Ознакомительная версия. Доступно 6 страниц из 28
вытирались. Значит, я не пойду в баню? Но дядя Вася достал полотенце и протянул мне.
– А вы?
– Потерплю маленько. Хозяйство без присмотра не оставишь. Воротитесь, тогда я съезжу.
Разведчики шагали в баню в одних гимнастерках, а я – в курточке. Я буду мыться в настоящей фронтовой бане! У Третьяка я мылся зимой в корыте или тазу, а летом – в речке. И белье свое сам стирал.
Яшка, блестя круглыми глазами, рассказывал:
– У нас дома своя банька есть. Дед в огороде срубил. В ней уж попаришься так попаришься! Залезешь по-пластунски да как поддашь парку… Но с дедом мне не сравняться. Напустит пару – задохнешься. Я не выдерживал. А ему хоть бы что: хлещет себя веничком и крякает. Зимой, в самый мороз, напарится, выскочит голышом – и в снег. Поваляется, покатается – и снова на поло́к. До девяноста лет прожил – ни насморка, ни чиха.
Мы вошли в село. Где же баня? Пётр Иваныч повел нас во двор, где стоял грузовик.
Здесь возле сарая под двумя железными бочками на кирпичах горели костры. Одна бочка была накрыта крышкой, а из другой, открытой, поднимался пар. В грузовике с откинутым задним бортом большими стопками лежало белье. Оно было такое чистое, что даже глазам не верилось. Около него хлопотали две девушки в гимнастерках и зеленых юбках.
Пётр Иваныч подошел к грузовику. Девушки поздоровались с ним, как со старым знакомым. Они дали ему белье и полотенца на весь наш взвод. Пётр Иваныч попросил одну из них:
– Подбери чего-нибудь новому разведчику.
Девушка внимательно посмотрела на меня и улыбнулась:
– Где это вы нашли такого большого? Ишь, фронтовичок какой! Подберем что-нибудь!
Вслед за Петром Иванычем мы пошли в сарай. В нем плавал пар. На полу были настелены доски, стояли лавки, табуретки. Возле них разбросаны железные тазы. Около дверей стояла еще одна железная бочка с водой, ведра и ящик с кусками черного мыла.
Мы, торопясь, начали раздеваться. Старый боец, который здесь хозяйничал, собрал нашу одежду, отнес к закрытой бочке и запихнул в нее. Пока мы будем мыться, одежда хорошо пропарится.
Я с удивлением смотрел на разведчиков. У них были черные от загара лица и шеи, а тело совсем белое.
Пётр Иваныч усмехнулся:
– Загар фронтовой, только до шеи.
И у меня тоже был фронтовой загар.
Пётр Иваныч стоял ко мне боком. У него на белой коже был длинный красный шрам. От него вправо и влево расходились шрамы поменьше. Это тяжелое ранение. Петру Иванычу за него дали красную нашивку.
Я хотел мыться с Витей, но его уже кто-то взял в пару. Я стоял около Петра Иваныча и не решался отойти от него.
– Начнем, Фёдор, водную процедуру, – сказал он нетерпеливо.
Мы взяли тазы и поставили их рядом на лавку. Старый боец принес горячую воду. Пётр Иваныч протянул мне мочалку и мыло:
– Чтоб всю грязь смыл! На развод ничего не оставляй!
Я неловко намылил голову большим куском мыла. Волосы слипались, я ерошил их и старался быстрее смыть мыло, чтобы не попало в глаза. Потом работал мочалкой, обливал себя теплой водой. Было немного больно, весело и жарко. Каким я теперь стал легким, чистым!
Пётр Иваныч растирал мочалкой свое тело. Я смотрел на его руки и боялся, как бы он не задел шрам. Но мочалка, как только доходила до шрама, сразу же убегала вверх, и по шраму лишь мягко стекала пена.
