признаюсь, меня репетиция утомила. Пианино я раздобуду от поклонника, как промежуточный подарок к свадьбе. – Она тут же засмеялась, стиснула ладонь соавтора, притянула его к себе, словно они знакомы уже давным-давно и поцеловала его в щеку. – Может, и пластинку оформим с гитарным или фортепианным сопровождением… Или ВИА организуем под наши песни?.. Или вы всё же тщеславный автор, будете права авторские качать, как поэт, как композитор.
– Нет, Матильда, я не тщеславный автор. К тому же мой вокал оставляет желать лучшего. Только авторских планов громадьё всё-таки надо по возможности сжать. Матильда, выполним план-минимум с гитарой и вашим вокалом, а потом перейдём и к плану-максимуму с ВИА… Группу ведь тоже надо выбрать или создать… И потом мне хотелось бы услышать ваш вокал вкупе с игрой на пианино или рояле…
– Ждите и дождётесь, ищите музыкальную истину и обрящете…
Возбужденный неожиданным разворотом событий Николай Николаевич отослал свои гитарные аудио-файлы песен с собственным вокалом жене и дочке, надеясь на такое же восхищение песнями, которое услышал от Мальвины с консерваторским образованием. Но к вечеру получил равнодушные кислые послания от дочки и супруги, мол, не впечатлены, все это не в современном тренде попсы и шансона. И, вообще жалко времени, затраченного времени на прослушивание.
Взбешенный Николай Николаевич выбежал, как ужаленный в свой сад, торопливо подошел к рабице, где только что были посажены цветочные луковицы пионов, георгин, левкое. Вдыхал жадно ароматы цветочной магии за забором. Было даже новое усиленное ощущение новизны и восторга цветочных запахов: ему показалось, что посаженные с соседом луковицы из-под земли усиливали чувственный эффект восприятия. Надышавшись, одурев от цветочной магии, словно мстя своим равнодушным родичам женского пола, в отместку за непонимание сочинил еще три песни под гитару и записал их на смартфон. Обессиленный от бешенного процесса сочинительства уснул на диванчике, не раздеваясь, чуть ли не в обнимку со своей гитарой незадачливого барда-менестреля, непризнанного самыми близкими ему людьми.
Глава 7
В один из ясных солнечных дней, когда Николай Николаевич прибыл на свою дачу для долгожданного завершения работы с Мальвиной и первым делом подошел к клумбам распустившихся цветов. Дыша их дивным пьянящим ароматом с закрытыми глазами, он неожиданно услышал с балкона второго этажа соседского дома голос Ирины Игнатьевны.
– Николай Николаевич, здравствуйте! Не могли бы вы зайти к нам. Мальвина оставила вам записку с просьбой передать ее лично вам из рук в руки…
Он вежливо поздоровался и вежливо поинтересовался, почему отсутствует Мальвина. Услышал, что ее вызвал к себе ее поклонник, с которым она должна была поехать на переговоры с директором какой-то музыкальной радиостанции для потенциальной презентации ее песен. Николай Николаевич еще более удивился, что Мальвина попросила не сообщать о своих переговорах Игната Демьяновича, как всегда занятого своими делами и отсутствовавшего дома в настоящее время.
– Хорошо, иду.
– Только возьмите с собой вашу знаменитую гитару. Для меня попоете, развеете грусть-тоску вашей соседки, тайной поклонницы вашего таланта.
Делать нечего, надо принимать предложение соседки, чтобы прочитать оставленную для него записку Мальвины. Он пробурчал в нос что-то не очень членораздельное, мол, «как скажите, нельзя отказывать в просьбе своим тайным поклонницам» и пошел за гитарой. Переоделся в тренировочный спортивный костюм и пошел с гитарой на назначенную ему встречу. На крыльце соседского дома его поджидала Ирина Игнатьевна, куртуазно протянула тонкую изящную руку для рукопожатия, как старинному другу дома. Предложила чашечку крепкого кофе, от которого Николай Николаевич никогда бы не отказался при плохом настроении. А при хорошем настроении, с каким он пришел к соседке, отказываться от фирменного кофе было бы сродни преступлению. Настроение ещё более улучшилось, когда он прочитал записку Мальвины, пока Ирина Игнатьевна на кухне готовила фирменный кофе в турецкой турке из кованной меди.
Смысл послания Мальвины его малость озадачил: поклонник её почему-то просил не сообщать о переговорах с директором радиостанции. Вряд ли готовился сюрприз для Игната Демьяновича, в этом было что-то другое, непонятное для Николая Николаевича. И еще был странный намек, что поклонник-олигарх нервничает по поводу своего участия в продвижении проекта протеже-вокалистки с гитарой из-за необузданной ревности его престарелой супруги.
Николай Николаевич пошел на чудный запах варящегося кофе, чтобы лично забрать чашечку с дымящимся напитком, не утруждая хозяйку. Она призналась, что черный кофе её противопоказан, поскольку усиливает сердцебиение и увеличивает артериальное давлении. Вот и готовила кофе хозяйка дома только для одного Николая Николаевича, что выводило его из равновесия вследствие излишних хлопот. Уже на кухне он в процессе варки кофе разговорился с хозяйкой, которая, оказывается, стала вести все дела СНТ по праву заместителя своего мужа, приобретшего, между прочим, еще несколько участков в их товариществе для расширения своего цветочного бизнеса.
Судя по краткой характеристике сегодняшнего поведения Мальвины, которую поведала Ирина Игнатьевна, ее одинокая взбалмошная младшая сестрица находится между молотом и наковальней в лице ее поклонника, генерального директора строительной корпорации и его старой подозрительной жены. Старуха столкнулась с Мальвиной где-то на артистическом приёме, который устроил ее супруг, и узнала, что в жестоком мире шоу-бизнеса, где процветает жестокое отчуждение, не говоря уже о дичайшей конкуренции, олигарх-супруг продвигает, благодаря своим финансам, на музыкальный олимп неизвестную вокалистку-менестреля, на которую до этого никто решительно не обращал внимания.
– Радио, выпуск компакт-диска и прочие пункты продвижения на олимп – и все это вдруг сдвинулось с места, стало бурно развиваться и прогрессировать. Это даже стало первоочередным делом для олигарха, чем его развод и женитьба на Мальвине.
На что Николай Николаевич сдержанно улыбнулся и сказал, невольно дернув щекой:
– Мы ещё не всё с ней доработали, вот я и приехал сюда доработать…
– Ещё успеете, Мальвина сказала мне в сердцах, что надо ковать дело, пока горячо, пока заметалось… – Она игриво поглядела на Николая Николаевича и сказала с вызовом. – Хороший сегодня денёк, не хотите поиграть мне песни из вашего альбома с Мальвиной. Ее исполнение я оценила… Теперь хочу ознакомиться с авторской трактовкой композиций – имею я на это право, раз мы соседи и знакомы уже столько лет, начиная с первых субботников…
– Вам, действительно, интересна моя трактовка? Или вы преследуете какие-то иные цели в отсутствие Мальвины и Игната Демьяновича?
Она испугалась, вызывающе разглядывала соседа в упор, а потом ответила изменившимся голосом:
– Вы ведь не Синяя Борода, погубитель девиц и замужних женщин. Я ведь иногда прислушивалась на балконе к тому, что вы поете, подыгрывая себе на гитаре. Меня почему-то это сильно возбуждало… – Она сделала пластичный жест рукой. – Это
