- “Мы”, - повторила она с подозрением.
- Пока я не был командиром, это было самое настоящее “мы”. А когда я стал большим начальником, ты же понимаешь, все дерьмовины, которые выкидывают подчиненные сразу стали на моей совести, вне зависимости от моего непосредственного участия. Это долг руководителя - разделять такую ответственность.
- И это ужасно, - Сильфида отодвинула тарелку и аккуратно постучалась головой о стол. - Просто ужасно. Гадят они, а отвечать и мне тоже.
- Поэтому я так счастлив, что сейчас я всего лишь консультант, и за мои чудеса отвечает мой шеф.
- Могу поспорить, ты его так не подставляешь, как эти меня.
- Он бы не согласился с этим утверждением. Когда ты со мной свяжешься?
- Я поговорю с ними завтра, а там как пойдет. Я не прошу тебя придержать расследование из-за меня, или что-то такое. Найдете доказательства вперед их признания - значит, мы сами себе злобные бакланы.
- Или, может, невиновные бакланы, - подбадриваю ее я. - Пока не доказана их вина - это может оказаться и что-то другое.
- Например, злобный желейный куб, обитающий в машинном отсеке, который сожрал и тело, и капсулу, и движок.
- На выхлопах, конечно, - с достоинством отвечаю я, и этой немудреной шутке расстроенная Сильфида, все-таки, улыбается. - Ты ведь все расскажешь своему … Кинслееру, да?
- Конечно.
- Нет, пока не буду. Я не собираюсь делиться с ним не подтвержденными предположениями.
- Спасибо.
- У нас нет установленной процедуры взаимодействия с Министерством Обороны. Обычно они разбираются сами - просто в этом случае, видимо, были слишком озадачены.
- “Озадачены”, не то слово, - фыркнула Сильфа. - Купить тебе выпить, коммандер?
- Нет, - подумав, говорю я. Алкоголь мне все равно нельзя, а не-алкоголь не очень интересно. - Раз мы договорились, мне пора. А то принесет нелегкая еще кого-нибудь не того.
И я даже Кину пишу, что еду домой - пока что никакого кризиса нет, и все это ждет, а вот штаны уже в стирку сунуть надо бы. Вдруг их еще можно спасти?
Глава 2
Глава 2
- У вас, альваров, считается приличным или неприличным спрашивать о прозвищах? - огорошил меня вопросом Кин, стоило мне появиться на пороге офиса следующим утром.
- Крайне вежливым, - отвечаю я, прищуриваясь. - А что?
- Мне показалось, что Гиллсоррем не очень хотела вчера отвечать, когда мы спросили. Что, кстати, значит это слово?
- Одна как связь, - перевожу я. - Не обольщайся, я не могу перевести каждое альварское слово. С этим просто повезло.
- Потому что “Гилл”? - уточнила Дип, протягивая мне результат своих утренних сражений с кофеваркой.
- Точно, - я беру чашку аккуратно и бережно, стараясь не изуродовать и эти штаны, тоже.
- Кстати, отстиралось, нет?
- Не знаю. Я отдал в химчистку каким-то специально обученным людям. Мне сказали, что “постараются”, и заглянуть послезавтра. Сегодня это, значит, уже завтра.
- Ты, главное, не забудь, - озабоченно попросила Дип. - А то я тебя знаю. Все, что не придет к тебе само и ножками будет забыто в отчаянии.
- Только не эти штаны, - обещаю я.
- Что, такие важные?
- Нет, я напоминалку поставил.
- Как будто тебя это когда-нибудь спасало!
- А я разве сказал, что поставил ее себе? Я поставил ее Мейли.
- А, - кивнула Дип. - Тогда чудеса возможны.
В самом-то деле, хвала Великой Алхимии за такие маленькие милости, как возможность спихнуть нежеланные бытовые мелочи на живущего поблизости и готового всячески помогать ближайщего родственника.
- Так вот, - вмешался Кин, глядя на меня поверх планшета. - Как насчет рассказать нам свою историю?
- Которую? Могу рассказать, как мы с Мейли тырили конфеты на панихиде, или как отец запустил из ракетницы в дом одного из членов Совета по Этике, который его прогневил на заседании?
- Эту я еще не слышала! - почти подпрыгнула Дип.
- Нет, про Гиллернхорна.
- А, - я немного прячусь за чашкой. - А более срочных дел нет? Например, искать несчастного господина Джаггернаута?
- Знаешь, мне жаль тебя расстраивать, но он уже точно умер, - сочувствующим тоном сказал Кин.
- В моей истории тоже почти все умерли, - предупреждаю я.
- Да ладно, ты-то жив.
- Вроде того, - я с неудовольствием отпиваю не очень вкусный кофе. - Гиллернхорн переводится как “последний оставшийся”. Вы все еще хотите эту историю?
Дип и Кин переглянулись так, словно умели общаться телепатически, хотя это, конечно же, невозможно, и ответили почти хором:
- Да.
- Теперь еще больше.
- Ладно, - я смотрю на монитор, на котором открыта куча файлов нашего нынешнего дела. - Вы в курсе, что я, вообще-то, майндхилер, а не вот это вот все?
- У тебя диплом, - подтверждает Дип. - Ты говорил...
- Мы в курсе.
- И я пошел служить, вообще-то, майндхилером. Как ни странно. И достаточно долго исполнял свои прямые профессиональные обязанности. Ну там, чинил мозги, промывал мозги, стресс уменьшал. Такие вещи, которыми обычно занимается майндхилер.
- Стоп, а почему на “Брассике” не было такого полезного парня? Он же бы небось знал, что почем тогда? - перебил меня Кин.
- “Брассика” не состояла на боевом дежурстве, - с радостью съезжаю с темы я. - Им положен только штатный медик.
- Интересное кино, а экзовзвод тогда почему положен?
- Потому что корабль военный. Значит, несет тяжелое вооружение и мобильный отряд для отражения случайных атак. Но, так как сами они не должны ввязываться в бой, только отбиваться в случае чего - ничего сверх усиленного, ничего сверхмощного. А майндхилер это уже из разряда таких, знаете ли, излишеств.
- И куда приписывают майндхилеров?
- К базам, обязательно, - перечисляю я. - А то народ с ума начнет сходить взаперти. К большим крейсерам. К небольшим крейсерам на активном боевом дежурстве, в том случае, если они выполняют длительные автономные задания. К диверсионным группам и десантным отрядам с длительными стратегическими целями. В общем, там, где это надолго, полуавтономно, опасно, депрессивно, высокие риски.
- Ты хочешь сказать, что вы прям такой ценный мех, что на мелочи вас не разменивают.
- Да уж, не бросовый товар. Не так уж нас много, - пожимаю плечами я.
