договариваться.
— Для этого тебе нужен агент, а не колдун. Впрочем, все агенты жулики.
— Вот и я о том же.
«Похоже, он считает свою миссию выполненной, что вполне резонно. Помог с Митяем разобраться, да и то лишь потому, что не хотел допустить издевательства над содержанием его романа. Ну а всё остальное ему без разницы — выйдет фильм на наши экраны или нет, это мало что изменит». Глеб размышлял о том, чем дело может кончиться, ну а Булгаков не удержался от того, чтобы высказать претензию:
— Тебе не кажется, что слишком многого ты хочешь?
— Я только хочу довести дело до конца, однако сомневаюсь, что без твоей помощи будет нужный результат. Литература, кино — в этом я немного разбираюсь. А бизнес для меня нечто чуждое и непонятное, я не хочу этим заниматься. Дошло до того, что на переговоры с прокатчиками пришлось послать Алину. Надеялись на её чары, но Митяй нас тогда опередил, а теперь наверняка появятся новые препоны. Роспотребнадзору не понравится обилие обнажённых тел на балу у сатаны, Госдума встанет на защиту чести и достоинства жертв сталинского террора, да и Минкульт найдёт, к чему придраться. И так будет до тех пора, пока мне не надоест вся эта тягомотина.
В ответ Булгаков выразил сочувствие:
— Ты выбрал трудную стезю, поэтому наберись терпения. Многие через это прошли, такова уж судьба незаурядной личности, — а затем пояснил: — Бизнес, политика и искусство — это несовместимые понятия, и никто не сможет примирить торговца, чиновника и творца, особенно в нынешних условиях. Между ними идёт жестокая борьба, поскольку чинуша действует по принципу «как бы чего не вышло», торгашу нужна лишь прибыль, а у художника, творца другая цель — просвещение сердца и ума.
— И что нам делать?
— Не знаю. Я попытался как-то воздействовать на людей с помощью сатиры, но, как видишь, толку никакого.
— Вот я и говорю — без колдовства не обойтись.
— Опять ты за своё! — Булгаков криво усмехнулся, покачал головой, а потом, вдруг посерьёзнев, объяснил: — Видишь ли, проблема в том, что у фей, у колдунов могут возникнуть свои соображения на этот счёт…
— Так ты поможешь?
— Ладно, я сегодня же кое с кем переговорю.
Если бы Глеб не был так увлечён своей полубезумной, но казавшейся ему спасительной идеей, он не пропустил бы мимо ушей предостережение Булгакова. Но что поделаешь, уверил себя, что всё будет сделано, как надо, однако случилось то, чего он никак не ожидал.
Когда на следующее утро Глеб включил свой ноутбук, он обнаружил, что все файлы, относящиеся к фильму, уничтожены. То же самое произошло и с копиями на флешках. «Какой ужасный финал! Ведь столько сил истрачено, и всё оказалось зря! Выходит, этот фильм кому-то очень не понравился там, на воображаемом Олимпе. Но что конкретно в нём не так? Одно дело тот вариант, что сделан по заказу Митяя, а наш — совсем другое! Неужели по ошибке оба уничтожили?» И вдруг услышал голос:
— Пойми, несчастный! Писатель написал роман, и он не нуждается в экранизации. Пусть каждый воспринимает его содержание по-своему. Для одних — это сатира на общество, для других — история о любви, а третьим интересна только тема взаимоотношений личности и власти. Вот кто-то нашёл скрытый смысл в романе, честь ему и хвала, однако нельзя лишать читателей удовольствия, пусть сами попытаются эту тайну разгадать.
Глеб хотел было возразить, но его уже никто не слушал…
Алина отнеслась к этой новости удивительно спокойно:
— Куплю себе кота, а лучше сразу двух. И всё, забуду! Будто ничего и не было.
А ещё через день крупнейшее издательство России обратилось к Глебу с предложением издать собрание его сочинений. Есть справедливость на Земле! Хотелось бы верить, что обошлось без вмешательства неких высших сил вроде фей и колдунов. Ну а фильм, что ж… Не свезло!
