Когда она взлетела на бортик бочки и развела ноги – вот тут наступил полный…
Полнейший Сашкин личный Апофегей.
Пятнадцать лет он был женат на одной женщине. Он был верен ей. Более того, он вообще не знал других женщин, они были друг у друга первыми, Ира была его единственной женщиной. Он думал – единственной на всю жизнь, и был не против этого. Да мало ли что он думал…
В общем, жизнь его к такому не готовила. К тому, что прекрасная обнаженная девушка вынырнет перед ним из купели с горячей водой. И раздвинет ноги.
Он же женатый мужик. Пусть и с приставкой «экс». Но женщину он видел.
А получается, что нет.
Такой красивой – никогда. Ира, прости. И чтобы ноги раздвинула и можно вот так посмотреть в женское естество – никогда.
А там так красиво… что просто вышибает дух. По крайней мере, Саше в тот момент отшибло все. Кроме простейших животных инстинктов. И как он не снасильничал над ней прямо там, под звёздным небом – это вопрос вопросов.
Но удержаться – сил не было. Да и желания не было. Точнее как раз желание было. Да это даже желанием назвать был нельзя. Какая-то дикая первобытная жажда, горячая и всепоглощающая, как лесной пожар. В котором сгорает все. Саша и предположить не мог, что способен на такой пожар.
И все потому, что она была рядом. Совсем другая. Словно… Нет, слов не находилось.
Он был женат пятнадцать лет. Он и предположить не мог, что женщина может быть… такой.
Не такой, как он привык. По молодости у них с Ирой было еще кое-как. Хотя Саше было постоянно мало. И хотелось большего – и чаще, и чтобы она отдавалась, а не терпела. Думал, он что-то не так делает, старался. Прелюдии по полчаса, его вопросы: «Тебе так хорошо?», « А тут приятно?», «А как надо?». Иногда Александру казалось, что ее оргазм нужен ему больше, чем Ире. Кончала она только от языка, да и то не каждый раз. А чаще всего сердито отпихивала со словами – «Все, я больше не хочу. Давай побыстрее». И давал побыстрее, потому что хотелось же все равно. А потом беременность, родился сын, и все стало еще сложнее. То ей больно. То грудь ноет. Терпел. Но даже когда сын подрос, и уже не должно быть ни «больно», ни «ноет» – радость в интимную жизнь так и не вернулась. Даже та небольшая, что была до Ириной беременности. Ну и ладно. Не сексом единым жив человек, в конце концов. У них семья, дом построили, у Саши работа ладится, сын подрастает и радует. А что до того, что секс раз в месяц и это реально похоже на супружеский долг – однообразно и в виде одолжения…. Ну, не может быть все хорошо в жизни.
Оказалось, что и не было все хорошо, и образцовый брак треснул. Без предупреждения, внезапно. И потонул, как «Титаник».
А спустя десять месяцев после того разговора, когда жена ему сообщила, что все не так, как он себе представлял - так вот, спустя десять месяцев после этого разговора и спустя полгода после получения документов о разводе Александр Оболенский наконец изменил жене. И как изменил…
Тридцать пять лет ему уже стукнуло. Пятнадцать лет женат был. И не представлял, что близость с женщиной бывает такой. Обжигающей, сладострастной, сбивающей дыхание. И что женщина может быть такой.
Красивой. Жаркой. Готовой. Желающей близости. Он не мог описать одним словом – какой. Когда она ластится и тянется к твоим рукам. Когда сама целует. Когда дрожит и стонет от твоих прикосновений. Когда хочет тебя и не стесняется показать. Да какое там стесняется…
Когда она сама насаживалась на его пальцы, а он заворожённо смотрел. Как это все происходит. И поверить не мог, что так бывает в жизни. Что сама… и так кайфует… только от рук… а если…
Этих «а если…» потом за два набралось столько, что… Саше казалось, что он за все пятнадцать лет семейной жизни не получал столько наслаждения, сколько за эти два дня. Да что там говорить… Александру Оболенскому впервые в жизни сделали минет. И это было такое запредельное наслаждение – смотреть на нее, на коленях, ее губы, собственная плоть, и ты просто стоишь и смотришь. Как это все происходит. И откуда-то дурацкая мысль – так не бывает. Не бывает такого наслаждения. А оно все накатывает и накатывает на тебя, опровергая твои трусливые мысли. И мало ее рта, мало ее коленопреклонения, и хочется взять быстро, сильно и слышать хриплые стоны, и чтобы ногти ее впивались тебе в плечи, спину и ягодицы. И кончить вместе.
Такое, оказывается, тоже бывает.
И чего только не бывает. Бывает девушка сверху – и тут просто глаза можно сломать - пока пялишься на такую красоту. И бывает сзади, оказывается – и можно волосы на кулак намотать безо всяких возражений с ее стороны. И у камина ее разложить на диванчике и вылизать всю – так тоже бывает.
В общем, за эти два дня Сашка Оболенский узнал о сексе столько, сколько не знал за всю свою жизнь.
И не только секс был умопомрачительный. Уютная она. Уютная, чтобы просто сидеть вместе и молчать. Что было совершенно странно для людей, которые познакомились вот совсем недавно. И большую часть времени провели, занимаясь сексом. Но вот поди ж ты…
Как все испортилось – Саша так и не смог понять. Началось все, кажется, с того момента, когда они подошли к ее машине. Хорошая у нее машина, недешёвая. Нет, у Сашки была лучше, но он ее оставил Ире. А теперь он оказался в положении пассажира, и это почему-то кольнуло. А потом звонок Генки и что-то в ее тоне… кольнуло еще раз – а что за отношения у Сани с Брауном? Дальше – больше. Водит она хорошо, но слишком агрессивно. Для женщины - слишком агрессивно. Но сказать так и не решился ничего, чувствуя пятой точкой, что нарвётся на отповедь. И это только добавляло мрачности. Слишком красивая. Слишком уверенная в себе. Слишком… В Александре Егоровой было всего слишком. Слишком для тридцатипятилетнего разведенного мужика. На хрен ему такие приключения.
***
Он потом и в самом деле не мог себе объяснить, какое помрачнение рассудка на него напало. Реально кровоснабжение головы нарушилось от двухдневного секс-марафона. Но именно этот марафон не давал покоя. Как же хотелось повторить. Десять месяцев на сухом пайке вдруг резко дали о себе знать. И теперь Сашке хотелось секса. Но не любого. А вот с этой девушкой с пепельными волосами, голубыми глазами, обалденной фигурой и фантастической реакцией на ласку.
Ответ Брауна на просьбу удивил, даже насторожил. Но упрямое желание найти девушку это только подстегнуло.
Он нашел ее профиль в соцсетях. Выдохнул – никаких фото с утиными губами и в трусах перед зеркалом. Посты либо про работу, либо про спорт. Но даже под ними – особенно где Саня в спортивной форме - нет-нет да попадались комментарии от мужиков с комплиментами разной степени скабрезности. Сашка скрипнул зубами. Но написать ей не решился. Даже подписаться не решился. Просто молча наблюдал. Правда, большой активности в ее страничках не наблюдалось. И тут она сама… А он после тяжёлого рабочего дня… водка эта для квадрокоптера… в квартире бардак… Саня сердитая, красивая и сердитая… и…
И все переломилось в один миг. И вот он ее уже целует. Она его целует. Они целуют друг друга и тонут. И плевать на все. И сомнения прочь.
