Хотя на конверте не было ни имени, ни адреса, только черная восковая печать с изображением лежащего грифона, Сидони знала, от кого это.
– Жан-Клод, – сказала она.
– Я поняла, – тихо ответила Джулия. – Спокойной ночи, дорогая.
Когда за нею закрылась дверь, Томас как по команде спрыгнул на пол, а Сидони, прочитав записку, бросила ее в огонь, чтобы сжечь улику. Потом она загасила свечи, придвинула кресло к окну и просидела там до рассвета, просто глядя через улицу на темный дом. Как ни странно, она думала о матери.
За долгие и беспутные тридцать шесть лет его жизни на репутацию маркиза Девеллина легло множество пятен, и по крайней мере половина из них заслуженно. Пьяница, грубиян, повеса, гуляка, дрянь – это были самые распространенные из ругательств… остальные, по причине дикой головной боли, в данный момент выпали у него из памяти. Но сколько бы он ни пил, сколько бы ни играл, два обвинения были к маркизу неприложимы – его никогда не считали ни мошенником, ни трусом.
В это утро, надев высокий цилиндр и прихватив трость с золотым набалдашником, Девеллин заставил себя выйти из дома и направился в сторону Пиккадилли. Так как избежать того; что ему предстояло сделать, маркиз все равно не мог, он решил покончить с этим немедленно.
Утро было прохладным, но солнце светило ярко, даже слишком ярко, и головная боль у маркиза только усилилась. К счастью, прогулка была короткой. Однако первый взрыв аплодисментов грянул еще до того, как он успел подойти к своему клубу.
Девеллин посмотрел вверх и увидел трех молодых щеголей, которые буквально свисали из оконной ниши, хлопая и гикая, словно пациенты дома умалишенных.
Прикидывая, не вызвать ли кого-то из них и не пристрелить ли ради удовольствия, маркиз окинул троицу предостерегающим взглядом, от которого бросало в дрожь многих смелых мужчин. Гиканье прекратилось. Лица побледнели. Молодые люди отскочили в комнату, голоса стихли.
Девеллин поднялся по короткому пролету лестницы, заставил себя толкнуть входную дверь, а потом сумел улыбнуться швейцару, торопливо принявшему его плащ. Лицо с Луги оставалось бесстрастным, и он почтительно поклонился, когда Девеллин проходил в гостиную.
Рассказы о подвигах Черного Ангела уже несколько месяцев давали обществу пищу для сплетен. И, конечно, вряд ли стоило надеяться, что сэр Аласдэр Маклахлан будет держать язык за зубами. Тем не менее, Девеллин все же не ожидал, что соберется такая толпа. Войдя в комнату, он увидел, что Аласдэр стоит перед камином, поставив ногу на решетку, и, опершись локтем на каминную полку, услаждает своим повествованием слух компании, которая составляла едва ли не половину членов клуба.
– …к тому времени все в баре могли слышать его рев. – Аласдэр театрально взмахнул рукой. – Дев орал, чтобы позвали хозяина гостиницы, требовал, чтобы мы высадили дверь, выкрикивал что-то про рыжую шлюху с татуировкой на груди.
Девеллин вновь почувствовал себя униженным. Проклятие! Ему следовало взять с Аласдэра клятву помалкивать об этом. И маркиз опять поклялся найти Черного Ангела и превратить ее жизнь в ад, в каком, несомненно, живет сам.
– Когда мы с Куином Хьюиттом наконец сбили дверь с петель и ворвались туда, клянусь жизнью, джентльмены, мы увидели, что дружище Дев лежит голый, привязанный к стойке кровати, – живописал Аласдэр под хохот слушателей. – И ревет, как бык, застрявший рогами в живой изгороди. Говорю вам, это было страшное зрелище.
– Расскажи про окно, Маклахлан! – крикнул весельчак из первого ряда.
Полускрытый колонной, Девеллин смотрел, как его друг корчится от смеха, и по щекам у него уже текут слезы.
– Он уже освободил запястье, и ко…гда Куин на…конец освободил второе, он бросился… о Господи… прямо к подоконнику. – Аласдэр старался подавить смех. – Уже наполовину вылез из окна совершенно голый. Мы еле втащили его назад. Дев бил нас кулаком, пинал ногами, кричал, что собирается ее догнать и задушить. Дев, Дев, – сказал я, дружище, там пятнадцати футовая высота!
– И тогда он сказал, – громко произнес Девеллин, появляясь из-за колонны, – уйди с дороги, Аласдэр, глупец, или я придушу и тебя. Сейчас я так и сделаю, если ты не сядешь и не заткнешься.
Аласдэр замер с открытым ртом. Слушатели в изумлении окаменели. Затем, как стая испуганных ворон, большинство их обратилось в бегство. Некоторые смущенно шелестели газетами, отводя взгляд. Аласдэр с парой смельчаков подошел к Девеллину, чтобы похлопать его по спине и выразить сочувствие.
Маркиз едва сдержался, когда лорд Френсис Тенби сделал попытку обнять его за плечи. Тот был на целый фут ниже, к тому же Девеллин нисколько не нуждался ни в сочувствии, ни в товариществе этого испорченного породистого хлыща, и он шагнул в сторону.
Однако Тенби не понял намека.
– Ужасно жаль, Дев, что и вас обобрала эта шлюха. Она унизила почти дюжину из нас, а что касается меня, то я намерен заставить ее заплатить.
– И как же вы намерены это сделать? Тенби кисло улыбнулся.
– Мы кое с кем договорились и направили контрабандиста на поиски нашего Черного Ангела. Когда он ее найдет, сразу доставит к нам. – Девеллин презрительно хмыкнул. – Тем не менее, старина, пришлите мне описание, что было у вас украдено. Наш человек имеет обширные связи – ростовщики, торговцы краденым и прочие. Что-нибудь ему да подвернется.
– Возможно, я так и сделаю, – подумав, ответил маркиз. Аласдэр отодвинул Тенби локтем.
– Восхищен твоей смелостью, Дев, – заметил он. – Никогда бы не подумал, что ты можешь выползти из постели в такую рань.
– Меня еще не называли трусом, Аласдэр, – процедил маркиз. – И я вообще не ложился. Я слишком взбешен, чтобы спать.
Аласдэр потянул его в столовую.
– Идем, Дев. Тебе сейчас нужно промочить горло, а после можешь вызвать меня, если у тебя есть желание меня пристрелить.
– Хочешь – верь, хочешь – нет, Аласдэр, но сейчас ты наименьшая из моих неприятностей, – ответил Девеллин.
Они сели в почти безлюдной столовой, и Маклахлан отослал официанта с заказом.
– Итак, Девеллин, что случилось?
– Что случилось? – удивленно повторил маркиз. – Ты еще спрашиваешь?
– Вчера, когда мы тебя развязали, ты выглядел просто разъяренным. А теперь выглядишь… Даже не знаю.
– Подавленным? Да, ты не ошибся, так оно и есть. Но я достаточно трезв.
– И?
– И теперь я осознал, что потерял. – Девеллин нетерпеливо барабанил пальцем по скатерти. – Более того, Лиасдэр, это не для всеобщего обсуждения, или, клянусь Богом, я выпущу из тебя кишки тупым ножом для вскрывания писем.
Аласдэр быстро кивнул:
– Можешь не упоминать об этом, дружище.
– Черный Ангел забрала мои часы, табакерку и все оставшиеся у меня в кармане деньги, – мрачно ответил Девеллин. – Но еще она взяла нечто более ценное. Невозместимое.
