История первобытного общества
Введение
Предмет и значение первобытной истории.
Истории человечества известен ряд последовательно, сменяющих друг друга общественно-экономических формаций: первобытнообщинная, рабовладельческая, феодальная, капиталистическая, коммунистическая. Предмет изучения первобытной истории составляет первая из них, охватывающая весь огромный период времени от появления на земле человека до возникновения классовых обществ и государств.
История первобытного общества изучает происхождение человека, зарождение и первоначальное развитие его хозяйственной и общественной деятельности, возникновение и первые шаги его материальной и духовной культуры. Важнейшей задачей марксистской истории первобытного общества является установление основных особенностей первобытнообщинного строя, выявление общих закономерностей его становления, расцвета и распада, изучение условий и форм его превращения в классовое общество.
Для первобытнообщинного строя характерен крайне низкий уровень развития производительных сил. Почти на всем его протяжении главным материалом для выделки орудий оставался камень, из которого можно было изготовлять лишь самые примитивные, с трудом поддающиеся усовершенствованию орудия производства. Крайне несовершенными были также трудовые навыки и производственный опыт первобытных людей. Плохо оснащенный технически, плохо знавший свои собственные силы, первобытный человек в одиночку был беззащитен перед лицом природы. Отсюда вытекала неизбежность особенно тесного объединения первобытных людей для совместной борьбы за существование, необходимость коллективного труда и коллективной собственности на средства и продукты труда. Первобытное общество не знало частной собственности, общественных классов и отделенной от народа принудительной власти. Оно было доклассовым, догосударственным обществом, или периодом первобытного родового коммунизма[1].
Именно из-за этой важнейшей особенности первобытнообщинного строя изучение его имеет не только познавательное, но и большое мировоззренческое значение. Данные первобытной истории проливают свет на происхождение частной собственности, социального неравенства и государственной власти, показывают, что эти основные институты классового общества вовсе не являются, как это пытались и подчас еще пытаются представить многие буржуазные ученые, извечными, а, следовательно, и неизмененными устоями человеческого общежития. Вот почему к первобытной истории не раз обращались в своих трудах основоположники научного коммунизма, использовавшие ее данные в качестве одного из дополнительных теоретических аргументов в пользу неизбежной гибели капиталистического общества.
Немалое идеологическое значение имеют и другие кардинальные проблемы первобытной истории. Отметим, например, что современные данные по расогенезу показывают полную несостоятельность все еще имеющих хождение в буржуазной науке расистских концепций, а наши знания о происхождении религии противостоят попыткам клерикально настроенных ученых доказать извечность этой превратной формы миропонимания.
Наконец, данные первобытной истории не лишены и непосредственно практического значения. В начальный период строительства социализма в нашей стране они были с успехом использованы в практике преобразования наиболее отсталых в прошлом национальных окраин, потребовавшей научного анализа форм и проявлений первобытнообщинного уклада в его взаимодействии с позднейшими классовыми укладами. В настоящее время эти данные вновь приобрели актуальность, так как распад колониальной системы империализма поставил вопрос о путях современного развития многих племен и народов, еще стоящих на различных ступенях разложения первобытнообщинного строя или же сохраняющих его многочисленные остатки.
Термин «первобытная история», или «история первобытного общества», применяется в советской науке наряду с термином «доклассовая история», или «история доклассового общества». Однако первый термин более распространен, так как второй термин содержит лишь негативное определение (доклассовое, но какое?). Все же некоторые ученые считают первый термин недостаточно точным: они указывают, что если первоначальное человечество было действительно первобытным, то позже, особенно на исходе эпохи, оно уже вышло из этого состояния. Это не так: первобытная история на всех своих этапах первична, первоначальна, первобытна по отношению к последующим историческим эпохам. Несравненно менее удачен широко распространенный в западной науке термин «доистория», или «предыстория» («преистория»): он как бы отрывает этот раздел знания от других разделов единой исторической науки, противопоставляет доисторию истории. Все же часть советских ученых, находя удобной унификацию терминологии в международных масштабах, пользуется и этим термином.
Периодизация и хронология первобытной истории.
Первобытнообщинная формация была самой длительной в истории человечества. Ее нижняя грань, по новейшим данным, датируется временем не менее полутора миллионов лет назад, некоторые же ученые относят ее к намного более отдаленному времени. Определить эту грань сколько-нибудь точно нелегко, и взгляды на ее датировку часто меняются, так как во вновь обнаруживаемых костных остатках наших далеких предков большинство специалистов видят то предчеловека, то человека. Верхняя грань первобытнообщинной формации колеблется в пределах последних 5 тыс. лет: в Азии и Африке первые цивилизации возникли на рубеже 4 и 3 тысячелетий до н. э., в Европе — в 1 тысячелетии до н. э., в Америке — в 1 тысячелетии н. э., в других областях ойкумены[2] — еще позднее.
Периодизация истории первобытного общества представляет сложную и еще не решенную до конца научную проблему.
Это относится как к общей (исторической) периодизации, так и к специальным периодизациям — археологической, антропологической и др.
Общая периодизация первобытной истории была впервые создана в 1870-х годах выдающимся американским этнографом Льюисом Генри Морганом, близко подошедшим к историко-материалистическому пониманию первобытности. Используя установившееся в XVIII в. членение исторического процесса на эпохи дикости, варварства и цивилизации и основываясь главным образом на критерии уровня развития производительных сил («производства средств к жизни»), он разделил эпохи дикости и варварства на низшую, среднюю и высшую ступени. Низшая ступень дикости начинается с появления человека и членораздельной речи, средняя — с возникновения рыболовства и применения огня, высшая — с изобретения пука и стрел. Переход к низшей ступени варварства знаменуется распространением гончарства, с освоением земледелия и скотоводства начинается средняя, а с освоением железа — высшая ступень варварства. С изобретением буквенного письма — алфавита — начинается эпоха цивилизации, т. е. классового общества.
Первая научная периодизация первобытной истории была высоко оценена Ф. Энгельсом, отметившим, однако, что она останется в силе лишь до тех пор, пока значительное расширение материала не заставит внести изменения[3]. Одновременно сам Энгельс положил начало ее пересмотру. Он обобщил периодизацию Моргана, определив эпоху дикости как время присваивающего, а эпоху варварства — как время производящего хозяйства. Он подчеркнул также качественное своеобразие высшей ступени варварства, выделив ее рассмотрение в особую главу («Варварство и цивилизация») своего труда «Происхождение семьи, частной собственности и государства». В других своих работах он показал такое же своеобразие начального, соответствующего низшей ступени дикости этапа первобытной истории, определив его как время человеческого стада[4]. Недоучет в схеме Л.Г. Моргана принципиальных граней, отделяющих этап зрелости первобытнообщинного строя от этапов его становления и упадка, и значительное расширение фактического материала сделали необходимой разработку новой историко-материалистической периодизации первобытной истории.
Такая периодизация была
