среды. Взгляды основоположника и главы этого течения Дж. Стюарда (1902–1972) пользуются наиболее широким признанием в этнографии США и других западных стран. Делаются попытки сочетать концепции общей и многолинейной эволюции в так называемом дифференцированном эволюционизме, учитывающем как расхождения, так и сближения линий культурного развития (Р. Карнейро). Другая часть этнографов США отмежевывается даже от неоэволюционизма и пытается подменить закономерности поступательного развития исторических эпох проблемами их структурной характеристики. В этом отношении одно из наиболее видных мест принадлежит Дж. П. Мэрдоку, попытавшемуся показать в своей основной работе «Социальная структура» (1949), что структура общества не обязательно обусловлена ступенью исторического развития. Мэрдок и его последователи пользуются количественными методами для сравнительного («кросс-культурного») изучения народов и их культур, однако материалом для сопоставлений служат не однотипные, а такие разнотипные народы, как, например, папуасы и белорусы.
Неоэволюционизм оказал свое влияние также на развитие первобытной археологии, главным образом в США и в Англии, где в 1960-х годах возникла школа так называемой новой археологии. Ее представители (Л. Бинфорд, К. Флэннери, К. Ренфру и другие) делают упор не на исследовании конкретной истории культуры, а на выявлении закономерностей культурно-исторического процесса (отсюда их другое обозначение — «процессуалисты»).
В то же время в исследованиях этнографов и археологов США, Франции и других западных стран все заметнее становится интерес к историко-материалистической трактовке первобытной истории. Проявляется он, правда, по-разному. В то время как одни ученые добросовестно стремятся осмыслить древнейшее прошлое человечества с марксистских позиций, другие пытаются ревизовать и «улучшить» наследие классиков научного коммунизма. Во всем этом сказываются особенности научного климата на современном Западе: теоретический кризис буржуазного обществоведения, рост влияния марксистско-ленинского мировоззрения, неблагоприятная идейно-политическая обстановка, в которой приходится работать прогрессивным ученым.
В значительной мере отличными от западных путями развивалась этнографическая, а тем самым и первобытно-историческая наука в России. Русская этнография в большей мере, чем западная, испытала влияние марксизма. Так, известный русский ученый Н.И. Зибер (1844–1888) в «Очерках первобытной экономической культуры» (1883) опирался на выводы Маркса и Энгельса и много сделал для популяризации их взглядов в России. В названной книге Зибер впервые поставил вопрос о характере производственных отношений, форм собственности в первобытном обществе и на огромном материале показал, что древнейшими формами ведения хозяйства были общинные, коллективные формы. Испытал на себе влияние марксизма крупный русский историк и этнограф М.М. Ковалевский (1851–1916). В своих работах о семье, роде и общине в первобытном обществе Ковалевский широко использовал славянский и кавказский материал. Он разрабатывал вопросы развития форм родового строя и доказал универсальное распространение семейной общины, что было высоко оценено Энгельсом.
Другой особенностью развития русской этнографии было то, что в нее почти не проникли описанные выше антиисторические построения, распространившиеся с начала XX в. на Западе. Большинство русских ученых[29] продолжали придерживаться эволюционистских взглядов, в то же время многие из них стремились усовершенствовать эволюционизм, преодолеть ограниченность его схем, развить концепции эволюции брака и семьи, происхождения религии, бывшие главными темами трудов этнографов-эволюционистов, и включить в круг научных интересов новые проблемы, такие, как история хозяйства, культурные связи между народами и т. д.
Эволюционистским методом пользовался в своих трудах Д.Н. Анучин (1843–1923), выдающийся ученый, очень плодотворно работавший одновременно в области географии, археологии, антропологии и этнографии и стремившийся к объединению трех последних родственных наук. Большое значение для развития науки имели труды В.Г. Богораза (Тана) (1865–1936) и В.И. Иохельсона (1855–1943), отбывавших царскую политическую ссылку в Колымском крае и там начавших изучение народов Северо-Восточной Азии и их культурно-исторических связей с народами Северо-Западной Америки.
Видными представителями эволюционизма в России была семья этнографов Харузиных. Наиболее известны работы Н.Н. Харузина (1865–1900) «Очерк истории развития жилища у финнов» (1895) и «История развития жилища у кочевых и полукочевых тюркских и монгольских народностей России» (1896), в которых эволюционистский метод был приложен к трактовке явлений материальной культуры. Примером комплексного использования данных этнографии и смежных наук является монография «Русские лопари. Очерк прошлого и современного быта» (1890). Оставаясь эволюционистом, Н.Н. Харузин в этой книге вместе с тем стремился преодолеть односторонность эволюционистского метода, учесть различные культурные взаимовлияния.
С рядом интересных исследований, посвященных вопросам религиозных верований и духовной культуры (культ огня, фетишизм, семейная обрядность), выступила В.Н. Харузина (1866–1931).
Очень заметный след в историографии первобытной истории оставил выдающийся русский этнограф Л.Я. Штернберг (1861–1927). Он изучал семейные и родовые отношения, обычное право, верования коренного населения Сахалина и Приамурья. У одной из народностей — нивхов (гиляков) Штернберг обнаружил родовой строй, пережитки группового брака, классификаторскую систему родства. Эти открытия были отмечены ф. Энгельсом. Много нового содержат работы Штернберга по эволюции верований и его обобщающая работа «Первобытная религия» (1936). Для исследований Штернберга характерно комплексное изучение данных языка и культуры.
Показательна критика односторонности эволюционизма со стороны крупного этнографа А.Н. Максимова (1872–1941). В ряде работ он доказывал, что некоторые смелые обобщения Бахофена, Мак-Леннана и других ученых, считавшихся в его время уже классиками науки, не всегда были достаточно обоснованы, и новый фактический материал требует новых обобщений. Главным предметом научных исследований Максимова были вопросы истории семьи и родовых отношений.
Развитие в СССР марксистской науки о первобытном обществе.
Ведущую роль в развитии марксистской концепции первобытной истории сыграли ученые СССР. Ими был изучен большой этнографический, антропологический и, что особенно показательно, почти отсутствовавший во времена Энгельса археологический материал, давший новую аргументацию в пользу материалистического понимания истории первобытного общества.
Работы антропологов В.В. Бунака, Г.А. Бонч-Осмоловского, Г.Ф. Дебеца, М.М. Герасимова, М.Г. Левина, М.Ф. Нестурха, Я.Я. Рогинского, М.И. Урысона, В.П. Якимова способствовали складыванию представлений об этапах становления человека, а вместе с тем и путях возникновения человеческого общества. Труды археологов П.И. Борисковского, А.Я. Брюсова, П.П. Ефименко, С.Н. Замятнина, В.М. Массона, А.П. Окладникова, Б.Б. Пиотровского, В.И. Равдоникаса, С.А. Семенова, П.Н. Третьякова, А.А. Формозова и других содержат важнейшие вещественные данные для реконструкции первобытной экономики и культуры. Исследования этнографов А.М. Золотарева, Е.Ю. Кричевского, М.О. Косвена, В.К. Никольского, Д.А. Ольдерогге, С.А. Токарева, С.П. Толстова и других помогли пониманию процессов развития рода, семьи и других институтов первобытности. Советским историкам удалось во многом уточнить и систематизировать наши знания о развитии производительных сил первобытного общества (С.А. Семенов и др.), о праобщине, или первобытном человеческом стаде (П.И. Борисковский, Ю.И. Семенов), о развитии форм родовой организации (М.О. Косвен, Л.А. Файнберг), о путях разложения первобытного общества и формирования раннеклассовых отношений (Ю.П. Аверкиева, Л.Е. Куббель, В.М. Массон, И.И. Потехин, С.А. Токарев, С.П. Толстов и др.). В самое последнее время сделаны первые шаги в изучении этнического процесса первобытности (В.Ф. Генинг, Ю.В. Бромлей,
