умный вид. — Исполнять волю судьбы — это целая наука. Я трудился со всем тщанием, и однажды Мара Моревна меня заметила и возвысила. Теперь я не простой анчутка, а заведующий!
Тайке почему-то представился офис, где за маленькими ноутбуками сидят и работают анчутки в пиджачках и при галстуках. Не удержавшись, она хихикнула, чем вызвала новую волну Лаврушиного негодования.
— Не смейся, это большая ответственность! У меня, между прочим, триста работников в подчинении.
— А в нашем шкафу ты что забыл? — Никифор щурился так, что сразу было ясно — не верит.
— А в вашем шкафу у меня отпуск, — набычился Лавруша. — Впервые за пять лет. Только и тут работа догнала… как люди отдыхать умудряются? Не понимаю.
— Анчутка-трудоголик, — с ухмылкой протянула Марьянка. — Тяжелый случай.
— Спасибо, я стараюсь. А вы наконец-то начинаете понимать… — Лавруша зарделся. Похоже, он счел это комплиментом.
Но Тайка, признаться, ничего не понимала, и ее друзья — тоже. Пока она печатала, Аленка уже сама догадалась спросить:
— А чем вы на работе занимаетесь в этой вашей, э-э-э…
— Службе судьбопроизводства, — подсказал Пушок. Во как по-умному загнул.
Лавруша просиял.
— Судьбопроизводство, говоришь? Надо запомнить, работягам понравится. А занятие у меня самое что ни на есть важное. Я — хранитель обещаний.
— Как это? — У Аленки загорелись глаза. — Вы их записываете, а потом — по папочкам и в каталог?
— Вообще-то нет. Но я подумаю над опте… опти… ох ты ж, опять слово умное вылетело из головы.
— Оп-ти-ми-за-ци-я, — Пушок свесился с люстры, одарив анчутку презрительным взглядом. — Тоже мне эффективный менеджер! Апчхи!
— Приходится идти в ногу со временем, — Лавруша развел лапками. — Но пока никаких кото… логов. У нас вообще нет в отделе котов. Они же цветы попортят.
— Какие еще цветы? — удивилась Аленка.
— Вот эти, — анчутка достал из кармана жилетки очень знакомую луковку. — Когда человек что-нибудь пообещает — себе или ближнему, — у нас на Поле Зароков появляется зеленый росток. У иных он вянет сразу. У тех же, кто держит слово, вырастает прекрасная лилия, которая пахнет теплым летним дождем и радостью.
— Ух ты! А чем пахнет радость?
Лавруша озорно подмигнул Аленке.
— Твой симаргл сказал бы — колбасой. Для коловерши, что сидит на люстре, — это запах пирогов с вишней. Для тебя — когда мама готовит ужин.
— Ага, это ведь значит, что она со мной дома, а не на работе. Я поняла! Радость для каждого пахнет по-своему. И это всегда что-то особенное, родное.
Теперь Тайка догадалась, для чего Мара Моревна показала ей во сне лилейное поле. Ох уж эта судьба с ее хитрыми подсказками. Даже когда прямо скажет — не факт, что до тебя дойдет… Потом она задумалась, а чем пахнет ее радость? Наверное, свежескошенной травой дивнозёрских полей? Или тестом, которое замесила бабушка? Или лимонным чаем, который они так любят пить с друзьями? А может, травами, которые собрал для нее дивий воин Яромир? Да, пожалуй, каждой радости — свое время.
— А у кого цветок не вырастет или завянет, тех вы наказываете? — Марьяна все еще хмурилась, но кочергу отставила в сторону.
— Зачем бы? — пожал плечами Лавруша. — Они сами себя накажут. Может, не сразу, а позже, но это непременно случится. Совесть — дело такое.
— Говорят, она есть не у всех, — Никифор любил спорить. Особенно с теми, кто ему не нравился.
— У всех, — усмехнулся анчутка. — У некоторых просто глубоко закопана. Ну да это не мешает. Порой человек сам не понимает за что, но грызет себя, грызет…
— Ох, и что же тогда делать Тае и Пушку? Выходит, их никто не проклинал? Они сами себя прокляли? — Аленка захлопала глазами.
— Мое присутствие могло добавить толику случайности, — анчутка достал из кармана часы, глянул на них и присвистнул. — Ой-ой, отпуск заканчивается. В общем, не беспокойтесь. У нас все под контролем. Когда я уйду, все станет по-прежнему.
— Нет, — мотнула головой Тайка, — не надо по-прежнему. Теперь я всегда буду делать уроки вовремя. Не хочу, чтобы мои цветочки завяли. Они такие красивые…
— А я помою посуду, — Пушок спустился с люстры на диван. — Прямо щас. Честное слово! Ой, Тая, слышишь? Кажется, проклятие прошло. Слова больше не путаются. И чихать мы перестали.
— Ловлю вас обоих на слове! — Лавруша улыбнулся, а потом сдул крупинки соли с ковра, чтобы разомкнуть круг, хлопнул в ладоши и пропал.
— Мне тоже пора, — заторопилась Марьянка. — Я обещала Сеньке пирог с ревенем испечь.
— Пойду на чердаке приберусь, что ли, — Никифор засучил рукава.
— А я к маме — помогу ягоды перебрать. Она сегодня варенье варит, — Аленка потрепала Снежка по холке, и тот ткнулся лбом в ее ладонь.
Все разбежались по своим делам, поэтому не заметили, как в комнате после их ухода появился неуловимый, но очень приятный запах — свежий, словно листва после теплого летнего дождя, с ноткой самой настоящей радости.
Посмотреть в лицо Бабая
— Что там за крики на улице? — Тайка высунулась в окно.
— Это Татьяна Владимировна с малышнёй воюет, — Пушок, конечно, уже слетал, всё разведал и был готов доложить.
— Что ей опять не так? Вроде даже не очень шумели. Ну, не больше, чем обычно.
Наверное, противной Татьяне Владимировне просто захотелось поворчать на детвору. Знаете, бывают такие взрослые, которым только дай волю — всех начнут воспитывать и осуждать.
Других старушек в Дивнозёрье обычно звали по именам: баба Ира там или баба Зина. Кого-то — по отчеству, как Семёновну, Тайкину бабушку. А вот Татьяну Владимировну даже сверстницы величали по полной форме, за глаза добавляя: «У-у-у, мымра».
Любимым занятием мымры было сесть на лавочку и начать злословить. Она так ловко умела говорить под руку, что соседи старались не попадаться ей на глаза. Начнёшь, например, на яблоне ветки обрезать. Татьяна Владимировна увидит, губы подожмёт и выдаст:
— Вот дуралей. Ну кто так пилит! — и всё, дело уже не спорится.
А выйдешь в новом платье, сразу получишь в спину презрительное:
— Ишь, расфуфырилась, лахудра!
Тайка в детстве тоже от неё натерпелась. Ох уж эти вечные окрики:
— Не кричи!
— Не бегай!
— Не лезь на дерево, ты же девочка, а не макака!
— За гаражи не ходи, Бабай заберёт!
Бабай был любимой страшилкой Татьяны Владимировны. Мол, придёт кривоногий старик, всех непослушных детей засунет в мешок и унесёт. Зачем? Чтобы съесть, конечно же.
Впервые услышав про Бабая, маленькая Тайка так испугалась, что несколько ночей кряду не могла заснуть. Ей всё казалось, что страшный старик стоит под окнами и высматривает жертву.
