переходности как «связки» различного и поиск закономерностей строения самого «мира систем» позволили М.С. Кагану пересмотреть историческую типологию культуры с учетом ее динамических свойств и предложить концепцию онтологического различия четырех классов систем и, соответственно, процессов их самоорганизации [22]: «практик фазовых переходов» и/или трансгрессии, номадического движения, пребывания в пространстве «между», что несомненно расширяет предметную область теории и истории культуры [23].
Вероятно, здесь уместно и следующее замечание, касающееся соотнесения синергетической методологии с познанием культуры. Речь идет о том, что достижение когерентности (согласованности) смысловых полей культуры, поддерживающих ее целостность как системы, затруднено в условиях, когда она (культура, система смыслов)находится вдали от равновесия, скажем, в условиях системного кризиса, или же когда в силу различных обстоятельств меняется «качество культурного» в социальном. В подобных ситуациях в культуре ослабевает способность «охранять систему» от стихийного потока флуктуаций, которые могут «перенастроить» общество из состояния кооперации (организованности) в нерегулируемые хаотические взаимосвязи, усиливая конкуренцию культурных смыслов, кодов, образцов. Приведенная объяснительная модель раскрывает бесконечность процесса саморазвития культуры, направленность ее процессов на поддержание собственной целостности, а в трансформации на социальное пространство – на поддержание «единства множественности» культур [24].
Собственно, можно привести и еще один пример: этнические культуры (и их субъекты) все чаще переходят от тактики «обороны» (самоизоляции и консервации ради самосохранения) к «интервенции» в пространства «больших культур», в частности – в пространство массовой культуры, зримо иллюстрируя, как «структурная эмердженция» (глобализация мира и коммуникаций) выводит на арену культуры совершенно новые эстетические парадигмы и новые типы культурных идентичностей, так что стохастический характер механизмов развития культуры позволяет моделировать ее возможные перспективы и тренды развития с учетом особенностей эволюции культуры на всех ее уровнях, в том числе и личностном, этническом, субкультурном. Словом, оптика синергетической методологии (а тем более – в соединении с информационно-семиотической концепцией культуры) способна открыть (и в какой-то мере это уже происходит) новые горизонты и глубины познания культуры.
Остается резюмировать итоги нашего дискурса в рамках данной главы.
Культурология формально апеллирует ко всем современным общенаучным методам познания (исследования), включая и такие сложные и трудоемкие, как системный подход, синергетическая методология, междисциплинарность (к которой мы здесь не могли обратиться в силу ее объемности). И все же, несмотря на отдельные яркие исследования, общая культура системно-синергетической методологии в нашей культурологической науке чаще остается на уровне упрощений, аналогий и метафорики. И виноват в том, конечно же, не отдельно взятый культуролог, а общее состояние культурологической методологии, прежде всего – непроясненность онтологической сущности и природы культуры, что подталкивает культуролога к приложению совершенных самих по себе методов научного познания к объекту, сущность которого остается предметом полемики. Так мы вновь выходим на ключевую проблему культурологии – проблему поиска и достижения консенсуса по поводу онтологической сущности культуры, чему и посвящен следующий раздел монографии.
Примечания
1. Хакен Г. Синергетика. – М.: Наука, 1985. – С. 424.
2. Князева Е.Н. Синергетика // Энциклопедия эпистемологии и философии науки. – М.: Канон+, 2009. – С. 861–863.
3. Каган М.С. Синергетика и культурология // Мир культуры и культурология. Вып. 1. – СПб.: РХГА, 2011. – С. 91–102.
4. Астафьева О.Н. Синергетический подход к исследованию социокультурных процессов: возможности и пределы. – Москва: МГИДА, 2002. – 371 с.
5. Астафьева О.Н. Мир синергетики как междисциплинарного направления // Электронный ресурс: http://spkurdyumov.ru/.
6. Астафьева О.Н. Социокультурная синергетика: предметная область, история, перспектива // Синергетическая парадигма: синергетика образования (отв. редактор В.Г. Буданов). – М.: Прогресс-Традиция, 2007. – С. 470–481.
