мужского населения. Но чтобы встретить представителя другой планеты здесь, в сотнях световых годах⁈
— Да, достопочтенный Совет, я знаю о них.
— Значит, вам не придётся напоминать о важности и секретности поручения Совета, — продолжая говорить, встала со своего места председатель, — командующий ашш Хонс, слушайте приказ Совета!..
Глава 7
Сооружение-Б48. Незаконченный бункер глубокого залегания где-то в окрестностях города Братска.
— Товарищ полковник, с поста сорок четыре сообщили, что группа возвращается с задания, — радостно доложил уставший майор. Четверо суток от группы не было известий, её уже считали погибшей, но сегодня утром с поста сорок четыре — замаскированного контрольно-пропускного пункта, что прикрывает вход в основную часть незаконченного объекта, именуемого «Сооружение-Б48», от условно пропавшей группы поступил зашифрованный сигнал о срочном возвращении на базу.
— Визуально подтвердили?
— Так, точно, товарищ полковник, — уже чуть бодрее, ответил майор, — с ними гражданские, просят транспорт для эвакуации.
— Понял, распорядись от моего имени. Поэтому задержались и на связь не выходили?
— Вероятно, да, товарищ полковник, разрешите выполнять?
— Выполняй, — ответил полковник, откинувшись в кресле и прикрыв глаза.
Когда всё началось, полковник тыловой службы Смирнов Сергей Леонидович находился на объекте с плановой инспекцией. Ему, как немногим повезло. Он с содроганием вспоминал первые часы, когда творилась неразбериха. Сначала по экстренной линии связи поступил сигнал «Атом!». Потом череда взаимно отменяющих приказов, а объект-то незакончен, из-за этого по всем секретным документам проходит как номерное сооружение, а не «Объект». Прямой связи со штабом нет, не все кабели связи полностью проведены, не узнаешь, не запросишь подтверждение. И освещение только вспомогательное, необходимое для строительных работ, не говоря о системе вентиляции, запасах воды и продовольствия. Много раз полковник у себя спрашивал, почему волевым приказом, минуя Устав, принял командование объектом. Может, оттого, что ещё помнил те годы, что каждый день ожидали превентивного опережающего удара, готовились к нему. Помнил, как лично принимал участие в разработке противомер на этот случай, но все его идеи, наработки и предложения остались без внимания, не то время, говорили в Генеральном штабе, теперь всё будет по-другому, нам некого бояться. Но услышав до боли знакомый сигнал оповещения, сразу мобилизовался.
— Не может так, что сигнал подан, тут же отменён и следом куча неуставных, не предусмотренных никакими инструкциями приказов! — объяснял он членам комиссии и работникам, что оказались в этот час на объекте. И его послушали. Закрыли гермодвери и принялись за работу.
Тянувшиеся неумолимо долго целых двое суток с ограниченным пайком, при недостатке воздуха, отсутствии обратной связи, рабочие и присоединившиеся к ним офицеры, налаживали систему жизнеобеспечения и связь. А когда линию соединили с основной веткой, поняли, что оказались правы. Первой более-менее вразумительной информации из Генерального штаба не поверили, но, когда шок прошёл, а по незаконченному туннелю прибыла первая группа солдат спецподразделения, поняли, что дело серьёзное.
