лука.
Попросив Арка помочь натянуть на рога тетиву и промучавшись вместе с ним минут двадцать, я таки получил свое оружие готовым к бою и поперся на стрельбище.
Лук был тугой. Он был очень тугой. Я едва смог сдвинуть тетиву сантиметров на десять, но это было даже не смешно.
Тогда я вспомнил о своей регенерации и бессмертии. Я взялся за тетиву, наложил на нее стрелу и потянул. Изо всех сил. Наплевав на боль. Наплевав на собственный человеческий предел. Будь я обычным человеком и этим напряжением я изувечил бы себе руки. Просто порвал бы мышцы или связки. Или того хуже, поломал бы собственными мышцами кости. Но «обычным» человеком я не был. И, преодолевая боль и прикладывая запредельное напряжение, я таки оттянул эту клятую тетиву, почти как положено — почти к самому уху.
Затем спустил тетиву… Ни о какой точности речи даже не шло. Более того: я с непривычки содрал кожу с пальцев, которыми тянул, и рассек до самой кости основание большого пальца руки, которой держал лук, поскольку забыл натянуть крагу.
Кровь, боль, стрела улетевшая куда-то в бок, кувыркаясь в воздухе — таков итог моего первого выстрела.
Я бросил лук на землю, плюнул с досады и оставил эту затею… Так вы подумали? Щаз!!! И три раза Щаз!!!
Я как законченный мазохист достал из колчана следующую стрелу. Но в этот раз крагу одел.
Я издевался над собой таким образом до самой полночи. Как, спрашивается, я стрелял в темноте? Просто — не целясь. В сторону мишени и ладно. На пятьдесят серебряных монет можно купить МНОГО стрел. Если конечно это не какие-нибудь особенные бронебойные или замагиченные. Десяток за медяк — такова цена на обычные стрелы с дешевым наконечником из дрянного железа. А я, напомню, потратил пятьдесят СЕРЕБРЯННЫХ монет. Естественно, не все эти деньги ушли именно на стрелы, но пять тысяч я купил. Арк тогда на до мной долго смеялся, когда я их в наш кубрик тащил и вязанками там складировал.
Так, что я просто стрелял, не заботясь о сохранности боеприпасов. Мне было важнее просто научиться делать сам выстрел из этого чудовища.
Так и пошло: утром зарядка, завтрак, занятия с десятком, физо, обед. После обеда в то время, когда у всех часы дневного сна, работа с бумагами (после того, как я разгреб завалы Шарка и систематизировал работу, объем ее стал не таким уж и жутким). Затем снова занятия, физо, ужин. А после ужина стрельбище… Я мазохист, да?
Глава 7
А тут еще выяснилось, что у нас и выходные есть! Как и положено — один в неделю. Просто, я раньше был слишком занят разгребанием завалов, что даже их не заметил. А вот сегодня у меня выходной. Из крепости, конечно, не уедешь: на пять дней конного пути от Стены никто не селится, так что и делать там совершенно нечего, но вот внутри…
Замок большой. Точнее не сам замок, а окруженное крепостной стеной пространство. И нашлось в нем место и для казарм, и для стрельбищ, и для спортгородков, и для плаца, и для жилых домов с трактирами и даже небольшим рынком. Наемникам не запрещалось жить с семьями. Но не всякий решался везти сюда семьи — замок не был таким уж безопасным местом. Случалось, что прорывы происходили прямо во двор. Тварям было все равно где в барьер биться. И далеко не сразу их удавалось остановить. Так что сама жизнь в замке Руан была риском. Но некоторые на такой риск все равно шли.
Так как сел и деревень снаружи крепости не было, то продовольствие везли из глубины королевства. Раз в неделю подходил караван. Привозил все, что полагалось для обеспечения жизни и деятельности замка. Также к каравану присоединялись самые разнообразные торговцы со своим товаром. И именно на день после прибытия каравана приходился выходной наемников. Он означал отсутствие утренней зарядки и занятий, но дозоры у тех, кому не повезло и у кого они выпадали на выходной, естественно не отменялись: служба есть служба.
В крепости даже публичный дом имелся. Такие вот дела.
Выходной… Первый выходной, а что с ним делать, я и не знаю. Поспать подольше? Все бока себе отлежал, а позже подъема не спится. Ну, просто никак!
