарелки, расставила их передо мной и сняла с блюд крышки.
Пока буду есть, можно бегло посмотреть все, что они успели нашить. А платьев было немало…
Помимо венчального, в котором буду красоваться перед женихом и гостями в храме, невеста обязана иметь с десяток сменных нарядов, которые, кстати, по традиции оплачивались женихом. Однако в моем случае щедрость проявил император, взяв на себя все обязательства по подготовке к свадьбе.
И зря я не интересовалась этим моментом раньше и доверила все Татьяне. Я же могу выбрать драгоценные камни для украшения платьев, которые потом можно будет срезать и продать.
Мало ли, вдруг от Воронцова придется бежать?
Швеи засуетились и первым делом продемонстрировали мне звезду программы — уже готовое подвенечное платье. Я не сильно разбиралась в нынешней моде, однако память Софьи настойчиво намекала, что платье не должно походить на мешок из-под картошки, пусть и выполненное из дорогой ткани. Да еще и с закрытой горловиной, от которой вниз к груди убегала вереница жемчужных пуговиц. Непонятные кружева на рукавах и еще больше их же на юбке. Может, действительно традиция такая запихивать невест в нечто несуразное? Или опять «тетя» постаралась?
— Провинциалка на выданье, — раздался смешок… откуда-то с потолка.
Вот что за ерунда?!
— Всем сразу станет ясно: в этом платье знатная репка спрятана.
Судя по невозмутимым лицам швей, ни одна из них комментатора не слышала. Татьяна тоже не подавала признаков жизни. Другими словами, вела себя на удивление тихо.
Естественно, я ничего не ответила, но понервничать понервничала.
Интересно, так теперь все время будет? Я слышу того, чего другие не слышат?
— Мне не нравится фасон, — нахмурившись, вернула взгляд на подвенечный наряд.
— Софья, в таком платье под венец шла сама императрица! — «ожила» Татьяна. — Ее величеству будет приятно увидеть тебя в нем и вспомнить о прошлом.
Подлизываемся к семейке недонасильника? Чур, я в этом не участвую.
— И много девиц сейчас в таком выходит замуж? — Я посмотрела на швей, те тактично опустили взгляды. Вздохнув, добавила: — Все с вами ясно.
— Позвольте показать другое, — робко начала одна из модисток, самая молоденькая, но была тут же остановлена родственницей Софьи, которая чуть ли не коршуном бросилась к ней.
— Не смейте показывать княжне этот разврат!
— Не смейте не показывать, — резко отбила я пас.
Татьяна опять завелась:
— Прекрати это! Прекрати немедленно! — раздраженно выкрикнула она. — Невеста должна быть скромной, целомудренной, чистой!
— А что, если по дороге в храм в пыли запачкается, все, замуж не возьмут? — флегматично прокомментировала шизофрения и поделилась советом: — Слышь, девонька, если замуж совсем неохота — вываляйся в грязи.
— Показывайте, — проигнорировав возмущения приживалки и свое сознание, снова потребовала я.
— Сейчас все сделаем, — скромно улыбнулась другая швея, постарше, и отправила свою помощницу за платьем.
— Я этого так не оставлю, — гадюкой прошипела Татьяна. С высоко поднятой головой продефилировала к выходу, а уходя, грозно сообщила: — Князю пожалуюсь!
Да хоть Папе Римскому.
«Все, девонька, готовь мягкое место. Как пить дать выпорют», — посоветовал невидимка, правда, уже не сверху, а из камина.
— Да заткнись ты! — не выдержала я, и швея, рассказывавшая о забракованном Татьяной платье, примолкла.
— Это вы мне, княжна?
— Нет, нет, вы — продолжайте.
Это я своему сознанию.
Не прошло и нескольких минут, как помощница вернулась. Платье было еще заготовкой, о чем мне спешно сообщили модистки, после чего начали наперебой расписывать, каким оно будет по итогу.
— Будете примерять?
— Буду, — кивнула я.
Беляна помогла мне раздеться за ширмой, и уже в шесть рук, со швеями и их помощницами, меня облачили в подвенечное платье.
— Юбка будет пышной, — щебетала швея, красиво присобирая ткань. — А вот тут пустим вышивку золотой нитью. Получится очень красиво. Мы ведь сразу его предлагали, но барыня сказала, чтобы было как у императрицы…
— Забейте на барыню.
Я осеклась, когда с порога прогремел грозный бас, сразу всех напугав. Всех, кроме меня. Я к грозному басу псевдоотца уже успела привыкнуть.
— Софья!
От неожиданности швея дернулась и случайно уколола меня булавкой. Я ойкнула.
— Все вон! — продолжал разоряться Вяземский.
— Пошла жара! — радостно взвизгнуло в камине.
Слуги и швеи мгновенно самоудалились, оставив меня с моими противниками: пунцовым от злости князем и очень довольной Татьяной.
— Кто дал тебе право распоряжаться в моем доме?
