женскими слезами. В постель к Ароновичу она прыгать не собиралась и слезы лить по грузину тоже. Видели они таких, обходительных. Спасибо, что Софья Егоровна предупредила. С Надькой тоже конфуз получился. Женский медицинский персонал не отказал себе в удовольствии и посетил баньку. Благо при госпитале имелось подобное помещение. Отказаться от такой возможности помыться Катя не могла, но ее белье и красивая татуировка произвели впечатление на девушек. Такие татуировки в 41-м еще не научились делать. В 1995 и в Москве тату салонов тоже немного было. Голубок получился великолепный, но только не для госпитальных девок. Она не бросала ни кому вызов и вовсе не кичилась, что жила в Москве, но ее принадлежность к столице, была воспринята в штыки. Никогда не понимала, почему на периферии не любят столичных? Хотя ответ лежал на поверхности, за гордыню и высокомерие. Наверное так думал и Зураб, лишившись шоколадки и ничего не получив взамен.
Глава 3
С 27 июня город стал наполняться войсками и обстановка на глазах менялась. Поток беженцев не прекратился, но поредел. Военных оказавшихся в тылу подвергали фильтрации и отправляли в части, которые прибыли для обороны Полоцка. На улицах появились патрули, и грабежи и налеты моментально прекратились. Появилась маленькая надежда, пусть не на скорую победу, но хоть не на поражение. Сводки сов информбюро, которые транслировались из уличных динамиков, большого позитива не вызывали. Катя только молча соглашалась с собеседниками обсуждающими военно-политическую обстановку в стране, хотя знала, чем все это закончится. Несколько ночей подряд Катю замечали одиноко стоящей у окна. О чем она думала, смотря на ночной город? Наверное, о своем будущем. Что случится со страной, она знала, но, что ждет впереди ее? Оставшись в Полоцке, она если не подписала себе смертный приговор, то значительно убавила шансы на выживание. Теперь она с тоской вспоминала своих родителей, комнату в московской квартире. Как все было хорошо! Зачем она согласилась на эту поездку? Лучше бы в Крым махнула. И все этот гад, Виктор! Продавец желаний! А она наивная дура и согласилась испытать себя. Испытала? Катя с какой-то внутренней жалостью посмотрела на свои руки. На ладонях появились мозоли, кожа стала сухой. От маникюра не осталась и следа. И ради чего все это?
— Сестра! — послышалось из палаты. Еремина вздохнула и пошла на зов. Перевязки, гной, кровь, прием раненных бойцов и постоянные крики от боли. Все это превратилось в одну карусель. Вышла подышать на улицу, а тут Беридзе стоит, курит. Не удержалась и подошла.
— Не угостите даму сигареткой?
Такая просьба оказалась для мужчины неожиданной. Он протянул ей открытую пачку «Беломора». Пусть хоть и папироса, но все равно поможет снять стресс. Закурили. Зураб снова начал свои подкаты, но продолжить ему помешал Коваль. Григорий постоянно появлялся из-ниоткуда, как только Катя оставалась наедине с Беридзе. Следил он за ней что ли?
— Вот вы где?
— А нас кто-то ищет? — недовольно поинтересовался грузин.
— Главврач всех собирает, — сообщил Григорий.
— Какая причина такого большого сбора?
— Корреспондент фронтовой газеты приехал. Пишет заметку о госпитале. Хотел общую фотографию сделать.
— Ну, если фото! Пойдемте, Катенька сфотографируемся, — галантно предложил Зураб. Возле главного входа уже собирался весь медицинский персонал. Зураба потащили к себе молоденькие медсестры. Наверное они еще не получали заветной шоколадки, а может им и понравилось сладенькое, как знать?
— Григорий Семенович, идите к нам, — пригласила военврача Наденька.
— Спасибо. Я здесь, возле Софьи Егоровны устроюсь, — отказался передвигаться Коваль, заняв место за Ереминой. Львовна успела фыркнуть по поводу того, что на снимок попадали не только кадровые сотрудники госпиталя, но и вновь поступившие, которые работают без году неделя. Сказано было естественно в адрес Кати.
— Может мне уйти? — повернула она голову к Григорию Семеновичу, и посмотрела на него снизу вверх.
— Не слушайте Маргариту Львовну. Вы такая — же, как и мы и заслуживаете, права находиться здесь, — успокоил он Екатерину и для моральной поддержки положил свои руки ей на плечи. Судя по тому, как долговоенврач не убирал их с плеча Кати, она действительно нуждалась в серьезной поддержке. После того, как корреспондент запечатлел персонал на фото, все стали расходиться по рабочим местам. Хирург перехватил Катюшу за руку. У Ереминой создавалось впечатление, что Григорию Семеновичу нравится прикасаться к ней. Когда же он предложит шоколадку? Фу, как пошло она подумала о Ковале! Кате стало стыдно от своих шальных мыслей.
— Софья Егоровна сказала мне, что у вас не сложились отношения с некоторыми сестрами? — начал издалека военврач. Софья Егоровна! Мысленно передразнила его Екатерина. Какой официоз! А ведь в быту он называл ее просто Соня. Их связывала работа в операционной. Софья помогала Ковалю проводить операции.
— Некоторым девочкам не нравится, что я из Москвы, а может и еще что-то, — обтекаемо ответила Еремина.
— Хочу вам открыть небольшую тайну, — заговорчески склонился к девушке врач.
— Я сам полоцкий и у меня недалеко отсюда живет мама.
Катя с удивлением посмотрела на собеседника. Это было для нее новостью.
— Не знаю, как это будет выглядеть, но я хотел предложить вам пожить у моей мамы. Ну, чтобы избежать всех этих шероховатостей с персоналом. Не надо будет искать дежурную кровать, и выслушивать высказывания в свой адрес. Отдежурите свою смену и переночуете у мамы. Она будет только рада новому человеку.
Катюша даже ошалела от такого предложения. Это покруче, чем шоколадка! Коваль переплюнул даже самого Зураба. Она сразу же хотела решительно ему отказать, но посмотрев на смущенное лицо военврача передумала. Почему бы и нет? Жизнь одна, и судя по всему жить, осталось не так уж и долго. Наденька наверняка будет больше всех рада такому ее выбору. Вон она, как зыркает в сторону Гриши. Наверняка имеет какие-то виды на Коваля? Что для женщины милее всего? Правильно! Досадить подруге.
Катя состроила невинное личико.
— А я не буду стеснять вашу маму?
— Что вы! — поверив в позитивный ответ, обрадовался врач.
— Она будет рада принять москвичку. Сегодня вечером я заберу вас, и пойдем знакомиться с мамой, — повеселел доктор. Освободился он поздно. Пока шли по темным улочкам рассказал немного о себе. Перед тем, как переступить порог дома девушка занервничала. Стало как-то неловко, вроде как на смотрины идут. Анна Владимировна тоже не ожидала, что придет сын, да еще с такой очаровательной девушкой. Такие эпитеты Кате пришлись по душе. Не то, что Львовна говорила, ни рожи, ни кожи! Хозяйка принялась суетиться по дому, чтобы достойно встретить гостей. Когда услыхала от
