Все двести ватт были предназначены мне.
— Замечательный прием с лаком для волос.
— Не начинай.
* * *
В понедельник утром я проснулась с тревожным чувством. Мне хотелось продвинуться в деле Максин Новики, но я застряла на ключе. Я снова посмотрела записку, и ощутила, как меня снедает беспокойство. Салли Суит не ответил на мой звонок. Мне не терпелось снова ему позвонить, но было восемь утра, и я подумала, что гомиков, наверно, не причислишь к ранним пташкам.
Я пила вторую чашку кофе, когда зазвонил телефон.
— Это я, — произнес Салли.
Я продиктовала записку в телефон, буква за буквой.
Молчание.
— Салли?
— Я думаю. Думаю. Всю ночь был на ногах, тряся задницей и изображая черт знает какую сексуальность. Это не легко, знаешь ли.
Я услышала на заднем плане чей-то окрик.
— Что происходит?
— Да это Сахарок. Говорит, что завтрак готов.
— Сахарок готовит тебе завтрак?
— Я на телефоне со Стефани, — крикнул в ответ Салли.
— Черт, а у меня нет никого, чтобы мне завтрак готовил.
— Что тебе нужно сделать, так это поселиться с парнем-геем, — посоветовал Салли. — Они смыслят в этом дерьме с готовкой.
Над этим стоит подумать.
— Не хочу отвлекать тебя от завтрака, — заявила я. — Я еще с час буду дома, потом поеду в контору. Когда справишься, позвони мне в контору, или можешь оставить сообщение на автоответчике.
— Вас понял, прием, напарник.
Я приняла душ и оделась в преддверии еще одного жаркого дня. Потом налила Рексу свежей водички и положила немного корма для хомяков, который он не подумал даже понюхать.
Я закинула черную кожаную сумку на плечо, заперла дверь и спустилась по лестнице в вестибюль. Снаружи уже парил асфальт, а солнце начало пульсировать в грязном небе. Всю дорогу до конторы я крутила Savage Garden[7]и появилась там в приподнятом расположении духа, поскольку у меня сегодня была хорошая дорожная карма, пронесшая меня как на парусах без задержки через все светофоры.
Конни склонилась над папкой, когда я вошла. Ее волосы были высоко начесаны вокруг лица, как укладка для киносъемок — только фасад. Все поднято спереди и ничего нет сзади. Потрясающая прическа, если не будет поворачиваться.
— Если ты хочешь поговорить с этим типом, то его нет, — сообщила она.
Лула высунулась из-за шкафов с папками.
— У него полуденный секс с козой. Я подсмотрела в его календаре.
— Так как дела? — спросила Конни. — Есть новости в деле Новики?
Я передала копию записки Конни и Луле.
— У меня от нее послание, что-то вроде шифровки.
— Чтоб мне провалиться, — произнесла Лула. — Шифры — это не по моей части.
Конни вонзила пару зубов в густо накрашенную нижнюю губу.
— Может быть, эти числа на самом деле буквы.
— Я думала над этим, но не могу понять, как это работает.
Какое-то время мы таращились на записку.
— Может, это вообще ничего не значит, — наконец, сказала Лула. — Возможно, просто шутка.
Я кивнула. Вполне вероятно, что сие послание написано, чтобы посмеяться кое над кем.
— Я вчера помогла Рейнжеру с задержанием, — вспомнила я. — С Кенни Мартином.
Конни издала громкий смешок.
— Племянник Вито Гризолли? Держу пари — это было еще то веселье.
— Там с ним была женщина, которую я не смогла узнать. Знаю, что видела ее раньше, но никак не могу вспомнить, где.
— Как она выглядит?
— Стройная, хорошенькая, короткая стрижка, блондинка. Он называл ее Терри.
— Терри Гилман, — узнала Конни. — Раньше была Терри Гризолли. Побыла замужем за Билли Гилманом около шести часов и присвоила его имя.
— Терри Гризолли! Так это была Терри Гризолли?
Терри Гризолли была на два года старше меня и путалась с Джо Морелли все старшие классы. Ее выбрали королевой выпускного бала, и она вызвала скандал в школе, выбрав Джо Морелли в качестве своего эскорта. После окончания школы она стремилась стать профессиональным членом группы поддержки нью-йоркских «Гигантов».
— Не видела ее много лет, — заявила я. — Что она поделывает сейчас? Все еще в группе поддержки?
— Ходят слухи, что она работает на Вито. Имеет кучу денег, и не видно, чтобы ее загрузили работой.
— Ты хочешь сказать, что она признанный член преступного сообщества?
— Предоставлены преимущественные права, — сообщила Конни.
Открылась входная дверь, и мы все повернули головы. Лула первой обрела голос.
— Отпадная серьга.
На золотом обруче, продетом в одно ухо Салли, качался попугай.
— Добыл в одном магазинчике, — пояснил он. — Покупаешь пару стрингов, и они прилагают сережку.
Он схватил себя за ягодицу и подтянул ее вверх.
— Черт, не представляю, как женщины таскают эти вещицы. Они наградят меня геморроем.
Парик Фары на нем отсутствовал, и его собственная шевелюра представляла собой копну темно-каштановой штопорообразной стекловаты. Типа стиля раста,[8]только без дредов. На нем были обрезанные штаны из грубого хлопка, белая футболка, красные сабо и свежий маникюр с серебряным лаком.
— Это Салли Суит, — пояснила я Конни и Луле.
— Мы уже поняли, — сказала Лула.
Салли вручил мне расшифровку закодированной записки и огляделся.
— Я-то думал, тут будут плакаты о розыске преступников и полки с оружием.
— Тут тебе не Додж-Сити,[9]— произнесла Лула. — Здесь у нас настоящий класс. Мы держим оружие в задней комнате с извращенцем.
Я прочла вслух записку.
— Один-тридцать-два Хаузер Стрит. Под лавкой. Там, где матушка Максин спит.
