Ну и как будет называться фильм? Должно быть нечто весьма оригинальное, с глубоким смыслом и, в то же время, однозначно указывающее на первоисточник, то есть на «закатный роман». Вряд ли мы найдём подходящее название.
Понятно, что дело это сложное, вот и Булгаков несколько вариантов перебрал, но вынужден был выбрать самый простой, никак не раскрывающий ни содержание, ни скрытый смысл романа. Это его право, и в литературе часто так бывает, когда в названии произведения фигурирует имя одного из главных персонажей, а то и двух. В конце концов, читатель книги разберётся, что к чему, однако с фильмом всё обстоит иначе — только выразительное, «убойное» название может обеспечить полную заполняемость кинотеатров, о чём и пекутся владельцы всех кинопрокатных фирм.
Опять все посмотрели на Глеба, со страхом ожидая его слов, но вопреки сгустившейся в комнате атмосфере ожидания неизбежного провала, на его губах вроде бы совсем некстати появилась загадочная улыбка:
— Есть у меня кое-что для вас. Помню, предлагал продюсеру, но тот упёрся, сказал, что не ручается за успех фильма с таким названием.
Смольников не удержался от иронии:
— Что-то вроде «Несчастной любви Мастера и страданий Маргариты»?
— Да нет, гораздо проще.
— Ну так скажи!
— «Воланд среди нас».
Несколько секунд тишины, а затем все захлопали в ладоши?
— Здорово!
— Это именно то, что надо.
— Публика валом повалит на этот фильм.
— А потом ещё будут бродить по улицам в поисках Воланда и Бегемота. Помните, как искали покемонов?
Только Смольников снова за своё:
— Название впечатляет, но я вот чего не понял. При чём тут «среди нас»?
Глеб пояснил:
— Да потому что всегда найдётся могущественный человек, который придёт и всё испортит. Поэтому Мастер и решил покинуть этот мир.
За окном занималась заря, но что готовит им день грядущий — этого никто не знал, даже Глеб, хотя задача его была предельно очевидна — уберечь Алину от непростительной ошибки.
Глава 11. Обольстить короля!
В качестве объекта обольщения выбрали короля российского кинопроката — главу фирмы-дистрибьютера «Семирамида». Гагик Амбарцумов был известен в кругах столичного бомонда как неисправимый донжуан, любитель красивых женщин. Однако произвести на него необходимое для задуманной операции впечатление было довольно трудно. На светских раутах он всегда появлялся либо с прима-балериной из Большого театра, либо с популярной киноактрисой, либо с топ-моделью, но это в самом крайнем случае, поскольку Гагик прежде всего заботился о своём имидже, а он по вполне понятной причине прирастает благодаря присутствию рядом с ним личности, которая входит в десятку светских львиц. Наиболее подходящий вариант — это киноактриса, рекламирующая в свободное от основной работы время какой-то бренд мирового уровня — от нарядов Dior до ювелирных украшений Cartier.
Алина вполне соответствовала этому требованию, поскольку после успеха спектакля по пьесе «После оттепели» стала сотрудничать со знаменитыми фирмами из Европы. Конечно, в офис Гагика в таком наряде не придёшь, однако Алине это ни к чему — достаточно привлечь его внимание на презентации какого-то нового фильма или на торжествах по случаю юбилея известного актёра.
С самого начала эта затея Глебу очень не понравилась, но все попытки найти альтернативу ни к чему не привели. Глеб смирился с неизбежным, но, пока разрабатывали тактику обольщения, неустанно предупреждал Алину о том, чтобы не выходила за пределы допустимого — даже попытался запугать, угрожая непоправимыми последствиями:
— Чтобы никакого интима, иначе уничтожу весь отснятый материал.
Но Алина не воспринимала его предостережения всерьёз, только улыбалась:
— Хотя бы в щёчку можно его поцеловать?
— Это если всё получится, то есть после того, как заключит с нами договор.
— Слушаюсь и повинуюсь, мой принц!
— Почему же не король?
— На Его Величество ты пока не тянешь. С принцем я справляюсь, а теперь придётся обольщать короля кинопроката. Эта задачка потруднее.
Наконец, долгожданная встреча состоялась, причём так, что Гагику и в голову не пришло, что ему расставили ловушку. Впрочем, как таковой ловушки не было, хотя с тех пор их видели вместе каждый день — мест для того, чтобы потусоваться, в столице предостаточно. Не удивительно, что вскоре по Москве поползли слухи, будто Алина изменяет Глебу с Гагиком — тут уж ничего не поделаешь, ради благородной цели приходится терпеть. Однако финал такого спектакля неизбежен вне зависимости от того, что это — комедия, мелодрама или, не дай бог, трагедия.
Только на пятый день знакомства Алина завела разговор о фильме, причём упомянула его как бы между прочим:
— Ты понимаешь, снялась в кинокартине. Роль потрясающая, мечтала о такой всю жизнь, потому и актрисой стала, но увы… — тут для достоверности Алина сделала вид, что вот-вот заплачет.
Гагик не переносил вида женских слёз, поэтому поспешил выяснить, в чём дело:
— Кто тебя обидел, дорогая? Только скажи, он пожалеет, что на свет родился.
Алина успокоила:
— Да нет, никто меня не обижал. Просто позвонил сегодня режиссёр и сказал, что у киностудии возникли затруднения с прокатом…
Гагик не дал договорить:
— Господи, какие пустяки! Ты разве не знаешь, что меня в этом деле считают королём?
— Разве? Почему же ты раньше не сказал? Я и подумать не могла…
Тут Гагик сам чуть не заплакал, слёзы умиления подступили к его глазам. Ну а как иначе, если очаровательная актриса увлеклась им, даже не представляя, какими возможностями он обладает в сфере кинобизнеса. Ладно, эмоции можно оставить на потом, а теперь только о делах, надо же помочь Алине:
— Так что за фильм?
Когда Алина рассказала, Гагик от расстройства чувств готов был зарыдать?
— Ай-ай-ай! Несчастье-то какое!
Теперь уже Алина приготовилась прийти на помощь:
— Да что случилось-то?
— Ай-ай, Алина дорогая! — Гагик покачивался в кресле, изображая невыносимые страдания, и только немного успокоившись объяснил, в чём дело: — Алиночка, поверь, ради тебя я готов на всё, даже договориться о премьерном показе фильма в Тибете и на Коморских островах. В мире полным-полно поклонников Булгакова, так что успех картине обеспечен, — тут он вздохнул и с сожалением развёл руками. — Всё это было бы вполне возможно, но вот беда, мне уже предложили фильм по этому роману. И вот ведём переговоры с фирмой некоего Макеева, надо сказать, что аппетиты у клиента запредельные, во всех отношениях крайне неприятный тип, словно бы пришёл из девяностых. Но бизнес есть бизнес…
— А ты не мог бы ему отказать?
Гагик замялся — судя по его виду, не хотел отвечать, а потом всё-таки решился:
— У Макеева крупный холдинг и, соответственно, есть средства на раскрутку фильма. А у вас маленькая