Потолкаться на рынке? Потолкался — ничего интересного для себя не нашел. Сходил в кабак, посидел, покушал. Без выпивки в кабаке не интересно.
К жрицам любви не пошел. Брезгливо как-то. Сама мысль вызывала внутреннее чувство некой гадливости, грязи…
Так я и добрался до одного, единственного для меня варианта: стрельбище. Собственно там я проторчал весь свой выходной день.
Даже попадать стал. Иногда. Не очень часто…
День прошел. А за ним снова дозор.
В этот раз я с собой на Стену лук взял (предварительно посоветовавшись с Шарком) и две вязанки стрел, по паре сотен каждая. Дозор пролетел, как и не было его. Даже еще сотня стрел осталась.
Хоть и не попал ни разу, но все равно было весело. Это ощущение грозного, серьезного оружия в руках… Это чувство, когда стрела срывается с тетивы… Когда провожаешь ее полет взглядом… Непередаваемо.
Полдня отсыпных, и снова здравствуйте, будни.
* * *
На двадцатый день моей службы случился прорыв. Дежурный маг отметил на карте координаты прорыва, тысячник отрядил группу на ликвидацию прорвавшейся твари: маг указал, что тварь одна и не очень сильная.
И группа была наша.
Короткий инструктаж. Быстрые сборы. Конюшня, где конюх выделил нам лошадей, и в путь.
Ехали молча. Лица у товарищей были хмурые, но спокойные. Сразу видно, что подобный выезд у них далеко не первый. И каждый надеется, что не последний.
Верховая езда… Еще дома я любил читать фантастику, в том числе и про попаданцев. Там часто описывались сложности непривычных людей с верховой ездой. И теперь я эти сложности почувствовал на себе.
«Особенности» моего тела выручали — до боли и синяков седло просто не успевало намять мне задницу. И это просто супер! Как представлю, что со мной было бы без регенерации, так аж тошно становится.
Но и без этого удовольствие было ниже среднего: неудобно! Как ни сядь, как ни извернись, а все никак. То тут жмет, то там наминает, то тут по заду седлом долбит… Да еще зверюга первое время нашего знакомства так и норовила меня сбросить. Но я вцепился как клещ. Прижался к ее спине всем телом и держался. Признаю — выглядеть это должно было забавно со стороны. Но дикий ржачь сокомандников заставил мои уши пылать, а зубы судорожно сжиматься.
Однако же притерпелись как-то. Я к лошади, лошадь ко мне. Мы смирились с обществом друг друга. А кто бы не смирился за непрерывный шестичасовой переход?
Потом был привал, где под руководством все того же Арка, я проходил «курс молодого бойца» по обслуживанию и эксплуатации транспортных средств средневековья. Под предлогом, что мне надо учиться, эти гады свалили на меня все обязанности по уходу за нашими лошадьми… Ничего особо хитрого, но с непривычки… Я даже был рад наконец продолжить путь дальше, когда привал кончился.
На ночевке тоже разговоры особенно не клеились: все и так знали, что утром начнем выслеживание твари, сильной и смертельно опасной.
Поели, распределили вахты и завалились спать: силы завтра нужны будут. Я, как наименее полезный в предстоящем деле, вызвался стоять с полуночи до утра — самую неприятную часть. Предложение возражений не вызвало, поскольку как раз перед ним Шарк запретил мне в охоте участвовать, велев держаться недалеко, но близко к схватке не лезть. Я и сам в бой не рвался — воспоминания о медведе были еще свежи.
Ночь прошла спокойно. Утро окрасило горизонт розовым и воины стали собираться.
До места прорыва добрались быстро. Чем-то особенным оно от остальной Стены не отличалось, но на земле четко отпечатались крупные когтистые следы большого животного. Как оно перебралось через высоченную стену и магический барьер — ума не приложу. Но однако же факт: вот они следы!
Шарк внимательно их осмотрел и резюмировал.
— Гормлук, — после этого слова раздался вздох облегчения. Видимо, тварь действительно не из самых опасных.
Дальше началось выслеживание. Зверь петлял и кружил по полям. В нескольких местах на земле была кровь и клочки шерсти — видимо он охотился, и зайцам (ну, или кого он там поймал, я не особенно в живности разбираюсь) не повезло.
Только к середине дня ближе мы увидели автора следов: тварюга с быка размером, рыжеватая шерсть и бугры мышц
