Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 57
– Да нет, почему! Дело не в том, что не хотим, просто это будет неправильно, только и того. – Хозяин даже руками всплеснул, как бы удивляясь бестолковости следователя.
– Понял, – кивнул Зайцев. – Тогда приступим к разговору.
– А до сих пор что у нас было? – усмехнулся хозяин.
– Треп, – ответил Зайцев. – Только треп. Вы давно были у Акимовых?
– Давно. Уж не помню, сколько лет назад.
– А где вы были в эти выходные? Вчера, позавчера?
– На рыбалке.
– Хороший был улов?
Хозяин не успел ничего ответить – Зинаида поднялась, как-то гневно поднялась, почти фыркнув от возмущения. Пройдя в ванную, вернулась оттуда с ведром и поставила его у ног Зайцева. Ведро было почти полное живой рыбы, залитой водой.
И тут в общей тишине почти вскрикнул от восторга бомж, который, похоже, подобных зрелищ не видел в своей жизни. Он присел на корточки перед ведром и, запустив в холодную воду руку, изловил одну рыбешку. Вынув ее из ведра, он поднял, всмотрелся в нее с блаженной улыбкой, обвел всех глазами, словно желая убедиться, что и остальные радуются вместе с ним.
– Какая красавица! – прошептал бомж восторженно и осторожно опустил рыбу в ведро. – Неужели такие еще ловятся в наших усыхающих реках?
– Ловятся, – кивнул Евгений. – Места только надо знать.
– О-хо-хо! – горестно вздохнул бомж и снова уселся на свою табуретку в углу кухни.
– Теперь вы верите, что я был на рыбалке? – спросил Тихонов.
– Да я в общем-то и не сомневался в ваших словах. – Зайцев был явно озадачен. – Мне положено составить отчет о нашей с вами встрече, и я задаю протокольные вопросы.
– Хорошая была погода? – неожиданно спросил молчавший бомж.
– Да, – кивнул Тихонов. – Дождь лил как из ведра.
– А в дождь клюет?
– Как видите. – Тихонов кивнул на ведро, все еще стоявшее посреди кухни.
– А у нас в городе не было дождя, – пробормотал бомж.
На этот раз с легким, но вполне уловимым гневом поднялся со своего места хозяин. Он прошел в комнату, на балкон и вернулся с брезентовым плащом.
– Прошу убедиться… Дождь все-таки был. – И он встряхнул сыроватым плащом.
И опять странно повел себя бомж. Он пощупал брезент, восторженно поцокал языком, убедился, что карманы пришиты надежно, что капюшон тоже не отваливается, и наконец попросил разрешения примерить.
– Примерь, – недоуменно пожал плечами Тихонов.
Натянув на себя плащ, бомжара вопросительно посмотрел на Зайцева – каково, мол.
– Тебе идет, – сказал Зайцев.
– Хорошая вещь, – вздохнул бомж. – Такой плащ меня бы частенько выручал. – Сунув руки в карманы, он даже глаза зажмурил от удовольствия. – Может, подаришь? – спросил он у Тихонова.
– В следующий раз, – ответил тот. Бомж с сожалением вернул плащ хозяину.
– С вами кто-то еще ездил на рыбалку или вы в одиночестве? – спросил Зайцев.
Тихонов поворчал, долгим взглядом посмотрел на Зайцева, на бомжа, на собственные ладони.
– Так, – сказал он наконец. – Как я понимаю, мне нужно доказывать, что я в самом деле ездил на рыбалку, что я не убивал Акимовых, да? Я правильно все понимаю? Рыба вас не убеждает, плащ, в котором я больше суток мок, тоже не убеждает, да?
– С Николаем он ездил! – вдруг вскрикнула Зинаида. – Работают они вместе! И на рыбалку ездят вместе. Спросите у Николая, были они на рыбалке или не были.
– Фамилия Николая? – невозмутимо спросил Зайцев.
– Федоров, – ответил Тихонов.
– Я, конечно, извиняюсь, – заговорил бомж, – но, может быть, вы позволите выйти на балкон, сигаретку выкурить?.. У вас тут разговор суровый, криминальный…
– Кури здесь, – сказал Тихонов. Он почему-то сразу решил, что к этому человеку можно обратиться и на «ты».
– Да неловко, – смутился бомж. – Я уж на балконе… Если позволите, конечно…
– Пройди через комнату… Там открыто.
Сутулясь и заворачивая носки ботинок внутрь, бомж вышел из кухни, пересек комнату и толкнул дверь на балкон. И тут же вслед за ним на балкон вышел и хозяин.
– Чуть не забыл, – сказал он, беря сапоги в углу. – Если уж твоему хозяину нужны доказательства… На сапогах еще грязь не просохла. – И он унес сапоги на кухню, а через несколько минут снова бросил их на прежнее место.
Тут же, на балконе, стояли нераспечатанные пачки с кафелем. Они были сложены стопками, и бомж довольно удобно расположился на одной из них, присев в самом углу.
– Ремонт намечается? – спросил он у Тихонова, когда тот вернулся с сапогами.
– Да, небольшой. – Тихонов хотел было уже уйти, но его остановил следующий вопрос бомжа.
– Ванную будете обкладывать?
– Ванная уже обложена… На кухне хочу угол отделать вокруг раковины.
– Хорошее дело, – ответил бомж, пуская дым в сторону – он даже на балконе не чувствовал себя уверенно. – Хочешь, погадаю? – неожиданно спросил бомж.
– Что? – не понял Тихонов.
– Погадаю… Я ведь немного звездочет… А звездочеты, хироманты – одна шайка-лейка. – И он протянул руку. Тихонов в полной растерянности протянул свою, ладонью кверху.
– Ну вот видишь, как все получается… Я примерно такой картины и ожидал…
– И что же там получается? – У Тихонова рука явно, просто заметно дрогнула, и бомж только с удивлением посмотрел на него.
– У тебя линия сердца и линия ума сливаются в одну, это, можно сказать, одна линия.
– И что же это означает?
– То ли сердца у тебя нет, то ли ума… Во всяком случае, сливаясь, эти линии ослабляют друг друга. Это можно сравнить с волнами – они гасят друг друга. Хотя бывает и наоборот, но здесь не тот случай, очень неглубокая линия, да и по цвету бледная… Но жить будешь долго.
– Пока не помру? – усмехнулся Тихонов.
– Жить будешь долго. – Бомж не пожелал услышать ернические слова Тихонова. – Но в разлуке.
– Это в каком же смысле? – Тихонов выдернул свою ладонь из немытых рук бомжа.
– Не знаю… Но разлука на твоей ладони скорая и долгая.
– Ладно, разберемся. – И Тихонов, хлопнув дверью чуть сильнее, чем требовалось, ушел на кухню к Зайцеву.
Когда бомж вернулся на кухню, Зайцев уже прощался с хозяевами, извинялся за вторжение, просил Тихонова подписать протокол с рассказом о рыбалке, Зинаида тоже подписала, убедившись, что в протоколе упомянута и рыба в ведре, и мокрый плащ, и сапоги в грязи, что упомянут Николай Федоров, с которым муж ездил на рыбалку в выходные.
Бомжара произнес первое слово, когда Зайцев уже отъехал от тихоновского дома километров пятьдесят. Все это время он маялся, вертелся на заднем сиденье, вздыхал, курил, выпуская дым сквозь приспущенное стекло.
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 57
