ренегатом-«джентльменом» (из Корнуолла) был Амбруаз Сейер4. В 1613 году он командовал алжирским судном, захваченным возле Сале английским кораблём, чей капитан решил доставить корсаров в Лондон, чтобы предать их суду. Тоби Гленвилл, один из соратников Сейера, понял, что «игра проиграна, и несколько раз пытался покончить с собой; наконец это ему удалось, когда он бросился с кормы корабля за борт»5. По всей видимости, как и большинство моряков, он так никогда и не научился плавать. Капитан Сейер же был привезён на родину и осуждён как пират, но каким-то образом ему удалось сбежать – и, очевидно, затаиться, поскольку о нём больше ничего не было слышно.
Наверное, корсар, о котором мы знаем больше всего, – это Джон Уорд. Он удостоился чести стать «звездой» в качестве главного отрицательного персонажа Вест-Эндского хита 1612 года – пьесы «Христианин, обращённый в Турка»; Уорд также оказался героем по меньшей мере двух грошовых лубочных памфлетов и двух народных баллад – этих базарных таблоидов старых добрых времён – которые, конечно, могут быть полны ошибок и откровенного вранья, однако живописуют весьма интересную картину6.
Уорд, «отродье бедного рыбака», родился приблизительно в 1553 году в Фавершаме (графство Кент). В последний год царствования Елизаветы и в первый год Якова[7] мы обнаруживаем его без гроша в кармане в Плимуте – пятидесятилетним, «располневшим, облысевшим и поседевшим» – очевидно, его весьма длительная карьера приватира была к тому времени позади. В 1603 году его угораздило «загреметь на службу» в военный флот – то есть его забрали силой – и он вынужден служить на борту корабля «Львёнок» под командованием капитана Томаса Соквелла (также впоследствии ставшего пиратом). Как уже отмечалось многими историками, низкое или вовсе отсутствующее жалованье, тяжёлая изматывающая работа и жестокие телесные наказания делали жизнь на военных кораблях в то время «одним из самых худших уделов, какие только могут выпасть на долю человека»7. Говорят, что Уорд оплакивал дни своего приватирского юношества, «когда мы могли петь, развратничать, сквернословить и убивать людей так же вольно, как твои кондитеры прихлопывают мух; когда всё море было нашим царством, где мы свободно промышляли грабежами, а мир был нашим садом, где мы беззаботно гуляли». После всего лишь двух недель такой флотской дисциплины Уорд снова уверился в себе и подговорил тридцать других моряков устроить побег с корабля, угнать небольшой барк из плимутской гавани8 и наконец-то вольными людьми пуститься в плаванье навстречу Удаче. Пятидесятилетним Уорд начал новую и удивительную карьеру – карьеру пирата.
Сначала Уорд направился к южной Ирландии, вероятно, в Берехавен[8] или в Болтимор, скрытные и отдалённые небольшие портовые поселения, известные своим го-9 степриимством, оказываемым пиратам.
Где-то в этом районе в ноябре 1603 года он случайно встретился с кораблём «Фиалка», шедшим из Лондона, и захватил его.
Когда же они достигли Сицилии, пиратам повезло натолкнуться на французское судно, но его мощь была так велика, что они могли только надеяться взять француза хитростью. Тогда большая часть пиратов спряталась под палубой, а немногие их товарищи, оставшиеся наверху, затеяли переговоры с тем кораблём. Так продолжалось в течение нескольких часов; наконец, их уловка удалась, и они смогли достаточно сблизиться бортами, чтобы взять противника на абордаж и одолеть свою жертву10.
Уорд дал этому кораблю новое имя – «Малыш Джон»[9] – что позволяет нам сделать важную догадку о его идеях и ви́дении самого себя: он явно считал себя своего рода Робин Гудом на море. У нас есть некоторые свидетельства, что он решительно был настроен грабить богатых и отдавать бедным11.
После этого в последний раз он тайно навестил Плимут, где набрал команду для своего главного корабля, и направился на юг – и на Восток – чтобы больше уже никогда не вернуться.
По пути на юг Уорд захватил стотонный флибот к северу от Лиссабона, а затем уже вошёл в Гибралтарский пролив. Он направился к Алжиру, но встретил там враждебный приём, поскольку Ричард Гиффорд, английский искатель приключений на службе у герцога Тосканского, незадолго до этого попытался напасть и сжечь корабли, стоявшие в гавани. Поэтому Уорд продолжил бороздить Средиземное море, всё время увеличивая свою силу и богатство. В декабре 1604 года он был у острова Закинф, где в его руки попала «Санта Мария», венецианское судно, гружёное изюмом и шёлком, а на рождество того же года он ограбил фламандский корабль, вёзший груз перца, воска и индиго.
Сбыв свою добычу в различных портах Средиземноморья, Уорд затем опять прошёл через пролив – его кораблям снова был нужен уход и пополнение запасов. Это оказалось возможным сделать в Сале, на атлантическом побережье Марокко, где его экипаж также пополнился ещё двадцатью тремя англичанами. Эти люди, команда судна «Благословение», с нидерландским каперским свидетельством при себе, находились в плачевном состоянии, едва избежав разгрома от испанского боевого корабля. Когда они увидели, что Уорд и его ребята были «при деньгах и хороших кораблях», они с готовностью согласились бросить свою посудину и объединить свои силы с ним. Вскоре их число ещё больше возросло в Ла-раше, когда ещё одна английская команда решила связать свою судьбу с Уордом. Их капитан, Майкл, вскоре возвратился домой, в Англию, однако лейтенант из этой же группы, Энтони Джонсон, остался с Уордом и стал одним из его самых доверенных людей.
К 1605 году Уорду удалось собрать вокруг себя внушительную силу. Его флагманский корабль, который он весьма подходяще назвал «Дар», был 32-пушечным фли-ботом водоизмещением более чем в 200 тонн с командой порядка 100 человек. В дополнение к нему во время своих походов он включал в состав своего флота любые захваченные суда, которые считал подходящими для этой цели. Среди его людей в основном преобладали англичане, но также было немало голландцев. Разумеется, недостатка в умелых моряках, готовых вступить в его банду, никогда не возникало. Эндрю Баркер, описывавший Уорда в памфлетах, давал ещё более похвальную оценку способностям его пиратов, утверждая, что многие из них были «людьми высокого духа, чья решительность, будь они нацелены на совершение достойных деяний, как на море, так и на берегу… была бы оценена и одобрена для службы и у самого великого Государя из ныне здравствующих».
В 1603 году Уорд был простым моряком, жившим в бедности и вынужденным служить в ужасающих условиях на борту одного из королевских кораблей. К пятидесяти годам можно было предположить, что лучшее в его жизни уже позади. Но сейчас, спустя менее чем
