— Вас ждали к часу, — сказал он без всякого выражения.
— Это вы были в моей конторе? — сухо спросил Пустельга, не желая оправдываться.
— Я, сэр.
— Клерк должен был вас предупредить, что в моей работе возможны непредвиденные задержки.
— Он упоминал об этом, сэр, — неохотно признал дворецкий.
— Прекрасно. Надеюсь, хозяева не в обиде.
— Графини ждут вас.
С этими словами дворецкий повернулся и пошел прочь. Гостю ничего не оставалось, как последовать за ним.
Идя по широким коридорам этого богатого старинного особняка, сыщик замечал почти неуловимый налет упадка и запустения. Казалось, чистота и идеальный порядок поддерживаются здесь не людьми, а равнодушными механизмами, давно позабывшими, для чего это нужно. Жизнь в доме текла по инерции, постепенно замедляя ход, увядая и стремясь к неизбежной остановке.
Вскоре они оказались в жарко натопленном каминном зале. Несмотря на теплую погоду, огонь и сейчас пылал в очаге. Дворецкий указал гостю на софу, выполненную все в том же барочном стиле и обитую ярко-красным шелком, а сам удалился.
Сыщик огляделся. На стенах зала были развешены многочисленные портреты давно почивших предков нынешних обитателей. Дамы в пышных и броских нарядах эпохи Стюартов, галантные господа в напудренных париках и суровые офицеры с лихо закрученными усами. Но нескольких картин недоставало — сыщик увидел пустые пространства между портретами. Матерчатые обои в этих местах выглядели темнее, чем окружающие стены, успевшие выцвести за долгие десятилетия, и это лишь дополняло картину общего упадка. Особенно вызывающе смотрелось темное пятно прямо над камином. Когда-то тут висела большая картина, но что заставило хозяев снять ее — оставалось только гадать.
— Ричард! — Внезапный окрик заставил сыщика вздрогнуть.
Он резко обернулся и увидел в дверях зала двух древних старух, похожих друг на друга как две капли воды. Обе были пышно разодеты, словно собрались прямо отсюда на прием к королеве. Их длинные белоснежно-седые волосы были собраны в высокие прически, вышедшие из моды лет пятьдесят назад, а щеки нарумянены, как у артисток уличного балагана. Сыщик видел их впервые и не представлял, откуда они знают его настоящее имя. Он все еще раздумывал, как ответить на столь неожиданное приветствие, когда одна из старух поднесла к глазам очки в золотой оправе с длинной ручкой и сказала:
— Ты совсем выжила из ума, Гордения! Этот юноша даже не похож на Ричарда! — полюбуйся сама.
Очки перекочевали ко второй старухе, и та, подойдя к гостю вплотную, с минуту пристально рассматривала его с головы до ног.
— Твоя правда, Белинда! — резюмировала она. — Это не он. Что-то у меня и в самом деле ум за разум заходит. Напомни мне, в каком году умер бедный Ричард?
— В пятьдесят девятом, аккурат на именины королевы Виктории! Помнишь, мы пошили одинаковые голубые платья и из-за траура не смогли их надеть в Букингемский дворец, а герцог Мальборо...
— Конечно, помню, дорогая. Ты еще давала авансы герцогу Мальборо...
— Что за вздор ты несешь, Гордения?! Постыдилась бы гостя. Посмотри, на бедном юноше лица нет. Кстати, ты не находишь, что он очень похож на герцога Мальборо? Верни-ка мне очки.
— А я тебе что говорила?! — торжествующе вскричала Гордения.
— Что?
Гордения задумалась, пристально глядя на мастера Пустельгу, но так и не вспомнила, что она говорила, и молча передала Белинде очки. Процедура осмотра повторилась. Несчастный сыщик, став объектом изучения двух сумасшедших старух, даже не пытался вставить в их безумный диалог ни словечка.
— Совсем не похож! — заключила Белинда. — С чего ты взяла, что похож?
— Это не я взяла, а ты!
— Как же — я, когда — ты?
— Скажешь тоже!
Перепалка грозила обернуться нешуточной ссорой. Мастер Пустельга уже собирался незаметно улизнуть из зала и поискать в доме кого-нибудь вменяемого, но тут внимание спорщиц вновь обратилось к нему. Резко повернувшись, Белинда вдруг спросила:
— Как вас зовут, молодой человек?
— Ричард, мадам! — выпалил мастер Пустельга, прежде чем успел прикусить язык.
— Вот видишь! — воскликнула старуха. — Я же говорила!
— Ты говорила? — ахнула вторая. — Да это же я тебе как раз говорила!
— Ну уж нет, милочка! Я не позволю выставлять себя на посмешище. А то молодой человек, чего доброго, решит, что мы обе свихнулись.
— Обе? На что ты намекаешь?
Спор готов был уйти на новый виток. Ричард тяжело вздохнул.
— Посмотри, своей упертостью ты совершенно утомила гостя, — тут же среагировала Гордения. — А ведь он наверняка пришел к нам по важному делу! Ведь так, сэр?
— С вашего позволения, именно так, — великосветски ответил сыщик, радуясь, что дело сдвинулось с мертвой точки.
— И что же вас привело?
— Кража, мадам.
— Как интересно! — обрадовалась Белинда. — И кого же обокрали?
Глаза у обеих старух лихорадочно заблестели. Похоже, они совсем не понимали, о чем речь, и готовились с удовольствием посплетничать.
— Вас, — вынужден был огорчить их сыщик.
Старухи недоуменно переглянулись. Возникла неловкая пауза.
— Как вас зовут, сэр? — вдруг жалобно спросила Гордения. — Простите, запамятовала.
— Мастер Пустельга, мэм.
— Так вы сыщик! — вдруг обрадовано воскликнула Белинда.
— Именно так. К вашим услугам.
— Ведь это вас пригласила Агнесс?
— Если она носит фамилию Кестрел, а так оно и есть, полагаю, то ответ — да, — с улыбкой облегчения сказал Ричард. — Вчера ко мне в контору приходил ваш дворецкий...
— Несносный мистер Перкинс! — возмущенно вставила Гордения. — Вам он не показался высокомерным?
— Самую малость, мадам, — вынужден был признать Ричард. — Он изложил моему помощнику вкратце суть дела, и вот я у вас.
В этот момент распахнулись широкие двери в дальнем конце зала, и на пороге появился дворецкий Перкинс.
— Графиня Агнесс Кестрел! — торжественно объявил он и одним широким шагом отошел в сторону.
Трудно себе представить, но женщина, которая вошла в зал вслед за ним, оказалась еще старше своих сестер. Она была одета в красивое, но, безусловно, домашнее платье, а седые волосы заколола несколькими серебряными шпильками. Ее маленькое, покрытое сетью глубоких морщин лицо выражало сдержанную приветливость, а выцветшие до бледно-голубого цвета глаза смотрели спокойно и твердо прямо на гостя. «Ей, должно быть, лет сто, не меньше», — подумал пораженный сыщик.