Назначение полковника начальником «Сооружения-Б48» утвердили, и завертелось. Каждый раз, когда по незавершённым шахтам группа прибывающих для выполнения задания уходила на поверхность, все с замиранием сердца ожидали её возвращения. Никто особо у бойцов не интересовался о сути задания, но до последнего рабочего, что в тот злополучный день находился на объекте, доходило, что на поверхности несладко. Неизвестный враг практически полностью разбил регулярные части постоянной боевой готовности, одним махом снёс всю систему ПВО, в том числе неизвестным способом вывел из строя силы стратегического реагирования. Из разговоров с бойцами, что отдыхали перед возвращением на базу, полковник знал, что попытка подрыва в верхних слоях атмосферы ядерных боеголовок, провалилась. Именно эту идею полковник прорабатывал, как один из вариантов противомер в борьбе со второй и третьей волной ракетно-ядерного удара. Но противник оказался значительно выше, как по уровню технологий, так и в используемых тактических приёмах боя. Кто мог предположить, что на первом этапе вторжения, само понятие «Вторжение» даже не рассматривалось ни в каких аналитических раскладах и вариантах ведения войны и основной ударной силой противника станут гигантских размеров космические корабли, что равномерно распределились по поверхности планеты, планомерно нанося удары из ближнего Космоса, а фактически ликвидированная космическая группировка не смогла вовремя оповестить о «гостях» из далёкого Космоса. Полковник догадывался, что, не имея достаточных исходных данных о противнике, аналитики Генерального штаба упёрлись в стену в разработке мер противодействия. Этим он для себя оправдывал фактически провал первых недель необъявленной и действительно Мировой войны, а себе в заслугу ставил, что за короткий период организовал работы на объекте, наладил быт и снабжение. Пусть ветка «Метро-4000» до конца ещё не запущена, но все основные жизненно важные коммуникации заработали в штатном режиме. И когда стало ясно, что единственное, где можно укрыться от врага — это под землёй, он, не колеблясь, нарушив все предписания и инструкции, отдал приказ впускать на объект гражданских. Их было не так много, но дежурные с постов визуального контроля почти каждые сутки приводили в расположение испуганных гражданских. Кого отправляли дальше в приспособленные убежища. Того, кто в силу своей профессии мог хоть как-то помочь в работе, оставляли. И его инициативу поддержали на самом верху…
— Товарищ полковник, группа прибыла! — радостный доложился вошедший майор.
— Все живы? Гражданских разместили, много их? — посыпал вопросами полковник.
— Разрешите, я доложу, — вслед за майором вошёл командир группы, что несколько дней назад уходила на задание. Без паузы он продолжил. — Во время выполнения задания на пути следования встретили гражданских в количестве сорока трёх человек. Я, как командир группы принял решение прекратить выполнение основного задания и сопроводить группу в ближайшее убежище.
Повисла недолгая пауза. Прекратить выполнение боевого задания — это как минимум трибунал с разжалованием, если не более суровое наказание.
— Майор, оставь нас.
— Слушаюсь.
— Это того стоило, Гром? — знаков различия на форме у командира не было, да и все прибывшие представлялись по позывному. — Сам понимаешь, в военное время не выполнить приказ… — заговорил полковник, — ты присядь рассказывай.
— Понимаю, но обстоятельства так сложились. И мне нужна срочная связь с моим командованием, а лучше самим быстрее добраться до основной базы.
— Связь обеспечу. А колонну придётся ждать сутки или необходимо срочно?
— Долго, — покачал головой офицер и после непродолжительной паузы продолжил, — полковник, через тебя ещё какие-то группы уходили примерно через сутки — двое, как началось?
— Нет, мы связь как раз только в это время наладили, а зачем спрашиваешь?
— Понимаешь, в районе Бугульдейки…
— Вот вас занесло! — не удержался в восклицании полковник.
— Да. Был приказ в том районе отработать. Но не доходя до нужного квадрата, встретили группу гражданских, что были вооружены инопланетным оружием. И не одним.
— Подобрали? Или?..
— Говорят, что встретили какого-то сержанта с позывным Бес, вот он и помог им, увёл из пещер, прям за несколько часов, как там прогремел сильный взрыв. Он-то и добыл первым оружие и был одет в трофейную форму, что его чуть сами же гражданские не подстрелили.
— О группах не знаю, через меня не выходили, — задумчиво произнёс полковник, лихорадочно вспоминая, где ближайший выход на поверхность «Метро-4000», но, кроме как, окрестностей Иркутска выхода на поверхность он не знал. В округе имелись убежища, но неглубокого залегания и не связанные с основной веткой. Даже связи с ними не было.
— Вот то-то и оно. Я тоже не знал, что кто-то будет работать в нашем квадрате.
— Может, это кто выжившие из воинских частей сопротивляются?
— Там рядом ничего нет, а что было, стала одна большая воронка. Конечно, может кто и выжил, но вряд ли.
— Странно. Хотя сам небось помнишь, какая неразбериха творилась в первые дни.
— Помню, полковник. Но тут иное. Бес говорил, что группа работает, но был один. Да и на сержанта особо непохож и по возрасту, и по навыкам.
— От гражданских такие выводы?
— Не только гражданских. Среди них и офицеры полиции, МЧС, да и просто служившие были. И все они в один голос говорили, что непохож он на сержанта. А тот капитан, что с ним на вылазку ходил, так вообще описывает его как некоего Рэмбо, только русского.
— Кого?
— Да я сам не понял, не бери в голову. Главное этот сержант со своей группой, которую никто не видел, выполнила задание при выполнении которого погибла не одно подразделение.
— Захват
