то мы тайно снарядим корабль, — пообещал маркиз.
— В общем, окажем вам полнейшее содействие, — подытожил король. — Вы только найдите пути к этому неладному Сапожку и с ним быстрее ко мне, — последнее он произнес с просительной ноткой, и я отчетливо прочувствовал, что судьба монарха отныне в моих руках.
— И все на этом! Не будем терять время! — провозгласил король. — Ступайте с Дереваншем, он ознакомит вас с нужными документами, вручит Клочок Мертаруса.
— Стоп! — окликнул меня Люпик, когда я уже ступил на дорожку, посыпанную гранитной крошкой. — Дайте, я вас обниму!
Оказать сопротивление я не успел: монарх стиснул меня худенькими, но очень крепкими руками, потянулся и чмокнул в щеку:
— Удачи, Блатомир! — прошептал он. — Да освятят ваш путь боги!
— И вам три тележки счастья и симпатичных фавориток, — я вытер рукавом щеку.
Чуть дольше король прощался с Элсирикой: мял ее в объятьях, привставая на цыпочках и шепча что-то между ее рыжих локонов.
В 16.53 по моим часам мы были в дворцовом архиве, служившим одновременно крупной библиотекой.
Огромное полуподвальное помещение с зарешеченными окнами выглядело слишком темным после прогулки по солнечному саду. Постепенно глаза привыкли, и различили десятки высоких длинных стеллажей и полок вдоль стены. Они были уставленны невзрачными книжицами, толстыми томами и фолиантами в кожаных с позолотой обложках. В дальнем углу, где на бронзовых лапах горели масляные светильники, обнаружился стол с табуретами вокруг него. На столешнице кроме двух кружек и нефритовой фигурки Юнии, лежало множество раскрытых книг, толстый свиток и несколько лоскутов пергамента, покрытого черными жирными строчками. Несмотря на относительный порядок и чистоту, с потолка свисала седая прядь паутины. Здесь, под вздрагивающим красноватым светом, мы и расположились, чтобы изучить несколько десятков древнейших свитков и записи в книгах, которые уже приготовил Дереванш.
Провозились с этой литературкой долго — часа два или три, включая небольшой перерыв на обед, случившийся за тем же столом. Если учесть, что я был голоден, то отварные артишоки, сыр и немного маринованных овощей категорически нельзя было назвать королевским угощением. Дереванш и Элсирика почему-то этой пищей остались довольны и снова окунулись в изучение посланий маразматиков, давно сошедших в могилу. Я же устроился на сундуке, жевал ломоть хлеба и мечтал о более сытной пище и о сигарете с бутылочкой пива, которые остались в моей недоступной сумке. Попутно я слушал речи архивариуса и госпожи Рябининой, не слишком вникая в их смысл. По правде говоря, у меня были свои соображения насчет Сапожка Пелесоны и суеты вокруг него и моей роли в этом деле. Но о моих соображениях чуть позже.
Из скуки я взял потрепанный томик с нижней полки и начал читать стихи Брынса Пьяного, наслаждаясь его раскрепощенными рифмами и вглядываясь в потолок. На тридцатой странице, когда в моем очарованном разуме звучала ода «Распутным жрицам», я почувствовал, что кто-то пристально смотрит на меня. Этим «кто-то» была Анька Рябинина. Она стояла справа, подбоченившись и взирая на меня так, словно я только что спер ее дипломную работу. Дереванш осторожно выглядывал из-за плеча так называемой Элсирики.
— Все что ли? — оживился я. — Покончено с трухлявыми записями?
— Господин Блатомир, надеюсь, все сказанное и прочитанное мной, вы приняли к сведенью? — архивариус захрустел свитком, пергаментное лицо кенесийца выражало разочарование.
— Еще бы! Все в точности отложилось в моей черепушке, — успокоил я старика. Я не соврал: я действительно слышал кое-что из сказанного им Элсирике.
— Тогда остается передать вам Клочок Мертаруса, — стуча башмаками, он двинулся куда-то за средний стеллаж.
Заскрипели ржавые петли, открылась дверка, и послышался какой-то мышиный шорох. Скоро королевский архивариус появился с небольшим грязно-желтым лоскутом, который он держал очень аккуратно.
— Вот… Клочок Мертаруса, — последние два слова он произнес тоже очень аккуратно, будто они могли сломаться или упорхнуть сквозь прутья раскрытого окошка. — Король приказал вручить его лично вам. Хотя лучше было бы оригинал оставить в архиве, а вам дать копию этого ценнейшего э-э… документа. Здесь… — он положил лоскут на стол, — говорится о месте, где находится Сапожок. По крайней мере, из этого клочка, если им разумно воспользоваться, можно извлечь очень важные подсказки. Жаль, у нас нет второй части пергамента. Вы же знаете: самого Мертаруса убили, когда он пытался передать сокровенный документ своему брату. Брат сумел убежать от наемниц, вырвав из руки одной из них большую часть пергамента.
— А нету сведений, где искать второй кусок? — поинтересовался я, небрежно взяв драгоценный лоскут, трижды свернув его и сунув в карман.
— Увы… Второй кусок называется Клочок Размазанной Крови. Находится он у наших врагов. Граф Ланпок считает, что им владеет братство Копателей Селлы. Под пытками один из членов братства в этом признался. Уже тысячу двести лет они собирают все доступные сведения о Сапожке и близки к разгадке тайн оставленных святейшей Пелесоной. Боюсь, они и есть наши главные соперники.
— Какие еще Копатели Селлы? — я попробовал собрать мозговые извилины в кучу. Вроде удалось: вспомнилась полумифическая история Абрека Селлы, жившего более десяти веков назад где-то…
— Это братство основал Абрек Селла в шесть тысяч двести седьмом году по Илийскому летоисчислению, — освежил мою университетскую память Дереванш. — Сначала они были просто грабителями могильников под Героной, а потом в одной из гробниц нашли что-то невероятно важное. Какие-то малахитовые скрижали. После чего обычная банда организовалась в тайное братство, которое до сих пор ищет по всему миру различные вещицы, наделенные особой силой и древние свитки. Ходят слухи, что последователи Селлы намерены обрести власть над Гильдой и даже другими мирами.
— Ясно с вашим братством. В общем, Селла был кем-то вроде нашей Лары Крофт, — подытожил я.
— Чего? — не уяснил архивариус.
— Вроде одной дамочки, Лары Крофт из «Томб Райдер», — посмеиваясь над невежеством кенесийца, я подмигнул Рябининой.
Она, конечно, меня поняла и показала кулак.
Дереванш упрямо наставлял нас еще с полчаса. Говорил о союзе ночных убийц, известном как Вдовы Вирга и имеющем серьезное влияние в Илии, Кенесии, Мильдии и даже государствах по ту сторону Мильдийского моря. Рассказывал о странном интересе жрецов Греда к истории Пелесоны и каком-то заговоре южных храмов, но я слишком устал, чтобы слушать его. Едва архивариус замолчал, вспоминая еще какие-то важные, по его мнению, сведения, как я направился к выходу из библиотеки.
— Господин Дереванш, помимо ваших книжиц и пергаментов в этом мире есть не менее важные вещи, — сказал я, приоткрыв двери и вдыхая свежий воздух сада, пахнущий розами.
— Какие же? — он с недоумением уставился на меня и от умственного напряжения наморщил лоб.
— Мой посох и сумка, Гред
