подобрал начавшую, было, стекать слюну.
Закончив трапезу, Маркус оттащил оставшуюся часть оленя подальше от поляны, в лес, от греха подальше. Мало ли какой хищник может гулять поблизости, а с таким жертвоприношением никто уже не сунется к бедному разведчику.
Стоя недалеко от костра, Маркус принялся заниматься. Он закрыл глаза и вытянул руки вперёд, пытаясь сосредоточиться. Он решил заниматься, как только спустился в лес, так что это было всего лишь третье его занятие. Чем же он таким занимался, спросите вы? Пытался наладить свою связь с кристаллом. Видите ли, дело в том, что, только спустившись в лес Асанта, в первый же день, он увидел на своих пальцах маленькие молнии. Он тогда пытался поймать кролика и молнии возникли в тот момент, когда кролик бросился от разведчика наутёк. Они будто хотели схватить беглеца, но ему не хватило сил (или умения?) и в итоге история закончилась ничем. Мог ли он ударить кролика молнией? Также, как это делали саархилы? Ведь это их кристалл, их артефакт. Он не знал точно, но, если он может тоже, что и они, это давало людям преимущество. Вот только, как научиться пользоваться этим артефактом? Пока что у него ничего не получалось, но сдаваться он не собирался. Он научится использовать эту силу чего бы ему это ни стоило.
Тьма уже успела накрыть поляну, когда Ройвер начал собирать мясо в кожаный походный мешок. У него так и не получилось вызвать молнии повторно, но он решил, что будет пробовать ещё и ещё, пока у него ни получится.
Он откусил кусок сушёного мяса с камня и удовлетворённо угукнул. Вкус получился, что надо; дым так и чувствовался. Теперь у него была еда на ближайшие несколько дней. А так как в лесу Асанта также росло множество съедобных ягод и грибов, он мог больше не опасаться остаться голодным. И это не могло не радовать.
Ночь была тёплой и, несмотря на все старания комарья, Маркус уснул довольно быстро. Ему снился Лазурный замок и тот самый саархил, которого он уничтожил. Только лицо у саархила было странное, человеческое. Оно осуждающе смотрело на Ройвера и тот вскоре узнал в нём Донелла, того самого разведчика, который погиб последним. Он обвинял Маркуса:
– Мы все погибли по твоей вине, Маркус! – говорил он. – Почему всегда все умирают, а ты выживаешь? Почему?
Разведчик проснулся ещё до рассвета и, решив, что больше ему не уснуть, начал собираться в дорогу.
По его прикидкам, сегодня он должен был дойти до сердца Асанты, если ничего не напутал. Там он собирался отдохнуть и переночевать, так что не мешало бы кое-что сделать, чтобы вечер прошёл не впустую.
Маркус осмотрелся и, увидев кусты тарники, заулыбался. Теперь ему не придётся ловить птиц, чтобы сделать оперение, теперь у него было кое-что получше.
Листья тарники, которые эльфы использовали для оперения своих стрел, были довольно острыми, поэтому на их сбор Ройвер потратил большую часть утра. Он действовал осторожно, чтобы не порезаться. Не хватало ему ещё заразу какую подхватить. В лесу. Это тоже самое, что подписать себе смертный приговор.
Закончив со сбором листьев, он осторожно смотал их бечёвкой, обмотал широким тёмно-зелёным листом рогуса (листы рогуса были вполне себе съедобные, но уж больно кислые) и убрал в сумку, положив рядом с сушёным мясом. Ещё только открыв свою сумку, он подумал о перекусе, а когда заметил слюну, что чуть не стекла на подбородок, решил, что пора делать привал.
Парочка кусочков сушёного мяса и горсть ягод не самый лучший завтрак, но уж точно лучше пустого желудка.
Закончив с трапезой, Маркус двинулся в путь. Он уже ощущал влагу в воздухе и знал, что скоро выйдет к воде, отчего шаг сам по себе становился шире, равно, как и его улыбка.
Не прошло и часа, как Ройвер вышел к сердцу Асанты. Небольшая долина, усыпанная самыми разнообразными цветами и мелкими кустами, прорезанная неширокой, в несколько метров, рекой чистейшей зеркальной воды, стала пристанищем многих насекомых и других мелких животных. Солнце хорошо освещало это сказочное место, превращая его в подобие спасительного оазиса, ослепляющего вас своими красками, призывающего вас к отдыху, освобождающего от забот. Запах, царивший в долине, наполнял лёгкие Маркуса сладостью и счастьем. Он улыбался и радовался, что наконец-то дошёл досюда.
В этот раз он вышел к водопаду, который до этого часто слышал, но никогда не видел. Он знал про этот водопад, другие разведчики часто говорили о нём, и слыша по ночам его шум он и сам знал, чтот тот находится где-то на западе. И вот сейчас он вышел прямо на него. Это подтверждало его догадку, что он слишком сильно отклонился к западу, и теперь он знал, что ему следует взять ещё восточнее, но при всём прочем сама встреча его радовала. Он давно хотел прогуляться до этого водопада, но никак не находил на это времени. Старики называли этот водопад «Дырявая лестница», потому что по спуску водопада были выбиты ступени, а в горе, по которой он стекал, было несколько пещер. Кто-то из стариков говаривал, что они (ступени) созданы руками человека, жившего в этих местах ещё до слияния миров, но подтверждения этому никто так и не нашёл. Маркус же, повидавший в этом мире слишком много всего, считал, что всё возможно.
Разведчик пересёк разноцветную от цветов поляну и упал подле реки. Напившись и заменив воду в своём кожаном бурдюке, он принялся раздеваться.
В последний раз он нормально мылся больше месяца назад, в великаньей пяте, так что упустить такую возможность просто не мог. Вода в реке оказалась довольно холодной, пронизывая тело разведчика насквозь, но несмотря на это он смыл с себя всю дорожную и лесную пыль. Конечно, до горячей ванны или бани этой реке далеко, но лучше это, чем ничего.
Выбравшись на берег и закутавшись в тёплую сухую одежду, Маркус принялся разглядывать в реке отражение неба. Редкие облака нарушали светлую синеву небосвода, так не похожую на синеву реки, более темную и сверкающую.
Синева. Маркус вспомнил, что глаза его имеют тот же оттенок, что и небо. Светло-синие. Добрые глаза. Единственное, что выдаёт его истинный характер. Как бы ни старался Маркус выглядеть строго, серьёзно, грубо или злобно, глаза всегда его выдавали. Глаза добряка, который никогда вас не обидит. Ему нравился его цвет глаз по молодости, потому что голубые глаза нравились девчонкам, но потом, когда он работал в разведке… Он слыл лучшим, но всё ещё не стал
