– Здесь. Разве вы не поняли? – Иносолан говорила быстро, словно пыталась убедить себя, а не его или боялась, что сама передумает. – Вот, например, почему… почему мы не заснули сегодня? Он считает, что ему не о чем беспокоиться. Он думает, что мы не решимся убежать от него здесь, в Гонлете.
«Это, безусловно, безумие», – решила Кэйд.
Азак, понизив голос, медленно заговорил:
– Есть еще и другая возможность. Колдунов можно обнаружить по той силе, которую они используют. Шейх показывал нам кольцо. Мог он, правда, и приврать, но все-таки он сказал, что это кольцо обнаружило действующих волшебников в Алакарне. Кажется, он сказал «магов». Здесь, на краю Империи, волшебников должно быть немало. А что, если… если колдун… опасается использовать свою силу так близко к Алакарне? А знаете, вы правы. Теперь об этом легче говорить.
Кэйдолан смолчала, хотя на языке у нее вертелась пословица импов, что красивыми словами котлету не посолишь. Все время они только тем и занимались, что болтали. Но Азак влюблен и потерял голову. Любое желание Инос для него равносильно закону.
– Вот и еще одна причина! – восторженно согласилась Инос. – Значит, наши шансы на побег повышаются. А что он сделает, когда проснется и увидит, что нас нет? Ничего! Сам он не может отправиться за нами, потому что тогда ему придется оставить караван на разграбление.
Большинство купцов и погонщиков приходились шейху родственниками.
– Он может послать в погоню Охотников на Львов, – возразил Азак. – По свежему следу любой Охотник без труда нас найдет.
Иносолан разочарованно воскликнула:
– Неужели нет никакой надежды? – Ее мольба могла толкнуть его на любое безумство. Будучи истинной женщиной, она отлично это осознавала. Хитрюга!
– Есть.
– Ты можешь справиться с ними? Как?
– Золото и обещания. Если они пойдут по дороге на Алакарну, а мы пойдем на север…
– На север? – Даже Иносолан испугалась. Азак не мог говорить всерьез.
Но султан не шутил.
– На северо-запад. Вы заметили развалины, которые мы проходили нынче днем? Большой город, очень старый. А города в горах всегда бывают вблизи перевалов. Значит, когда-то здесь был перевал. Дорога, возможно, разрушена, но проход должен быть.
– А разбойники?
– Если они где-то и есть, то на дороге в Алакарну.
– Да, пожалуй. Значит, на север. Ну что, рискнем?
– Я рискну. А вы?
Было ясно, что женщины примут вызов. Еще не услышав согласия Инос, Кэйд знала, что оно последует. Она поднялась на ноги и, не обращая внимания на жалобы старых суставов, начала высказывать свои аргументы. Все ее существо восставало против этого глупого плана.
– Инос, ваше величество, даже если мы правы и его чародейство… нас обманывает… по крайней мере, сейчас мы под его защитой. Это разбойничья страна, пользующаяся самой дурной славой. Господин, вы же только сегодня нам говорили, что…
– В той стороне они наверняка не станут рыскать. – В темноте голос Азака звучал ясно и уверенно. Потом он задумчиво прибавил: – Интересно, сколько легенд выдумали нарочно для того, чтобы караваны не блуждали в поисках дороги в обход Бойни.
Кэйд попробовала зайти с другой стороны.
– Но в Туме можно сгинуть навсегда.
– Не обязательно. Так поют трубадуры. Третий Охотник утверждает, что его отец переходил через Тум.
– Но что это даст? Самый верный и быстрый путь в Хаб…
– Наивернейший путь в Хаб – корабль из Алакарны, – возразила Инос. Голос ее дрожал от возбуждения. Временами логика ее подводила. – Но если мы все еще в лапах у Раши, она не даст нам даже близко подойти к кораблю в Алакарне. И конечно, никогда не позволит обратиться к Четверке. Она же, чуть что, вмешивается в любую политику: похитила меня из моего королевства, нарушила планы Азака в Араккаране. Хранители от нее мокрого места не оставят, попадись она им, и она это знает. Так что не отправиться ли нам в Хаб через Тум?
– Если нас не задержат, – согласился Азак. – До Гобля, наверное, с месяц верхом. Мы сможем доехать туда прежде, чем зима закроет перевалы.
Еще месяц на верблюде! Или он говорит о лошадях? Кэйдолан мечтала о мягком кресле, никуда не скачущем четырехногом устойчивом кресле. Но ведь нет никакой гарантии, что Хранители помогут. Это мечты, заблуждения наивной юности. Эти два юнца не в силах понять, что в мире может царить несправедливость – и так оно почти всегда и бывает. Четверка вполне может презреть их мольбы, даже не задумавшись, или вынести решение, которое только ухудшит положение вещей.
– Целый месяц! – запротестовала Кэйдолан, хорошо понимая, что все ее протесты тщетны. Но она считала своим долгом попытаться еще раз. – Но Нордландия и Империя достигли некоего согласия по поводу Краснегара, и, при всем моем уважении к вам, господин, изумрудный пояс Араккарана может украсить кого-нибудь другого. Хранителям ваши прошения могут показаться историческим курьезом!
– Пятьдесят на пятьдесят, – хладнокровно произнес Азак, – в таком случае я просто попрошу, чтобы они сняли с меня проклятие, тогда я смогу жениться на вашей племяннице. А это значит для меня больше, чем все королевства Пандемии.
Наступила пауза. Иносолан следовало бы что-нибудь сказать, но она промолчала.
У Кэйдолан имелось в запасе еще две стрелы. Одну из них решила приберечь, зато выпустила вторую:
– А как насчет того, что волшебник разозлится?
– Лично я с удовольствием проткнула бы его вилами! – выпалила Инос. – Надутый толстый старый осел, заморочил мне голову. Не собираюсь болтаться здесь, пока эта Раша и Олибино не отдадут меня в жены какому-нибудь гоблину. Вы сможете вытащить нас отсюда, Первый Охотник на Львов?
– Ваше желание для меня закон, любовь моя.
– Ты с нами, тетя? Кэйдолан вздохнула.
– Да, дорогая, если ты так хочешь, – сказала она, оставив невысказанным последний аргумент.
Неделями молодой великан-джинн крутился около Ино-солан, пытаясь любыми способами добиться ее расположения. Но в Зарке считалось как-то не по-мужски проводить много времени с женщинами, особенно со своей предполагаемой женой. Поэтому возможности Азака в деле ухаживания за Инос были сильно ограничены. Теперь Иносолан будет с ним непрерывно от рассвета до заката. Правда, он по-прежнему не может дотронуться до нее – о, каким благословением иногда оказывается это проклятие! – но зато она будет постоянно под его неусыпным вниманием.
Инос управлялась с ним очень хорошо. Не отвергала, но и не давала согласия. Она была с ним тактична и добра, ничего не обещала, ничего не принимала. Навыки, приобретенные в Кинвэйле, до сих пор служили ей добрую службу. Но принцесса так молода, неприкаянна, одинока. Так нуждается в поддержке. Целый месяц наедине с Азаком! Сможет ли Инос, даже она, устоять перед его логикой, напором, несомненным обаянием?
