от них. Хрипло засмеялся. Дернул со всей силы блондинку на себя и успел выскочить, заливаясь в последний момент на поясницу другой девчонки. Ударил белесой жидкостью по сверкающим тряпкам. Чуть-чуть и потерял бы контроль над собой. Крошки завалились на пол всем телом, сломанными игрушками, так и не получив желаемого от мужчины. Не решительной походкой дошел до своего мягкого ложа, повертев головой по сторонам заприметил бутылку с алкоголем опрокинутой на пол. Наклонился. В какой-то момент я выключился и снова пришел в себя. Последние десять минут стерлись из памяти. Медленно схожу с ума?
Захохотал от всей души, злой и пустой. Рассматривал девчонок, как в зоопарке милых зверушек. Когда приходишь посмотреть на других обитателей планеты, находившихся в неволе, они должны тебя забавлять и отработать свой кусочек сахара, так и я на них посматривал. Рабство отменили тысячу лет тому назад, но человек умудрился загнать себя во все немыслимые рамки денежной зависимости. Они покорно сидели и ждали своего кусочка рафинада. Тяжелый выдох наполненный презрения.
Скучно. Привычно. Пресно.
Моя Дикая Обезьянка оказалась незаменимой, разрывающей мое сердце на части. Только не моя…и не вытравить её ни чем. В горле сдавило спазмом.
Закричал со всей силы…
Ааааа…
Выплескивая адскую боль из своей души.
Ненавижу тебя. А себя больше, за то, что до сих пор люблю. За свои совершенные ошибки и не признанные мной. Слабак. За Лизу. За маленькую дочку.
Настяя…? Я совершенно позабыл о своей маленькой девочке, мой невинный ангел- мозг в этот момент пробило током. Я нужен ей. Надо возвращаться домой. Осмотрел замутненным взглядом комнату. Что я тут делаю?
Медленно поднялся с качающегося пола, вспомнил про своих крошек и вытащил из кармана пиджака купюры. Надо же! Оказывается, я все еще одет, до пояса. Рассыпаю веером зелененьких перед собой.
— Оденьте меня и заканчивайте своё представление, — девчонкам не надо было повторять дважды, обученные. Элитные сучки. Быстро смекнув в чем дело, нашли брюки с нижним бельем, проворно натянули на своего клиента. Я уже давно понял, что парочка в сговоре и работают они вдвоем. Захлебываясь от привалившего счастья, проводили до двери випки, не высказав при этом ни единого слова.
Спустился вниз. Интересно, сколько часов уже прошло. Наступило утро? Уставился на браслет с часами. Циферблат расплывался. Немного повело в сторону. Приплыли. Нахерачился паленого дерьма, называется. А продают по цене оригинальной. Когда приду в себя, обязательно обложу штрафами за продажу бормотухи.
Выбрался из клуба шатающейся походкой. Глоток освежающего холодного воздуха. Алкоголь взбунтовался и меня затошнило. В таком состоянии, я даже пяти метров не смогу проехать в направлении дома. Еще один вдох и полный выдох грудью. Сглатываю обильную слюну подступившую к горлу. Не отпускает. Мой желудок не прислушавшись к доводам разума, решил вывалить свое содержимое, наружу. Еле добежал, завернув за темный угол, скрываясь от посторонних глаз, чтобы не опозориться своим непрезентабельным видом. Последним на земле после завтрака, обеда, ужина оказалась жидкость зеленовато-желтого оттенка. Желчь. Уперевшись плечом об холодную стену, тяжело задышал.
Надо сдаваться, Бергману. Набираю на часах последней модели известный только мне номер и прошу прислать за мной водителя. Отправляю ему свое местоположение. Не выслушав до конца разъяренные крики Эдриана. Обессиленный сползаю по стене. Замираю, уловив посторонние звуки.
Женский всхлип. Копошение. Шёпот.
Скорее всего влюбленная парочка решившая заняться сексом. Пытаюсь вычленить двигающиеся тени в темноте. Показалось? Тишину прорезает женский крик о помощи. Жуткий плач. Звук хлесткого удара. А вот это ни фига не похоже на галлюцинацию. Резко встаю на ноги. Двигаюсь туда. Откуда раздавался шум. Увиденное повергает в шок.
Маленькая девчонка на вид лет семнадцать и стая уродов, как коршуны окружившие её. Изнасилование на лицо. Черт, каким бы я не был сукиным сыном, но такому свершиться не дам.
— Отошли от неё твари.
Толпа на мгновение расходится, рассматривая с удивлением косясь на меня. Словно таракана заприметили. Малявка дрожит как осиновый листочек на ветру от страха. Как представлю на её месте свою беспомощную малышку, так дурно становиться.
— Шел бы ты дядя, по своим делам, дальше, и не совался, куда не просят — выплюнул сигаретку из зубов низкорослый сморчок, выделился один из отморозков. Скорее всего вожак этой своры мразей.
— А кто тебе сказал, что не моё? Имею постоянную привычку, лезть не в свои дела, — и тут заревел во всю мощь.
— Бегиииии… — обращаюсь к замершей, как камень маленькой статуе. Принимая на себя весь удар и внимание этой стайки шакалов. Девчонка побежала, повинуясь порыву, молодчина. Пришлось бы отвлекаться, переживая больше за неё, чем за себя. Шайка приняла выжидающую позицию, так бывает, когда она ждет приказа напасть. Как и предполагал. Команду, Фас подал этот самый урод. Кивком головы в сторону. Толпа ломанулась в мою сторону, издавая рычание.
Я же наоборот, моментально протрезвел. И приготовился, вставая в стойку. Удар еще удар… надо как-нибудь продержаться до прихода Бергмана. В эту минуту понял. Как сильно мне хочется жить, и пока абсолютно уверенно могу утверждать что не готов покидать этот наипрекраснейший мир. Уж точно не сегодня…и не сейчас.
Успеваю откинуть пару мудаков от себя. Но что я могу сделать один против разъяренной толпы. Мысленно молю Бога, чтобы Бергман успел. Должен успеть или не он, начальник охраны. Моя Всевидящая Тень.
Брызнула первая кровь. Моя? Или я все-таки наподдал кому-то? От этих животных исходили волны агрессии и при появившемся характерном запахе, толпа озверела. Убийцы, не знающие человеческой любви наносили удары с особой жестокостью. Кидая меня из стороны в сторону, будто я мешок картошки. Каждый из них изощрялся, как мог. Силы были на исходе. Тело превратилось в один сплошной синяк. Затылок вспыхнул огненной болью, сгибаюсь, руками пытаюсь смягчить падение на землю. Ударили сзади исподтишка, ни на секунду не сомневался в подобном. Такие иначе не умеют. Время замедляется и кажется, что песчинка в часах застряла и перестала отсчитывать секунды.
И тут сбоку в темноте сверкнуло лезвие и в боку прострелило от мгновенной жуткой боли. Даже не надо было догадываться, кто мог поступить так со мной. Лежу на холодном безжизненном асфальте и в моих органах орудуют, словно провели раскаленной кочергой. Разодранная рубашка моментально стала мокрой от нахлынувшей крови из глубокой раны.
Чувствую тяжесть ботинка на своей груди, руках и ногах. Сволочи. Стараюсь сфокусироваться, дабы не потерять сознание. Необходимо дождаться.
— Конец тебе, дядя, — плевок на мое лицо, толпа загалдела с одобрением — сидел бы себе в уголочке и не мешал. А