7. Астафьева О.Н. Теория культуры: разнообразие подходов и возможностей их интерпретации: коллективная монография / Под ред. Ю.М. Резника. – М.: Научно-политическая книга, 2012. Глава 3. Культура как самоорганизующаяся система: синергетическая концепция. – С. 105–150. Глава 10. Синергетический подход к исследованию культуры. – С. 395–436.
8. Хакен Г. Можем ли мы применять синергетику в науках о человеке // Электронный ресурс: http://spkurdyumov.ru/.
9. Степин В.С. Цивилизация и культура. – СПб.: СПбГУП, 2011. – 408 с.
10. Пиотровский Р.Г. Лингвистическая синергетика: исходные положения, первые результаты, перспективы. – СПб.: СПбГУ, 2006. – 160 с. 11. Кершенгольц Б.М., Чернобровкина Т.В., Шеин А.А. и др. Нелинейная динамика (синергетика) в химических, биологических и биотехнологических системах. – Якутск, 2009. – 208 с.
12. Николаева Е.В. Фракталы городской культуры. – СПб.: Страта, 2014. – 264 с.
13. Демина И.Н., Шкондин М.В. Синергетика и теория журналистики: аспекты исследования медиасистем // Вопросы теории и практики журналистики. – 2016. – Т. 5, № 1. – С. 14–28.
14. Холшевиков В.Е. Стиховедение и математика // сб. статей «Содружество наук и тайны творчества». – М., 1968. – С. 384–396.
15. Ксенакис Я. Формализованная музыка. – СПб.: СПбГК, 2008. – 123 с.
16. Амосов Г.Г. Музыкальное исчисление // Электронный ресурс: http:// book.etudes.ru.
17. Астафьева О.Н., Грушевицкая Т.В., Садохин А.П. Культурология. Теория культуры. – М.: Юнити-Дана, 2012. – 487 с.
18. Чернавский Д.С. Синергетика и информация. – М.: Наука, 2001. – 243 с.
19. Палатников Д.Е. Социальная синергетика как новая парадигма в социально-философском познании // Электронный журнал «Современные проблемы науки и образования». – 2009. – № 1. – С. 89–91.
20. Мордвинов В.А. Синергетика и информационное поле // Электронный журнал «Перспективы науки и образования». – 2015. – № 3 (15).
21. Кучинов А.М. Теория морфогенеза М. Арчер // Политический вектор. – 2014. – № 2. – С. 70–91.
22. Каган М.С. Формирование личности как синергетический процесс // Каган М.С. Избранные труды в VII томах. Том III. Труды по проблемам теории культуры. – Санкт-Петербург: ИД «Петрополис», 2007. – С. 583–601.
23. Постнеклассические практики: опыт концептуализации: коллективная монография / Под общ. ред. В.И. Аршинов и О.Н. Астафьевой. – СПб.: Издательский дом «Мipъ», 2012. – 536 с.
24. Астафьева О.Н. Целостность культуры как «единство множественности» // Синергетическая парадигма. Социальная синергетика. – М.: Прогресс-Традиция, 2009. – С. 133–156.
Глава 2
Основы информационно-семиотической теории культуры
Эта глава центральная в нашей монографии: мы намерены в ее рамках развернуть и представить (манифестировать) контуры информационно-семиотической теории культуры, что требует вновь (в очередной раз) обратиться к ключевой проблеме культурологии, а именно – к поиску онтологической сущности культуры, консенсуса по этому поводу.
Но мы вовсе не склонны драматизировать ныне бытующую непростую ситуацию в этом вопросе (а тем более вновь и вновь упрекать культурологическую науку): ситуация с поиском онтологической сущности культуры нам представляется вполне рабочей, которая может иметь место и в любой другой науке, занятой познанием непростой сущности. Речь в данном случае идет, прежде всего, о «неполноте поиска» сущности исследуемого объекта познания (культуры) в силу различных причин: мешает инерция существующих методологических традиций, ограничивают рамки бытующей парадигмы культурологи, влияют позиции признанных авторитетов культурологической науки и т. д. Однако в данном случае куда важно другое: как и на каких путях возможно преодолеть эти факторы и порожденный ими режим «ограниченного поиска» сущности культуры. В этом плане, на наш взгляд, существует, по меньшей мере, два пути.
Во-первых, известны десятки
