Пока побег складывался удачно – пожалуй, даже слишком.
Но всё внезапно изменилось, когда, пройдя половину пути, мы углубились в дебри национального леса. Холли сидела у меня спине, крошечными лапками дёргая меня за шерсть, что порядком меня раздражало. Брэндон с тяжёлым топотом скакал рядом, втаптывая в землю весенние цветы. Я настороженно озирался по сторонам… и первым услышал странные звуки. Я тут же остановился и повернул голову, прислушиваясь. Когда звук повторился, я наконец-то разобрал, что это: тоненькое поскуливание и сопение.
Брэндон тоже это услышал и начал беспокойно рыть копытами землю.
– Не нравится мне всё это, – мысленно произнёс он. – Возможно, это ловушка!
Я колебался. С одной стороны, нам нужно доставить Холли в безопасное место, с другой – мы не можем пройти мимо, если кто-то попал в беду. На ловушку было не похоже.
– Глупости: никто не знает, что мы здесь, – отозвался я. – Давай посмотрим – я хочу узнать, в чём дело.
Холли подпрыгивала у меня на плече:
– Ну ладно, ребят, а потом сразу дальше!
Мы вышли на небольшую заросшую травой прогалину между деревьями… и в нос мне ударил запах, от которого шерсть у меня встала дыбом. Я непроизвольно прижал уши и зашипел. Пахло волком! Неужели Брэндон оказался прав и это ловушка?! Может, лучше повернуть назад, пока не поздно?
– Я пойду вперёд, а вы ждите, пока я вас не позову.
Я подкрался поближе и увидел, что на прогалине, свернувшись клубком, кто-то лежит. Клубок, казалось, состоял по большей части из густого серого меха, неуклюжих лап и огромных ушей.
Щенок заметил меня и застыл от испуга, глядя на меня почти так же, как незадолго до того – миссис Паркер. Неудивительно: перед ним стояла почти взрослая пума. При обычных обстоятельствах такая встреча закончилась бы тем, что выжил бы лишь один из нас – и явно не обладатель влажного чёрного носа. Хищники не терпят соперников.
Я немедленно огляделся в поисках стаи, к которой он принадлежал. Там, где детёныши, обычно неподалёку находятся и их родители, а я не испытывал ни малейшего желания драться с десятком его разъярённых родичей.
Но запаха других волков я не чувствовал: только запах сырой земли – там, где стаял снег, цветущих бальзамориз – в нескольких метрах от меня да ещё волчьей мочи. Неужели волчонок действительно был один? Играл и заблудился? Тогда лучше оставить его здесь: родители наверняка будут его искать.
– Пожалуйста, не трогай меня, большая кошка! – проскулил волчонок, и я вздрогнул, будто он цапнул меня за ногу. Его слова звучали в моей голове! О боже, это же оборотень!
– Не бойся, – успокоил я малыша и мысленно позвал друзей. – Думаю, теперь вам можно подойти. Мы в безопасности.
И вот все столпились вокруг волчонка, который неуверенно переводил взгляд с меня на бизона. Но едва он заметил Холли – глаза его загорелись:
– О, вы принесли мне поесть?
– С ума сошёл?! Я тебе не закуска! – возмущённо протараторила Холли и пулей взлетела на дерево.
– Жалко: я так проголодался, – пожаловался волчонок, улёгся на живот и начал грызть палку, испещрённую следами зубов.
– Где твои родители? – спросил я. – И как тебя зовут?
– Меня зовут Миро, – услышал я в ответ. – Где мама – не знаю: она велела мне ждать здесь. Прошло уже две ночи. Но она обязательно скоро вернётся вместе с остальными!
Мы с Брэндоном быстро переглянулись. Что-то здесь неладно.
– Что-то… произошло, Миро? До того, как они оставили тебя здесь? – осторожно попытался разузнать я.
– Нет-нет, всё было прекрасно, – заверил нас Миро, но по его затравленному взгляду я понял, что он чего-то недоговаривает.
– Точно? – допытывался я, стараясь дышать не слишком глубоко, чтобы не чувствовать волчьей вони.
– Ну… пару дней назад мы издалека видели людей, – начал рассказывать Миро. – И когда я на них посмотрел, то почувствовал какое-то странное покалывание внутри. И вдруг вся стая с рычанием отскочила от меня в сторону – не знаю почему. Но потом всё снова стало как обычно.
Ага, значит, Миро, сам того не заметив, частично превратился в человека и напугал родных. Когда один из стаи вдруг пахнет человеком и так же выглядит… В какой-то мере я мог их понять. Но у меня в голове не укладывалось, как они могли вот так запросто его бросить. Волки же так гордятся своей сплочённостью, тем, что они друзья на всю жизнь и ради стаи пойдут на что угодно. Неужели это всё не в счёт, когда кто-то один не такой, как все?
Брэндон, Холли и я отошли в сторону, чтобы поговорить. Мы мысленно перешёптывались, чтобы мелкий нас не услышал.
– Подло с их стороны вот так взять и бросить его, – возмущалась Холли. – Вы только представьте, каково это – быть отвергнутым собственными родителями!
Брэндон тяжело вздохнул:
– По крайней мере, они не записали его в теннисный клуб.
– Совсем спятил?! – прошипела Холли, крошечной лапкой отвесив Брэндону щелбан, который он вряд ли почувствовал. – То, что родители тебя стыдились и заставляли делать странные вещи, ещё не означает, что ты самая несчастная скотина во вселенной! Миро в тысячу раз хуже, чем тебе, бессердечный чурбан!
Брэндон пристыженно умолк.
– Похоже, ты втюрилась в Миро, – поддел я лучшую подругу.
– Да у тебя не все дома!
Холли сверкнула глазами, прыгнула мне на голову и потянула меня за уши. Подумаешь! Я тряхнул головой – и Холли отлетела в кусты.
– Мы не можем оставить его здесь: видите, как он отощал? – посерьёзнев, сказал я. – Лучше всего забрать его в школу. Когда Лисса Кристалл наконец вернётся, она что-нибудь придумает.
– Хорошая идея, можете вернуться за ним на обратном пути, – согласилась Холли, выбравшись из кустов.
Именно это мы и предложили Миро, снова повернувшись к нему. Однако мы не ожидали, что он отреагирует так, будто его ужалила в нос пчела.
– Нет-нет-нет, не хочу! – проскулил он. – Я должен ждать здесь – иначе, когда родители вернутся за мной, они меня не найдут.
У меня язык не поворачивался сказать волчонку, что, скорее всего, родители никогда за ним не вернутся.
– Тебе наверняка понравится в школе «Кристалл», – заверил я. – Там много оборотней, и ты будешь…
– Кто такие оборотни? – перебил меня Миро.
Я объяснил ему, что мы существа, способные менять свой облик, превращаясь то в зверя, то в человека. Что его родители, сами того не подозревая, вероятно, тоже обладают этой способностью, и Миро унаследовал от них это умение. Рассказал ему о «Кристалл», о том, чему мы там учимся. Миро слушал с широко распахнутыми глазами, но я заметил, что не смог его убедить. Я всё продолжал говорить, чувствуя, что Холли беспокойно ёрзает. Наконец она меня перебила:
