судьбу, духи выбрали меня.
- Так и я не выбирал, когда сменил наган на когти. Меня выбрал ты, - уже вполне серьезным тоном возразил кот.
- Ты выбирал. Ты отдал свою жизнь за жизнь ребенка, - напомнил Александр.
- Интересно, как сложилась её жизнь? Узнай!
- Хорошо, - ответил кот и потянулся. Шаман вновь улыбнулся уголками губ и пошёл открывать дверь очередному гостю. Тот был высокий, худощавого телосложения, фигурой напоминал самого Александра, только был выше его примерно на голову. Одет он был в строгий чёрный костюм. Держался гость надменно, что придавало ему сходство с английским лордом, но больше всё же с дворецким этого лорда.
- Александр? - спросил он у открывшего дверь шамана.
- Да. Проходите, - вежливо и неторопливо кивнул тот в ответ и в подтверждение своих слов сделал приглашающий жест рукой. Тщательно вытерев ботинки о коврик, гость зашёл в прихожую и поблагодарил хозяина за предложенные тапочки. Он надел их и с чувством собственного достоинства, не спеша и тщательно оглядывая всё на пути, проследовал в комнату. Под его строгим взглядом только что появившаяся в квартире Аня слегка поёжилась и придвинулась ближе к меховому боку кота, но увидев шамана, тут же улыбнулась и замахала рукой.
- Сашенька! Привет! Я тут посижу с котиком, я мешать не буду!
- Сашенька! Сашенька! С котиком, с котиком! – беззлобно передразнил кот. А шаман, пользуясь тем, что стоял за спиной гостя, скорчил страдальческую мину. Кот и девушка негромко обменивались мыслями, а шаман усадил гостя в кресло и приступил к расспросам.
- Прежде чем вы озвучите мне свою просьбу, расскажите, пожалуйста, всю предысторию.
Гость поудобнее уселся в низком кресле, чуть подвинув его, чтобы солнечный свет не падал в глаза, и обратился к сидящему напротив Александру тоном, не терпящим возражений:
- Вы меня, конечно, знаете. Меня в этом дворе знают все. Да что там во дворе, и в городе.
Шаман удивлённо вскинул брови, чем вверг гостя в замешательство.
- Я - Архаров. Евгений Геннадьевич Архаров. - Видя, что выражение лица шамана не меняется, гость окончательно растерялся и пробурчал с по-детски искренней обидой в голосе: - Я так-то не последний человек в этом городе! И не привык, чтобы меня заставляли представляться.
- Я вас не заставляю. Меня интересует предыстория обращения, а никак не ваше место в истории.
- А если учесть, что город основан в девятнадцатом веке, то этот не последний в городе господин и на роль первого тоже как-то не тянет! – мысленно съехидничал кот, и продолжил, обращаясь к Ане: - Ты только вдумайся, Анхен, твой мужчина старше этого города в несколько раз!
Анна хотела что-то ответить, но к тому времени Архаров перестал изображать из себя оскорбленную невинность и, пробормотав скороговоркой «Хорошо, вернёмся к ситуации», начал рассказывать по теме.
- Я живу вон в том доме напротив и уже несколько лет ставлю машину на парковке перед детским городком. Все места давно распределены, и каждый занимает только своё. Рядом со мной паркуется некий Рустам. Кто он такой - не знаю, да это и не важно. Достаточно имени. Несколько дней назад он сменил машину на более громоздкую и неповоротливую. И поэтому стал отжимать у меня парковочное место. Ему, видите ли, теперь не хватает места, чтобы выходить из машины! Я попытался поставить этого хама на место, но он имеет наглость огрызаться и угрожать. Мне, Архарову! Мне не хочется привлекать к этому конфликту внимание общественности, но и спускать оскорбления я не желаю тоже. О ваших экстрасенсорных и гипнотических способностях в нашем микрорайоне ходят легенды. Чего только стоит месяц ежедневных аварий с участием главы ГИБДД города! Вот я и решил наказать Рустама с вашей помощью. Вот такая предыстория моего обращения. Сколько будет стоить ДТП с Рустамом? Чтобы он, скажем, разбил свой чёртов Лексус об угол дома? Ну и, соответственно, чтобы его самого покалечило посильнее?
- И вам его совсем не жалко? Вы подвергаете опасности жизнь человека из-за клочка земли, - шаман внимательно смотрел на лицо Архарова, но ни тени сомнения или жалости там не увидел.
- Это не человек, это скот, - отвечал Евгений Геннадьевич, - наглый и тупой скот! Такие признают только силу, и с ними по-человечески нельзя! Итак, Александр, берётесь?
- Берусь.
- Сколько я должен за это?
- С суммой определитесь сами по факту исполнения. Предоплату я не беру.
Аня и кот, которые давно уже молча подслушивали мужчин, смотрели на Александра широко распахнутыми глазами.
- Приплыли, - подумал кот. - Анют, не подходи к нему близко! Он может быть одержим духом.
- Это лечится? – негромко спросила девушка, и кот кивнул в ответ.
- Как-то меня смущает такая система ценообразования! - помолчав, с подозрением проговорил Архаров.
- Считайте, что это бонус. Из уважения к вам.
- А! - облегчённо вздохнул тот. - Так всё-таки знаете, кто я такой! Когда будете исполнять заказ?
- Завтра вечером, - подумав, сказал Александр.
- Великолепно! А если я захочу чтобы он врезался не в дом, а, скажем, в дерево? И остался на всю жизнь калекой?
- Можно менять условия договора, но только в сторону большей жестокости.
- Это мне подходит! - Архаров поднялся с кресла и, прощаясь, скрепил договор рукопожатием. Пока шаман провожал гостя, кот и девушка обсуждали необычность ситуации.
- Понимаешь, Анхен, договор-то он скрепил по-настоящему. Оба раза. Но свои условия не озвучил, что странно. Но скрепил!
- Так что тогда сейчас происходит? Что он делает? - запаниковала девушка.
- Я не знаю. Спросим сейчас у него.
Вошедший в комнату шаман перехватил серьезный взгляд кота и поспешил его успокоить, выставив перед собой обе ладони, как барьер.
- Стоп! Ничего не предпринимай. Я не одержим!
- Что ты задумал? Что это за игра с договором? Притом двойная!
- Успокойся, комиссар, успокойся! И ты, милая, тоже. Я сделал то, что должен был сделать! - Александр прошёл к дивану, но как только он сел рядом с Аней, с улицы от подъезда, послышались громкие крики.
- Опа! Это, кажется, твои заказчики собачатся! - хохотнул кот.
- Так и задумано, - Александр явно забавлялся тем, что друзья не понимают смысла его действий. - Дальше будет ещё интереснее! Если бы так защищали частную собственность от большевиков сто лет назад, то не видать бы тебе революции, Дима, как
