— Правда?
— Конечно бери, здесь этого добра.
— Спасибо, — девочка вцепилась в нее обеими руками и прижала шкатулку к груди, — Мне раньше никогда ничего не дарили.
— Ну привыкай, скоро тебе будут часто дарить подарки.
— И на новый год и день рождение, как в фильмах дарят детям? — спросила девочка с печалью в голосе.
Что-то мне не нравился этот разговор. Я стал чувствовать себя совсем неуютно, ведь с момента самого своего создания я никогда ни в чем не нуждался.
— Ульяна, в жизни всякое случается. Но за неудачей всегда идет везение. Главное быть добрым человеком, и не совершать поступков, очерняющих твою душу.
— Ты так много говоришь таких странных вещей, хотя кажется будто у тебя самого нет совести.
Аут. Удар в мое нежное Ангельское сердечко.
— Я имею в виду, — видимо заметив, как я поменялся в лице, продолжила Ульяна, — Ты иногда ведешь себя очень эгоистично. Не сильно, только самую капельку. Но мне нравятся твои странные рассуждения о жизни.
— Да, вообще-то ты права, — признался я, — Многие мои соотечественники были более учтивы и любезны, всегда помогали людям. Я меньше привязываюсь к людям и занят больше своими заботами. Я появился другим, за это меня тоже многие не любят.
— Но ведь хорошо отличаться от всех? — попыталась поддержать меня Ульяна.
— Не в моем случае.
— А что у тебя за друзья были, расскажи? — попросила девочка.
— Ну уж нет, тебе будет неинтересно, да и много будешь знать, рано состаришься. Лучше рассказывай про своих друзей.
— А мне и рассказывать нечего. Нет у меня друзей. Хорошие дети в интернате не задерживаются. Их сразу забирают в благополучные семьи. Взрослые приходят и выбираю себе домой самых умных, тихих, прилежных. Чтобы хорошо учились, маму с папой слушались. Другие дети часто сбегают. Я в интернате ни с кем не дружила. Я даже маму с папой не помню, — совсем расклеилась девочка.
— Ну, не плачь, — сказал я, увидев, что глаза у девочки на мокром месте, — Ульяна, — я похлопал ребенка по плечу. Так же люди выражают свою поддержку?
— Да все нормально, — пропищала она в ответ, вытирая рукавом глаза.
— Послушай меня Ульяна, я не смогу вернуть твоих маму и папу. Никто не сможет вернуть. Но если ты будешь стараться, приложишь усилия, то я обещаю, однажды, на Небе ты встретишь своих родителей, и только от тебя будет зависеть, будут они тобой гордиться или нет. Поняла меня? Придет время, и ты их встретишь, я тебе обещаю. А сейчас подумай, что бы ты им рассказала если бы увидела их завтра?
— Не-не знаю, — немного заикаясь ответила девочка.
— Они бы очень порадовались если бы ты сказала, что у тебя все хорошо и ты живешь полной жизнью, не оборачиваясь на прошлое, взяв курс на светлое будущее. Ладно, ты, наверное, еще маленькая для таких речей.
— Нет, — вполне серьезно ответила девочка, — Я понимаю тебя. Ты прав.
— Завтра в твоей копилке воспоминаний будет еще один чудесный день, я тебе это обещаю.
— С того момента, как я встретила вас, у меня все дни чудесные. Вчера я вообще первый раз на семейном празднике побывала.
— Вот и хорошо. Ложись и ни о чем не переживай.
Выйдя из комнаты, я позвал Купидона.
— Ну что еще Матвей, я сильно занят.
— Не мог бы ты ей прислать хорошие сны? Она сегодня очень устала.
— Матвей, так рисковать из-за девочки. Патрульный снов может обнаружить мое вмешательство, тогда проблем не оберешься. С тебя же первого спросят. Нельзя так рисковать…
— Ну и пусть. Делай как говорю. Я готов отвечать за последствия.
— Ну хорошо, — вздохнул Купидон.
— Если что, вали все на меня, — крикнул я ему вдогонку.
— Всенепременно, так и сделаю, — услышал я ответ крылатого.
— Он совсем с ума двинулся, — ворчал за стеной Купидон, — Подведет нас обоих под монастырь. Что я вообще делаю, почему соглашаюсь на его авантюры?
А я, тихонько улыбаясь, пошел в кухню к Дмитрию.
До чего же мы все разные, и одновременно похожие. Вот купидон, например, напоминал мне многих моих подопечных. Много ворчал, иногда дебоширил, но выполнял всю свою работу. Люди с характером Алены тоже часто встречались на земле. Справедливые, гордые, презирающие тех, кто не пытается соблюдать правила…
Сопровождал как-то я одного судью, в момент отсутствия его Ангела, так вот зуб даю, это был вылитый Архангел Гавриил. От его сурового голоса у меня мурашки были. Так и казалось, что он вот-вот, да увидит меня. А вот Дмитрий мне моментами напоминал Михаила. Такой же мягкий и всем сочувствующий. Похоже, что люди — это отражения Ангелов на земле.
Дмитрий был задумчив, и едва я зашел, поднял взгляд.
— Ну как она? — спросил меня подопечный.
— Спит.
— Я очень переживаю за нее. Она совсем ребенок. А вдруг она попадет в неблагополучную семью?
— Все под контролем, мы проверим семью, которая будет ее удочерять досконально, с момента рождения каждого родителя.
— Это же невозможно, — скептично ответил мне Дмитрий.
— О, поверь у меня есть свои информаторы. О каждом могу найти досье.
— Мне все равно неспокойно. К ней нужен особый подход. Любящие и заботливые родители.
— Ну так сам ее удочери, — ляпнул я, чтобы завершить этот разговор.
— Не могу, у меня нет официальной работы и жены. Процедура удочерения очень сложная, нужны тысячи документов вплоть до справки из банка и характеристики с места работы. Но я буду ее навещать, присматривать, чтобы в новой семье ее не обижали, — серьезно ответил мне парень.
— Дмитрий. Ты несколько дней назад собирался счеты с жизнью сводить, а сейчас уже думаешь, как помочь наладить жизнь другому человеку?
— Так тогда я не воспринимал полную картину жизни. В моем окружении не было сирот и …
Подопечный посмотрел на меня и немного замялся.
— Все, хорошо, можешь не продолжать, я тебя понял, — я поднял ладони вверх.
— Я не имел в виду, что ты странный и возможно сумасшедший.
Врун. Именно так ты обо мне и думаешь.
— Хорошо, значит план на завтра такой: во-первых, мы едем в другой город на экскурсию. Идем в зоопарк, цирк или куда там водят детей. Во-вторых, нам нужно встретиться с Марией, твоим, то есть нашим лечащим доктором.
— С Марией? — сразу начал краснеть Дмитрий.
— Да не распускай слюни, она обеспокоена нашим побегом. Приедем, отметимся, заполним документы, снимающие с нее обязанность за наше здоровье, как с нашего лечащего врача и вернемся.
— И все?
