каменотес. Своим трудом он каждый день зарабатывает один кератий и ничего не вкушает до вечера. Вечером он возвращается в селение и всех странников, кого найдет, приводит к себе домой и кормит их, а остатки пищи отдает собакам. Этого правила он придерживается с юности. Ему сейчас сто лет или около того. Христос подает ему силу, и он продолжает зарабатывать каждый день по кератию.
Сорок лет назад, когда я был молод, я пошел продавать в то селение свое рукоделие. Вечером он пришел и забрал по своему обычаю меня и других братьев, бывших со мной, и дал нам приют. Увидев этого мужа, я начал поститься целыми неделями, прося Бога подать ему больше средств, чтобы он мог творить больше дел милосердия. Ничего не вкушая на протяжении трех недель, я, еле живой от такого поста, уснул, и некто, имевший священнолепный облик, подошел ко мне и спросил: „Даниил, что с тобой?“ Я говорю ему: „Владыка, я дал слово Христу не вкушать хлеба, пока Он не услышит мое моление о каменотесе Евлогии и не подаст ему благословение, чтобы тот мог творить еще больше дел милосердия“. Небесный гость ответил: „Это будет неправильно“. Я отвечаю: „Но, Господи, даруй ему, чтобы через него все прославили имя Твое святое“. Он ответил мне: „А вот это уже вернее. Если хочешь, чтобы Я даровал ему это, поручись за спасение его души, тогда Я дарую ему то, что ты просишь“. Я говорю: „Из рук моих взыщи душу его“. И вижу я, что мы оказались в храме Воскресения в Иерусалиме. Юный Отрок сидит на Святом Гробе, а справа от него стоит Евлогий. Отрок посылает за мной кого-то из предстоящих Ему и спрашивает: „Этот поручился за Евлогия?“ Все отвечают: „Да, Владыко“. Отрок говорит: „Я непременно взыщу с тебя поручительство“. Я говорю: „Да, Владыко. Только дай Евлогию“. И вижу: за пазухой у Евлогия много денег, и чем больше их берут, тем больше их становится. Проснувшись, я понял, что был услышан, и прославил Бога.
Евлогий же вышел на работу, ударил по скале и услышал некий глухой звук. Он ударил еще раз и увидел небольшую пещеру, полную денег. Евлогий изумился и сказал себе: „Эти деньги принадлежат измаилитам. Если я их возьму, правитель об этом услышит, придет и отберет их, а меня накажет. Лучше я пойду в другую страну, где никто меня не знает“. Он нанял мулов, как бы для перевозки камней, и ночью перевез деньги к реке. И бросив доброе дело, которое он творил каждый день, Евлогий погрузил деньги на корабль и отправился в Византию. Там тогда правил император Юстин Старший.[30] Евлогий отдал много денег императору и его вельможам и стал епархом, начальником священных преторий. Он купил себе большой дом, который и сейчас называется Домом египтянина.
Через два года во сне я опять увидел Отрока, сидящего в храме Святого Воскресения, и спросил себя: „Но где же Евлогий?“ И вскоре увидел Евлогия, которого какой-то эфиоп увлек от лица Отрока. Проснувшись, я сказал себе: „Увы мне, грешнику, погубил я свою душу“.
И, взяв сумку, пошел я в селение продавать свое рукоделие. Наступил вечер, я ожидал увидеть Евлогия, но никто ко мне не подошел, чтобы приютить в своем доме. Мимо проходила старица, и я спросил ее: „Смилуйся, мать, дай мне три хлебца, я сегодня совсем не ел“. Она ушла, а затем принесла немного вареной еды. Сама же села рядом и начала говорить полезные речи: „Господин авва, разве ты не знаешь, что ты молод и тебе неполезно ходить в селение? Разве ты не знаешь, что монашеский образ требует безмолвия?“ – и другие подобные речи. Я спрашиваю ее: „Что же мне делать, если я пришел продавать свое рукоделие?“ Она ответила: „Даже если ты пришел продавать рукоделие, не задерживайся допоздна в селении. Если хочешь быть монахом, ступай сейчас же в Скит“. Я говорю ей: „Ты права. Но подожди, поговорим немного. Где человек, который живет в этом селении, боящийся Бога и дающий приют странникам“. Она восклицает: „Увы! О чем ты говоришь, господин авва? В наших краях был каменотес, и он много доброго делал странникам. Бог, видя его дела, даровал ему благодать, и сейчас он, как я слышала, стал патрикием“. Услышав это, я подумал про себя: „Я виновен в его гибели“.
Сев на корабль, я отправился в Византию. Выяснив, где находится Евлогий Египтянин, я сел напротив ворот, ожидая, когда он выйдет. Наконец он появился с великой пышностью, и я воззвал к нему: „Окажи милость, позволь поговорить с тобой наедине“. Но он не обратил на меня внимания, а его телохранители еще и ударили меня. Но я забежал вперед и снова начал взывать к нему, но меня опять ударили. Так я бедствовал четыре недели и никак не мог с ним встретиться. В полном отчаянии я пошел в храм, с рыданием пал ниц пред иконой Пресвятой Богородицы и обратился к Спасителю: „Господи, или разреши меня от поручительства за этого человека, или я уйду в мiр“. Мысленно произнеся это в уме, я уснул. И вот послышался сильный шум и раздался голос: „Идет Владычица“. Увидев, что перед Ней шествуют тысячи и тмы ангельских воинств, я воскликнул: „Помилуй меня, Владычице!“ Она остановилась и спросила: „Что с тобой?“ Я ответил: „Я друг Евлогия епарха, повели разрешить меня от поручительства за него“. Она ответила: „Не Мне это решать. Выполни свое поручительство“. Проснувшись, я решил: „Пусть я умру, но не отойду от ворот, пока не встречусь с епархом“. Я опять пришел к его дому, и когда тот проходил мимо, стал звать его. Ко мне подбежал привратник и начал бить меня и бил до тех пор, пока я не остался лежать на земле, весь израненный. Пав духом, я сказал себе: „Пойду в Скит, и если Бог хочет, Он спасет Евлогия“.
Придя на пристань, я увидел корабль из Александрии, и лишь только поднялся на борт, как от упадка сил заснул. Во сне я увидел себя в храме Святого Воскресения и Отрока, сидящего на Гробе и смотрящего на меня так грозно, что от страха я задрожал как лист и не мог открыть рта. Само сердце мое, казалось, сейчас остановится. Отрок спросил: „Ты не желаешь отвечать за свое поручительство?“ Затем Он повелел двум предстоящим связать меня и повесить, говоря: „Не ручайся за то, что выше твоих сил, и
