Ники пыталась нарисовать, но пока вышло не очень. Надо будет с тётей Кларой посоветоваться. Можно мы завтра с Никой к ним в гости поедем?
— А кто такая тётя Клара? Ты мне о ней не рассказывала. Она знаменитая художница?
Земляникина срывается с места и впивается в плечи малышки, тем самым выражая отказ на дальнейшее общение со мной.
— Ники, ты не знаешь?
— Ну, прости, малышка. Я честно в искусстве дилетант.
— Лара очень хорошая художница. У неё недавно выставка была. Граф так нервничал за сохранность картин, что закрыл их в отдельной комнате. Меня, естественно, к ним вообще не пускали.
— Граф? — теряясь в обрывках информации, задумчиво тянет девушка.
— Ну да. Дядя Лео, муж Клары, граф, — словно между прочим поясняет дочка, усаживаясь на маленький табурет и раскрывая на коленях специальный для рисования альбом.
Земляникина смотрит на меня для подтверждения информации, так что киваю. Она тут же хмурится.
— Ванилопа, карамельная радость наша, но думаю, в гости к графу и его супруге ты лучше с папой поедешь, когда у него будет время.
— Почему? — тут же напрягается Лика, видимо, в мыслях уже расписавшая по нотам всю поездку.
— Нуу, — мнётся Вероника, зачем-то поглядывая на меня. — Папа скучал по тебе, а мы снова уедем на целый день.
Надо признать, у этой ванильной заразы талант решать вопросы, не имея возможностей. Странно, что её уволили из менеджеров.
— Я завтра не смогу. У меня с девяти утра дела в городе.
Ага. Очередной суд с больными родственниками моей психованной бывшей.
— Могу даже вас отвезти, а потом на обратном пути забрать, — подливаю ещё больше масла в огонь острого нежелания няни ехать в гости.
В женских глазах ещё после первой фразы загорается возмущение, а после второй так обещание кровной мести. Вот почему это мелкое создание меня не боится?! Моего гнева даже сотрудники опасаются, даже Варвара Петровна ходит тенью, когда я не в духе, хотя этой святой женщине я всегда только добра желал.
— Ой, пап, будет здорово, — решает за девушку дочка и подмигивает в конце. — Они тебе понравятся.
— Угу, — обречённо бормочет Вероника, отходя в тень большого дерева. — Главное, чтобы я им понравилась.
Последнее она бурчит себе под нос, так что её слова я буквально считываю с губ.
Снова её реакция рушит уже созданную в моей голове картинку стандартной женщины. Все хотят познакомиться со знаменитыми и богатыми. Лена из-за моего нежелания знакомить её с графом бесилась, кажется, даже больше, чем когда я отказался сохранять и дальше остатки нашего брака. Она просто долгое время не верила, что он обречён на крах по всем направлениям.
Надо бы, наверное, всё-таки действительно самому понаблюдать за барышней. Что-то с ней не так! Скорее всего, есть скрытые мотивы и наверняка замешана личная выгода Земляникиной.
Вот сегодня разберусь с фактом установления её личности, а потом выясним всё остальное. Главное, при этом мозги держать в трезвости, а член в штанах.
Глава 5
Вероника
Ужас ужасный, помноженный на ужастик в квадрате. Кажется, Лика именно так вчера описала её «любовь» к математике, после того как я забрала её с занятий.
Теперь мой ужас, зачем-то голый по пояс, ходит вокруг нас с малышкой, поправляя то заборчик вокруг небольшого палисадника с цветами, то дрова рубит возле небольшого сарая. Лика рисует свой виноград, а мне реально становится плохо от жары в этой одежде на обеденном солнцепёке, и плюс Яровой.
Смотреть на бесконечные мышечные массы шикарного торса как выяснилось безжалостного и холодного телохранителя графа де Бомарше оказалось занятием не для слабонервных девиц. А если вспомнить, что у этой несчастной гормоны беременных, отсутствие интимной жизни два месяца и яркие воспоминания о последнем сексуальном опыте, то я старалась вообще глаз от альбома девочки не отводить.
— А когда будем обедать? — раздаётся прямо за моей спиной, что я дёргаюсь и чуть не падаю с лавочки около крылечка. — И чем?
Подкрался что ли?! И снова бунтарский дух хочет сморозить какую-нибудь гадость в ответ. Меня между прочим змеёй обозвали, а я просто пытаюсь спасти свою репутацию.
— О! Папуля, мы вчера с Ники такие булочки напекли, — малышка своей шустростью приходит мне на помощь, давая шанс промолчать. — С этой, как её… — задумывается над названием.
— С ванилью, — подсказывает её отец, продолжая стоять за моей спиной, прямо как тогда в клубе.
И как в ту ночь мне не нужно смотреть, чтобы чувствовать его взгляд на моём теле. Чёрт! Он вспомнил, и теперь просто играет со мной в кошки мышки или решил перед моим увольнением ещё разок оттянуться. Так сказать, вспомнить для нас обоих горячее прошлое.
— Да, точно! А ты откуда знаешь? — хитро улыбается Лика, откладывая на край своего стула альбом и карандаш. — Ты что ли уже слопал все наши булочки?
Девчонка срывается в дом с проверкой провизии. Мне же теперь придётся встать и развернуться лицом к моему персональному агрессору, чтобы пойти следом за ребёнком.
— Вероника, ты мягко говоря, хреново выглядишь, — едва успеваю упереться взглядом в отлично развитые грудные мышцы и сглотнуть слюну, как до меня доходит смысл озвученного.
— А в чём проблема, Захар Панталонович? Мы на конкурс красоты собрались?
На мужском лице резко обозначились скулы, и я знаю, что именно его бесит. И славно, никто ему не обещал лёгкой прогулки по лесу.
— При чём тут красота, Земляникина! — подрыкивает Яровой. — Ты же сейчас испаришься под этим солнцем. Прекращай это. Или раздевайся, или сиди в домике, там кондиционер.
Слушаю рекомендации, а сама внимательно слежу как капельки воды с его мокрых волос скатываются по сильной шее, и дальше следуют по рельефу груди. В голове, в ушах и горле быстро бьёт пульс, что меня едва не качает от этих сильных ударов. Ужасно хочется пить, а ещё слизнуть эти манящие меня водные запасы, что язык от сухости к нёбу прилипает. Зрение начинает дрожать от напряжения, но я взгляд всё равно не отвожу. Мысленно уже не только слизываю, но и кусаю кожу прямо над его соском. Ему так нравится, я точно помню.
— Твою же… — врывается в сознание голос Ярового, когда само это сознание решило отъехать.
Меня не было всего пару секунд. Потом всё вернулось одномоментно: горячие руки на моём теле, невыносимая жажда и пожар внизу живота.
— Пить, — прокаркала пересохшим горлом, и мне, сидящей на мужских коленях прямо напротив кондиционера в домике, протянули стакан с водой.
Лика. Голубые расширенные глазёнки с
