Здесь уже были Ларри и Кэрол Ланспики, самая симпатичная супружеская пара в Пикаксе. Они играли ведущую роль в его светской жизни, были владельцами универсального магазина и служили оплотом Театрального клуба. Квиллер подошёл к ним со словами «Да славится Макбет, Кавдорский тан!»[3].
– Проклятие! Придётся снова отращивать бороду, -горестно воскликнул актер, потирая подбородок. – Сначала Генрих Восьмой, потом Авраам Линкольн, а теперь вот это. Почему мне никогда не представлялся случай сыграть Питера Пена?
Этого мягкого человека было трудно отождествить с кровожадным Макбетом.
– Квилл, это Двайт Сомерс, постановщик «Макбета», – сказала Кэрол. – Едва ли вы знакомы… Двайт, это Джим Квиллер, больше известный как Квилл. Вы читали в газете его колонку «Из-под пера Квилла»?
– Я много слышал о вас, – сказал мужчина с аккуратно подстриженной бородой, – и с удовольствием читаю вашу колонку. Вы всегда попадаете в самую точку.
– Спасибо. Вы новый человек у нас. Откуда вы?
– В последнее время я жил в штате Айова. Правда, не знаю, каким тоном должен говорить это: самодовольным или извиняющимся?
– В штате Айова нет ничего такого, чего нельзя было бы уладить с помощью Висконсинских озер или Пенсильванских гор, – ободряюще ответил Квиллер. Двайт понравился ему с первого взгляда, этот человек излучал энергию, свойственную людям театра. Да и сам Квиллер не оставил без внимания комплименты, будучи тщеславным, когда дело касалось его писаний.
К ним присоединилась ещё одна супружеская пара. Лайл Комптон был высоким, тощим и угрюмым школьным инспектором, а у работающей в системе социального обеспечения Лайзы Комптон в глазах плясали вёселые искорки, и, в отличие от своего сурового мужа, она обладала хорошим чувством юмора. Она полюбопытствовала:
– Кто же заботится о твоих кисках, Квилл?
– Милдред Хенстейбл. Надеюсь, она их не перекармливает. Они ещё те артисты, когда дело касается еды… А вы готовы к какому-нибудь весёлому приключению в Хайленде?
– Я лично собираюсь веселиться до упаду! – мрачно заявил Лайл.
В зал вошёл лысеющий молодой человек с фотоаппаратом через плечо, и Квиллер представил его как фотографа из Локмастера, Джона Бушленда.
– Зовите меня Буши, – дружелюбно сказал тот, поглаживая почти голую голову.
– Почему ты захватил с собой фотоаппарат, а не жену, Буши?
– Ну, видишь ли, Квилл, она открыла этим летом своё дело, связанное с поставкой продуктов, и у неё есть заказы, которые никак нельзя отменить. А куда ты пристроил сиамцев, Квилл?
– Они на своём посту в Пикаксе, вместе с ними живет кухарка, которая готовит им еду. Мне было тяжело оставлять их. Я разбросал повсюду свои старые свитера, чтобы они могли сидеть на них и не чувствовать себя покинутыми.
– Это очень разумно с вашей стороны, – сказала Кэрол Ланспик, – но, по-моему, вы будете скучать по кискам больше, чем они без вас.
– Нет нужды говорить мне это, Кэрол. Эти пройдохи достаточно долго водили меня за нос и издевались надо мной, чтобы я оставался в заблуждении относительно их чувств ко мне.
Постепенно подошли остальные экскурсанты: женщины в юбках и туфлях на каблуках, мужчины в пиджаках и при галстуках. Высокий, представительный мистер Мак-Вэннел и его миниатюрная, похожая на птичку, жена были приятной четой, держащейся, правда, несколько чопорно. Арчи Райкер и Аманда Гудвинтер, несомненно, уже успели посетить какой-то бар. Ирма и Полли принесли большую карту Шотландии, которую рыжеволосый официант повесил на стену. Ирма, разумеется, была безупречно одета и причесана, а её величественная фигура отличалась неким утончённым совершенством, заставлявшим остальных женщин теряться на таком фоне.
Карта немедленно привлекла к себе внимание, особенно острова и западное побережье, изобилующее озёрами и изрезанное узкими заливами и проливами.
– Они образовались из-за передвижения ледников в ледниковый период, – авторитетным тоном объяснила Ирма.
Кто-то спросил:
– Какую площадь занимает Шотландия?
Прежде чем Ирма успела ответить, из задних рядов собравшихся раздался мужской самоуверенный голос, вполне гармонирующий с осанистой фигурой:
– Эта страна имеет площадь тридцать тысяч четыреста четырнадцать квадратных миль, она меньше Южной Каролины.
Все в безмолвном изумлении обернулись к говорившему. Это был Мак-Вэннел.
Его жена тихим, испуганным голосом задала ему вопрос:
– Мы должны будем передвигаться по каким-нибудь горам, папа?
– Ну не милая ли парочка? – прошептала Аманда. – Меня сейчас стошнит!
Карта продолжала порождать различные комментарий.
– Взгляни! Это же знаменитое озеро Ломонд!
– Надеюсь, мы увидим лохнесское чудовище?!
– Где находятся заводы по производству виски?
Низкий голос из задних рядов сообщил:
– Через залив Ферт-оф-Форт перекинут знаменитый железнодорожный мост с двумя пролётами по тысяче семьсот десять футов длиной и двумя по шестьсот девяносто футов. Рельсы находятся на высоте ста пятидесяти семи футов над уровнем моря.
Аманда застонала:
– Большой Мак собирается играть в нашем путешествии роль главного зануды.
Кто-то тихо сказал:
– Всем надеть тёмные очки. Сюда идут сестры Чизем.
Две седовласые женщины, вошедшие в зал, были старше всех в группе. Одна опережала другую на несколько шагов. Шедшая впереди была невысокой и приземистой, с огромным количеством сверкающих драгоценностей, делавших её пышную грудь похожей на обтянутую бархатом подставку в ювелирном магазине.
Кэрол шепнула Квиллеру:
– Они все настоящие! Видели бы вы её в субботу вечером в кантри-клубе! Они с Зеллой также коллекционируют игрушечных медвежат и делают это с большим размахом.
Квиллер не разбирался в драгоценностях, но даже на него произвели впечатление нитки жемчуга, перевитые толстыми золотыми цепочками и зажатые у левой ключицы бриллиантовой брошкой.
Вторая дама была выше, тоньше и носила в качестве украшения всего лишь маленького золотого медвежонка с рубиновыми глазками.
Эта пара направилась прямёхонько к Квиллеру, и усыпанная драгоценностями сестра сказала скрипучим голосом:
– Вы мистер Квиллер! Я видела вашу фотографию в газете и узнала вас по усам. Мы всегда читаем вашу колонку. – Она благосклонно смотрела на него снизу вверх. – Я Грейс Атли, а это моя сестра Зелла. Наша фамилия Чизем. Вы должны были слышать о Чиземах. Наш дед построил в нашем городе здание суда… вот так!
