Гуннунгагапа жители сна почти полностью вымерли во время борьбы с чудовищами. На Великой Равнине остались свидетельства последней битвы.
— Я видела воткнутые мечи в землю…
— Так принято хоронить боевых товарищей, — ответила синекожая девушка.
— А Красный Рыцарь?
— Он! — яростно воскликнула моя проводница. — Он воплощение нашего поражения. Меня еще не было, когда произошла последняя битва, но после нее появился Он! Красный Рыцарь — надзиратель и палач, который стальной пятой держит оставшихся в повиновении.
— А создания, с которым боролся твой народ? — спросила я.
— Дети Гуннунгагапа. Они отделились от его плоти.
Мне трудно было поверить в то, что Луна могла уничтожить целую расу, человекоподобных существ, но со временем, я поняла, что проводница рассказала мне чистую правду.
Я познакомилась с синекожей проводницей, ее звали — Телла, она пояснило, что ее имя означало «защищающая» или «погибель» на древнем языке снов.
— Герталла, как ты попала в полусон? — спросила я.
— Мы живем в мире сна, полусон — наполовину доступен нам, поэтому я могу воплотиться здесь только наполовину.
— Наполовину? — удивилась я, поняв ее слова буквально. Телла загадочно улыбнулась и пояснила, что девушки из сновидений настолько прекрасны, что в полусне их истинная красота видна только на половину. Я усмехнулась. Теперь мне кажется, что Герталла окончательно успокоилось.
— Ты можешь провести меня домой?
— Домой? — удивилась она, не поняв моего вопроса. Вообще было странно, что мы разговаривали на одном языке, но видимо это позволял полусон.
— Дом — место в котором ты чувствуешься себя в безопасности, — я постаралась объяснить.
Лаувейя многозначительно кивнула и ее взгляд устремился куда-то в даль.
— Альмеда, у меня нет «дом», но мы должны идти, иначе в колодце нас найдут!
— Как нам выбраться? — спросила я.
Лаувейя объяснила, что вернуться на поверхность теперь для нас практически невозможно. Место, которым я назвала Колодцем, на самом деле, было дном древнего сонного океана, пучины которого находятся глубоко во сне, а прибой омывает основание моего полусна. Мы оказались в этом месте во время прилива (так как Луна была в зените полусна), поэтому многие дороги в подземелье были затоплены. Существует способ быстрого перемещения во сне при помощи зеркал, но Лаувейя боялась, что в следующий раз зеркало украдет у нее сердце или мозг. После раздумий я вспомнила о красном камне — сосредоточение моего кошмара. Когда я показала Телле красный камень, она моментально замерла, ее лицо исказилось от отвращения.
— Это… — начала говорить я, но Лаувейя закончила:
— Сосредоточие кошмара. Гибель жителей сна связано с появлением такого камня в нашем мире. Гуннунгагап пытается вторгнуться и в ваш мир?
И тут я все поняла. Красный Рыцарь и Луна помогали мне для того, чтобы я вернулась в реальность и вместе с моим возвращением на Землю могли проникнуть орды слепых алчущих крови созданий. Уже сейчас отпрыскам Гуннунгагапа удается проникнуть в долину Аликато. Я вспомнила об охотниках рода Дэнеску, с которыми я однажды повстречалась, и об их печальной судьбе. Но почему Красный Рыцарь помогал Карнелу и Флорину в борьбе с чудовищами? И что случилось могилой Пабло, куда исчез Рауль и Луис? Оставалось так много вопросов без ответов.
— Давай разломаем его скорее! — воскликнула Лаувейя.
— Тогда мы рухнем в пустоту, — ответила я, на мгновение мне показалось, что я уже ломала рубин, но будто во сне.
— Разве ты не хочешь спасти свой народ от гибели? — с недоумением спросила Лаувейя.
Воспоминания, словно волны прибоя, бились о мое сознание, и я ощутила охватившее меня погружения в пустоту, словно в ледяную воду, снова пережила разрыв мыльного пузыря полусна и свое бесконечное падение в пустоту. У меня не хватало духа разрушить кристалл и обрести семя на это снова.
— Лаувейя, я решила оставить разрушение кристалла на самый крайний случай. Нельзя терять надежду на спасение, — ответила я.
— Ты не понимаешь, если ты вернешься в реальность, то твой мир Гуннунгагап. И с твоим миром произойдет тоже самое, что произошло и с моим!
Вдруг меня осенило:
— Что если разломать рубин внутри сна?
Синекожая проводница с непониманием глядела на меня.
— Во сне?
— Да!
— Я не знаю… Полусон распадется…
— И?!
— Возможно, останки кристалла превратятся в подобие канала, через который пустота будет поглощать все вокруг.
— Возможно ли, что Гуннунгагап провалиться в пустоту и мир снов снова станет свободным?
— Альмеда, — прошептала Лаувейя, снова глядя в темноту вод океана. — ведь мир снов тоже может исчезнуть в пустоте.
***
Следуя за взглядом Лаувейи, вместо неспешной прибойной волны, я увидела, как в лунном свете, расплывалось черное пятно. Лаувейя взвизгнула, когда увидела многорукое создания извивавшееся в воде. Я не сразу поняла, что за создание предстало перед нами, но моя спутница отреагировала быстрее, и схватив меня за руку, Лаувейя потащила меня по тонкой линии гальки в сторону берега. Дорога была далека от прямой линии и нам пришлось по полукольцу бежать в полумраке. Обернувшись я увидела, как над водой поднялись невысокие бурлящие чернотой столбики, напоминавшие пальцы огромного человека, который медленно поднимал свою ладонь из воды. И тут я поняла, что за создание мы встретили. Чернота, погубившее охотников Дэнеску и всех жителей деревни Монтекурто, пришла за мной. С каждым нашим шагом над водой быстро формировался объект, напоминавший все больше гигантскую руку, собранную в кулак. Оно собиралось схватить меня!
Тут я вспомнила о Багровой розе, но если я воспользуюсь им, то окажусь снова в полусне, а Лаувейя останется один на один с этим созданием. Я не могла себе позволить оставить Лаувейю, потому что она была сейчас единственным мои шансом на спасение и возвращение в реальный мир.
Мы приближались к берегу, водопад оказался далеко позади, но рокот падающей воды доносился до нас и напоминал рокот приближающегося паровоза. Я боялась, что чудовищного размера рука уже сформировалась и была готова к рывку! Лаувейя бежала вперед, в полумраке она видела гораздо лучше меня, поэтому я полностью доверилась ей. Мы уже оказались на берегу, когда я услышала нарастающий вой приближавшегося предмета, мне не нужно было оборачиваться, чтобы догадаться, что означал этот гул. Мы вбежали в расщелину и вместо темноты я увидела разливавшие в разные стороны цветные искры, ветер дул в спину.
И тут я ощутила пронзительную боль: что-то вцепилось в меня сзади! Теперь меня разрывали две силы: одна тянула вперед, дальше в открывшуюся расщелину, вторая тянула меня назад — в океан, к гибели. Сила, тащившая меня обратно, стала побеждать и утягивать меня обратно. Я развернулась, достала пистолет, в котором остался последний заряд
