class="p1">– Кроме очевидных вещей, он сказал ещё хоть что-то?
– Нам нужно добраться до севера города, там есть коттеджный посёлок. Друг папы, или не друг, ну в общем нам нужно найти дом Говарда Минча, он увезет нас к папе, а там…
– Стоп, что?! Папа хочет, чтобы мы преодолели весь город, кишащий сумасшедшими? Это невозможно.
– Возможно.
Лексе легко говорить, она не видела изувеченные трупы. Она не сбегала через окно от зараженной женщины, которая жесточайшим образом убила большую часть своей семьи. Лекса не пробиралась сквозь завалы супермаркета и не воровала продукты и лекарства.
Она даже не подозревает, настолько ужасен мир за дверью квартиры.
– Почему он сам или этот его Минч нас не заберет? – спокойно спрашиваю я, но в душе злюсь на папу. Он словно специально бросает нас на амбразуру.
– Папа не может, он сейчас на закрытой территории… Алекс, не злись, он старается.
– Ты сказала ему, что мы не одни? Что, кроме нас, ещё Лари и ребенок?
– Да. А ещё я сказала, что с нами мама и Зари. Мы должны найти их.
Мама.
Мама, которая так и не вернулась.
Зари, который… да плевать мне на него. Пусть этот щёголь сам о себе заботится.
– Лари знает о звонке папы? Ты сказала ему? – спрашиваю я.
– Нет. Он уснул недавно. Девочка плакала всю ночь, но сейчас всё нормально.
Выходим из моей комнаты, и я заглядываю в гостиную. Лари спит на спине, рядом с ним лежит Габи. Она больше не измазана в крови. Чистая и переодетая. Лари прихватил из супермаркета даже одежду. Пусть она немного велика, но я об этом даже не думала. Со стрессом Лари справился лучше меня.
– Смотри, – шепчет за моей спиной Лекса.
– Что там?
Она даёт мне один наушник и включает на телефоне очередное видео. Меня уже тошнит от них, но сейчас лучше знать всё, что только можно, ведь это может спасти нам жизни.
Боже, спасти жизни… Такая формулировка стала слишком частым гостем в моей голове. Ещё неделю назад я даже не могла подумать, что мир изменится настолько, что людям придётся встретиться лицом к лицу с самым темным уголком чистилища.
Откидываю пессимистичные мысли и склоняюсь над телефоном.
На экране девушка, ей примерно двадцать лет. Она хлюпает носом и сбивчиво объясняет, что её собака сошла с ума и стала бросаться на хозяйку, то есть на автора видео. Девушка показывает укус на руке и продолжает говорить, сквозь мат и ругань легко понять, что она винит в произошедшем туман. Девушка подходит к двери, и оттуда слышен скрежет когтей по покрытой лаком поверхности и истошный вой собаки.
– Выходит, туман действует не только на людей, – говорит Лекса и убирает телефон.
– Видимо, это так.
Вынимаю наушник, и мы проходим на кухню. И в этот момент начинает мигать свет, и от этого моя душа уходит в пятки. На улице по-прежнему слышны крики людей. Но с каждым днём их становится всё меньше и меньше.
– Алекс, мы должны сходить за Зари.
Включаю чайник и сажусь напротив сестры. Лекса, как всегда, выглядит идеально. Прическа – волосок к волоску. Легкий макияж и отутюженная одежда. Глядя на сестру, вовсе не скажешь, что за окном носятся зараженные люди и пытаются покарать тех, кто ещё не заражён.
– Я твоему Зари ничего не должна. Я его даже не знаю.
– Он хороший и чуткий. Мы встречаемся уже три месяца, просто я раньше не говорила о нём, хотела понять, что у нас всё серьезно.
– И ты поняла это через три месяца? – спрашиваю я, и в моём голосе отчетливо слышно нотки скептицизма.
– Да, он любит меня, а я его.
Насколько Лекса молода и наивна.
– Мама с папой любили друг друга почти шестнадцать лет, и что в итоге? А ты за три месяца поняла, что Зари любовь твоей жизни?
Серые глаза сестры начинают сверкать, но не от гнева или злости, кажется, что Лекса вообще не способна на такие эмоции. Ангелы не злятся.
Сестра практически плачет.
– Ты жестока, – говорит она.
Возможно. Но я не всегда была такой. Может я повзрослела или смена образа жизни изменила мои взгляды, но раньше я была больше похожа на Лексу, чем сейчас на себя. Я тоже когда-то верила в любовь и розовых единорогов. Но папа легко всего несколькими словами показал мне, что любви нет.
– Нет. Я не буду рисковать жизнью ради незнакомого мне парня. Если уж у вас такая любовь, почему он ещё не здесь?
Лекса не находит что мне ответить, и в этот момент закипает чайник. Наливаю нам чай, иду в комнату за телефоном и пытаюсь позвонить маме. Она не отвечает. Набираю Питеру, звонок переходит на автоответчик. Питер живёт рядом с притоном Хами. Но, видимо, нам придётся наведаться туда самим.
Мама, какое же неблагоприятное время ты выбрала для своих посиделок.
Жду, когда Лари проснётся, Лекса уходит к себе и без устали пытается дозвониться до любви всей её жизни.
Почему, смотря на свою сестру, мне кажется, что я старше её не на один год, а на пять, и это как минимум?
Пытаюсь залезть в интернет, но у меня не получается.
Нет сети.
Отлично, то есть больше информации из телефона мы не получим?
Лари просыпается только через два часа, всё это время я перепроверяю собранные мной и Лексой рюкзаки. Вроде ничего не забыла. Хотя потом окажется, что что-то поистине важное я всё же не взяла.
– Ты как? – спрашивает друг, усаживаясь за стол.
Наливаю ему чай и пока нарезаю бутерброды, рассказываю о звонке отца.
– И что ты думаешь? – спрашивает он, внимательно вглядываясь в моё лицо.
– Я не знаю. Но думаю, нужно ехать. Сидеть в квартире не вариант.
Следующие слова Лари выбивают землю у меня из-под ног.
– Я не поеду с тобой, – говорит друг. – Моя семья скоро вернется.
Я ожидала, что он откажется, но всё же надеялась на обратное. У меня было время, чтобы подготовиться к разговору с другом. И я пускаю в ход не самые приятные аргументы.
– А если нет?
– Об этом я стараюсь не думать, – тут же отвечает друг.
Ставлю тарелку с бутербродами на стол и сажусь напротив Лари. В глазах собираются слезы, но я сдерживаю себя.
– Я без тебя не справлюсь, – признаюсь я. – Лари, ты мне нужен.
Друг внимательно смотрит мне в глаза, но не отвечает. Я продолжаю давить. Пусть я буду эгоистичной сукой, но я правда без него не справлюсь.
