ни за что не осталась у него по доброй воле. И поскольку он никогда не отпустил бы меня, мне оставалось только сбежать. И тут вступил в игру этот великан. – Хелена пронзила Бонски взглядом. – Позвольте вам представить: Лиам Бонски, в своё время личный дворецкий Сирелла де Ришмона, который должен был разыскать меня и вернуть в резиденцию. И он бы так и сделал, если бы я не сообщила ему о моей беременности. Я была беременна Эдгаром. И Бонски отпустил меня. Отказался везти меня к Сиреллу. Но того, что он сказал ему, было достаточно, чтобы Сирелл всё-таки меня нашёл. На следующий же день меня отыскали другие слуги и приволокли во владения баронессы. Дальше вы уже знаете. Родился Эдгар, и неизвестно, сколько бы мы жили там под действием «Аромата вечности», если бы не пришли вы. – Хелена взглянула на Леона. – Бонски предал меня. Он предал Эдгара. Вот при чём тут он.
У меня дрожали коленки, и я не знала, удержусь ли на ногах.
Всё это... было для меня новостью.
Леон, вытаращив глаза, смотрел то на Бонски, то на Хелену:
– И поэтому вы решили молчать и больше не разговаривать?
Бонски не пошевелился. Ему было стыдно, это точно. Стыдно так, что я была готова его обнять.
Но тут у меня мелькнула мысль. Вернее, прояснилось то, на что я сначала не обратила внимания из-за потока гневных слов Хелены.
– Получается, Эдгар...
– Да, это так, – ответила Элоди на мой незаданный вопрос. – Эдгар мой брат.
– Что-что?! – вырвалось у Леона.
– Мой единокровный брат, если быть точной.
– И ты давно это знала? – спросила я.
– Очень давно. – Элоди повернулась ко мне. – Бонски рассказал мне всё, когда уволился.
– И что... что ты сделала, когда узнала? – прохрипела я. – Ведь в то время Эдгар всё ещё был в плену у баронессы?
Элоди опустила глаза:
– Да, был. Но никто не смел говорить об этом. Отец запретил.
Леон удивился ещё больше:
– Он велел держать взаперти родного сына и его мать?! И заставлял их прислуживать?!
– Но почему твой отец просто не признал Эдгара своим сыном? – спросила я.
– Потому что тот родился не от законной жены. Он был внебрачным ребёнком. – Элоди сидела опустив голову. – Во всяком случае, так считал отец. Только сейчас нам это не поможет двигаться дальше, разве что теперь понятна ненависть Эдгара к нам, высокородным.
От меня не укрылось, что она сказала «к нам». Элоди явно не изменилась, хотя и помогала искать Эдгара. Она чувствовала своё превосходство надо мной и всеми остальными. Поэтому, отбросив ненужные иллюзии, я приказала себе не забывать об этом, как бы она ни располагала к себе, и глядеть в оба. Доверять ей нельзя.
Я посмотрела на Хелену. Бледная и поникшая, она о чём-то задумалась. Конечно, дело было не в воспоминаниях о Сирелле – она беспокоилась за сына. Отвечая на вопрос Даана, я была уверена, что в душе Эдгара не осталось ни крупицы добра. Но вдруг я ошиблась?
Глава 7
Дверной звонок заливался бесконечной трелью, и Хелена, вздохнув, поднялась с кресла.
– Люци! – услышала я голос Бенно, когда Ханна открыла дверь. – Иди скорее сюда!
Когда я выглянула на улицу, возле дома меня ждали Бенно и Матс.
Я вернулась в гостиную, извинилась и ушла. Честно говоря, я была даже благодарна моему маленькому брату за то, что он вытащил меня оттуда. Хелена нервничала всё сильнее, а Виллем с Бонски казались такими подавленными, что мне стало их жалко.
– Привет! – поздоровался со мной Матс.
– Что случилось? – спросила я у обоих, увидев, что Бенно залился краской.
– Я хочу наконец вернуть к нам маму с папой! – выпалил он. – Эта дурацкая «Беззаботная нота» совсем превратила их в идиотов. Я уже рассказал Матсу, что мама схватилась за горячую кастрюлю и от испуга уронила её папе на ногу. И горячая вода выплеснулась.
– Что?! – воскликнула я с ужасом. – И теперь у них у обоих ожоги?! – Не успели Бенно с Матсом мне ответить, как я протиснулась мимо них и во всю прыть помчалась домой.
– Успокойся! – крикнул Матс и побежал за мной. – Я уже вызвал «Скорую». Как раз сейчас санитар обрабатывает ожог на ноге твоего папы. По его словам, он не очень сильный.
«Не очень сильный», – крутилось у меня в голове. Но всё-таки сильный! И виноваты в этом мы.
Я взлетела по ступенькам к нашей двери и распахнула её. Вбежав на кухню, я увидела там родителей и санитара, сидящего перед ними.
– Как... у вас дела? – осторожно спросила я.
– Великолепно! – радостно пропел папа. – У меня серьёзная травма, а это значит, что твоя мама будет в ближайшие недели заниматься хозяйством без моей помощи! – Папа злорадно улыбнулся, а санитар растерянно посмотрел на меня.
Но я молчала, плотно сжав губы, и тогда он снова повернулся к папе.
– Ну вот... вам очень повезло! – сказал он. – Но только завтра обязательно побывайте у врача и каждый день делайте перевязку, хорошо? Иначе у вас может начаться воспаление.
Санитар собирал свои инструменты, а я чувствовала уколы совести. Нужно как можно скорее освободить родителей от действия «Беззаботной ноты». А ещё Сюзанну, мать Матса, у которой наверняка дела обстоят не лучше.
Но проблема была не только в действии этого аромата – проблема была и во лжи, которую я говорила им все эти месяцы. Когда всё будет позади, мне придётся рассказать всё начистоту. Я больше не хочу их обманывать и делать что-то у них за спиной.
– У вас всё нормально? – спросила я родителей. Они уже опять весело улыбались.
– Отлично – конечно, пока ты не напомнишь мне про мою травмированную ногу. – Папа усмехнулся.
– Договорились, – ответила я и опустила глаза, а Бенно потянул меня за руку.
– Они совершенно чокнутые, – шепнул он мне.
Я села возле него на корточки и заставила себя улыбнуться.
– Ну, они ведь были такими всегда – и без того флакона из аптеки ароматов. – Я подмигнула ему и хотела встать, но Бенно крепко вцепился мне в руку.
– Когда