Разведчики радовались чистой воде, плескались, брызгали друг на друга, как маленькие. Мне тоже хотелось поиграть – я набирал воду в горсть и тонкой струйкой выпускал в таз.
– Голову хорошо вымыл? – спросил Пётр Иваныч. – Ну-ка становись! Крепче держись за лавку. Надраю тебя, чтобы блестел, как медный самовар!
Он густо намылил мочалку. Я покрепче уперся в лавку. Пётр Иваныч поддерживал меня левой рукой, а правой тер спину, бока, шею. Хоть и больно было, но я молчал, только крепко сжимал зубы.
Наконец Пётр Иваныч кончил тереть, окатил меня водой, и я с облегчением вздохнул.
– Порядок, – сказал Пётр Иваныч. – Сколько ни мойся, белее снега не будешь.
Мы первыми кончили мыться. Глядя на нас, и другие разведчики окатывали напоследок себя чистой водой. Все раскраснелись. Яшкино округлое лицо блестело пуще прежнего.
Разведчики присаживались на лавки, вытирались старыми полотенцами. У меня немного кружилась голова, хотелось пить.
Старый боец принес нашу одежду. Она густо пахла семечками. Разведчики стали одеваться. Как им нравилось натягивать чистое белье!
А когда же мне принесут?
Старый боец снова появился в сарае.
– Где тут самый большой разведчик? – спросил он весело. – Держи обновку!
И он протянул мне настоящее красноармейское белье. Рубаха и кальсоны были как раз по мне, по краям подшиты белыми нитками. И белье было точь-в-точь такое же, как у разведчиков.
Глава вторая
Я – почтальон
Подарок Петра Иваныча и Вити
Мы недолго простояли в куркульской хате. Нас перевели в усадьбу, в штаб полка.
Штаб разместился в каменном доме с высоким крыльцом и большими светлыми окнами. Дядя Вася вместе с разведчиками притащил в комнату длинный стол и стулья на всех, вынес лишние вещи.
Разведчики теперь ходили в гимнастерках и пилотках. А Пётр Иваныч носил мягкую фуражку с зеленым козырьком. В доме все были в военном и только один я в гражданском, вроде чужой.
Как-то вечером Пётр Иваныч, Витя и дядя Вася о чем-то тихо разговаривали. Я подошел к ним. Они повернулись ко мне. Глаза их были хитрыми. Пётр Иваныч вдруг громко сказал, будто меня и не было в комнате:
– Как, Витёк, думаешь, может, пора уже нашему Фёдору настоящим разведчиком быть?
– Думаю, пора.
– А ты, Егорыч?
– Заждался Федюшка, давно пора.
– Значит, решено!
Пётр Иваныч, как фокусник, вытащил из-за спины новые кирзовые сапоги:
– Получай, Фёдор.
– А это добавка к ним. – И Витя положил рядом с сапогами новое обмундирование.
– Доволен? – спросил Пётр Иваныч.
Я от радости совсем растерялся. Все слова вылетели у меня из головы.
Пётр Иваныч усмехнулся:
– Однако сапоги-то великоваты. Впору прятаться в них. Перешивать придется.
– Это уж по моей части, – сказал дядя Вася. – До фронта сапожным делом занимался, а тут и вовсе сапожником стал.
Дядя Вася всё может
На другой день после обеда мы с дядей Васей пошли в сапожную мастерскую. Она находилась в том же селе, где и баня. Из усадьбы к селу вела прямая дорога.
Дядя Вася нес сапоги под мышкой. Чего он только не умел – и пахать, и сеять, и косить, и жать, и дом поставить, и за лошадьми ходить, и одежду починить, и еду приготовить! А теперь он мне сапоги сошьет!
Мы вошли в хату. В ней кисло пахло кожей. В углу в кучу были свалены красноармейские ботинки и сапоги. На длинном низком столе лежали дратва, куски кожи, сапожные колодки, железные и деревянные гвоздики, грязный воск.
На
Ознакомительная версия. Доступно 6 страниц из 28
