поэтому снова запрокидывает голову, рассматривая небо.
— Хочешь прикол? Сегодня Финсток заставил меня показать ему руки. Подумал, что я сижу на героине.
Хейл хмурится.
Ему не нужно присматриваться, чтобы видеть мальчишку, почти разлёгшегося на капоте «Шевроле». Он видит его бледные щёки, торчащие скулы и тёмные круги под глазами. Видит ладони, распластанные по поблёскивающему железу. Его почти цепляет нога, которой Стайлз время от времени начинает качать.
И теперь даже не нужно принюхиваться, чтобы почувствовать запах, который ещё не перебивает запах самого Стилински, но однозначно становится сильнее с каждой прошедшей неделей. Запах Стайлза слишком пряный, чтобы не замечать его. Мальчишка пахнет тёплым молоком, свежим воздухом и пряниками.
А запах смерти, которая засела прямо в его черепной коробке, отдаёт смолой: сладковатой и горькой.
Дерек молча отворачивается. Достаёт из пачки ещё одну сигарету и стискивает фильтр зубами, пока извлекает из кармана зажигалку.
Он прислушивается к неровно учащающемуся биению молодого сердца и снова чувствует взгляд на своей челюсти.
Стайлзу нравится смотреть, как он курит.
— Финсток идиот, — отвечает и щёлкает зажигалкой.
И ты тоже идиот, Хейл.
— Никто его не любит, — заговорщически произносит Стайлз. — И все любят одновременно. Так можно только с ним. В принципе, он хороший парень.
— Питер тоже говорит, что хорошие люди бывают.
Питер много херни говорит, — хочет сказать Стилински. Но только жмёт плечами:
— Не веришь ему?
— Пытаюсь впитать эту мысль.
Он садится прямо. Легонько бодает Дерека в плечо и широко улыбается, привычно утыкаясь локтями в колени, а потом соскакивая на землю.
Делает несколько уверенных шагов на середину их импровизированной поляны света, которая в плотной и уже настоящей темноте вокруг кажется белоснежным пятном прожектора на сцене.
Длинная чёрная тень за Стайлзом по плечи обрублена исчезающим в ночном мраке кратером.
Стилински складывает руки на груди и слегка щурится от света фар. На его губах улыбка. Дерек приподнимает брови.
— Что?
— Научи меня курить.
— Что?! — он сдерживает лающий смешок, однако губы всё равно расползаются. — Нет.
— Почему? — Стайлз мысленно топает ногой. Хейл мысленно закатывает глаза. — Потому что у меня рак?
— Потому что это вредно.
— У меня же не рак лёгких, Хейл, — говорит и замирает. Повторяет эту фразу полушёпотом, усмехается краем рта. — Это сейчас был закос под Тиля Швайгера. — Объясняет он.
Тяжёлый вздох Дерека подтверждает опасения — «Достучаться до небес» оборотни не смотрят.
Ладно. Это не так важно.
Несколько шагов — и он останавливается перед озадачено глядящим Хейлом.
Сердце снова вышибает грудную клетку, когда он понимает, что с такого расстояния может рассмотреть каждую волчью чёрточку лица — и они не расплываются, словно забыл очки надеть. У Стайлза даже глаз, кажется, слегка задёргался — нервы расшатаны, как старые колёса на велике МакКолла.
Лови момент.
Игнорируя собственный невроз и решительно нахмурившись, Стайлз тянет за рукав кожаной куртки одновременно с тем, как в кармане Хейла звонит мобильный телефон.
Руку не вырывает. Приподнимает брови, словно молча интересуясь, не собирается ли Стайлз прекратить этот долбаный театр, который разыгрывает?
Нет. Не собирается.
— Стайлз? — «Какого хера ты делаешь?»
— Всё в порядке. Отвечай. — «Ничего особенного».
У него взгляд, как у бога Локи. Хитринки и бесенята перескакивают из одной радужки в другую.
Телефон звонит, а ладонь Дерека прямо перед лицом — можно отследить каждую линию, пересекающую её. Фильтр сигареты зажат между указательным и средним пальцем. Дым касается носа, и губы Стайлза растягиваются в глуповатой ухмылке.
Дерек лезет в карман джинс свободной рукой, бросает взгляд на мигающий экран.
— Это твой отец.
Краем мозга Стайлз вспоминает, что оставил телефон в машине.
— Подружился с шерифом?
Взгляд Дерека снова говорящий. «Я откручу тебе голову».
Стайлзу действительно не хватало этих взглядов. Они куда более искренние, чем остальные. Он думает об этом и решительно придвигается к раскрытой ладони, сжимая пальцы у Хейла на запястье, чтобы не вздумал сбежать.
В тот момент, когда он отвечает на звонок, Стайлз обхватывает губами фильтр.
Конечно, он уже курил, и не раз. Травку с МакКоллом, сигареты с ним же. Но видеть выражение глаз волчары в этот момент — вот что важно. Прижимает телефон к уху, а взгляд не отрывается от того, как губы Стайлза выпускают сигарету и выдыхают лёгкое облако дыма в воздух.
— Да, он со мной, — глухо произносит Дерек.
Стайлз перекатывает горьковатый вкус дыма на языке и снова наклоняется к сигарете в пальцах Хейла. Лицо Дерека напряжено, а брови нахмурены. Только руку он почему-то не отнимает — вместо этого смотрит, не отрываясь. Стайлз смелеет от этого взгляда. Лови момент, лови момент. Обхватить, затянуться, касаясь губами шероховатых подушечек — сердце против воли совершает затяжной кувырок и ударяется о гортань. Дым расслабляет, а кровь в висках бьётся с такой силой, что, наверное, можно оглохнуть к чертям.
Стилински, ты соображаешь, что ты делаешь?
— Нет, по-моему, он чувствует себя просто отлично, — отвечает Дерек отцу. У него низкий голос и режущий взгляд.
В семье Хейлов все, наверное, хронически правы.
Стайлзу сейчас совершенно наплевать на то, что растёт у него в голове.
Что то, что он делает — неправильно или непорядочно, или чёрт знает, что ещё можно выдумать. Он просто затягивается в третий раз и тянется к оборотню, который слушает говорящий в динамике голос Джона. Взгляд стылых глаз предупреждающий, но Стайлз не реагирует на него. Он приподнимается на носочки и осторожно выдыхает дым прямо в приоткрытые губы Дерека, чувствуя, как покрывается с ног до головы горячими мурашками, когда Хейл на мгновение опускает ресницы, а затем делает осторожный и почти незаметный вдох.
Руки трясутся, как проклятые.
Зачем он это сделал? Почему он не отпихивает от себя, позволяя скользить расфокусированным взглядом по его лицу?
И нет больше никакого «лови момент», есть только «чёртчёртчёрт», потому что в следующий момент он подаётся вперёд.
Губами к губам, которые только собирались ответить что-то шерифу.
От невесомого поцелуя у Стайлза подкашиваются ноги и начинают стучать зубы.
Это несколько секунд. Несколько секунд на границе — где-то между огромной чёрной дырой и пустыней под звёздным небом — но рука, которая только что держала сигарету, обхватывает Стайлза за горячую шею, жёстко отстраняя.
Взгляд волчары горячий и злой, а Стилински судорожно облизывает губы в попытке почувствовать вкус Дерека, но поцелуй был почти ненастоящий, поэтому во рту только горчит сигаретный дым. Его мозг лихорадочно анализирует. Всё подряд. Например то, что губы у Хейла сухие и мягкие, что целовать его вовсе не противно, хотя должно бы смущать наличие как
