— Бэс!
Божество появляется передо мной, вынудив вздрогнуть. Уже не так сильно дергаюсь, молодец я. Уродец хлопает глазами, борода улыбается.
— Молодой господин?
— А можешь не называть меня, хм, молодым господином?
— Нет, — безапелляционно заявляет тот и я ему не верю.
Ладно, все мы с характером и стадом тараканов. Но метаться без дела или смиренно сидеть, сложа руки, я не собираюсь.
— Окей, гугл. Расскажи мне про мою семью.
— Чегось? Бэс я, не хухль, — набычивается существо. — Не обзывайся. Молодежь. Наберется словечек, исковеркает язык, а потом самыми умными себя считают.
— Это я не тебе, я себе, — прерываю я его ворчание, пытаясь почесать лопатку, свербит адски. — Слушай, может ты скажешь, что у меня со спиной?
— Так заживает, после ритуала то.
Чего там заживает такое? Судя по масштабам зуда, меня либо пороли в две руки, либо прокатили спиной по асфальту.
Я срываюсь к зеркалу в гардеробной, на ходу задирая футболку. Опять шарахаюсь от чужой рожи.
И охреневаю, увидев свою спину. Не купола конечно, но расписана татуировками она знатно.
На меня смотрит волчий оскал в натуральную величину. Остальное пространство занимают узоры и символы, сплетаясь в форму щита на фоне звериной головы.
— Это еще что такое? — таращусь я на эти художества, даже выматериться не могу.
Бэс объявляется на подоконнике и усаживается, свесив короткие ножки.
— Знак рода, охранные символы, защита от случайных стихий, ясность разума, удача, сопротивляемость ядам, — перечисляет он со скучающим видом, болтая ногами.
— И что, у всех такое?
— Не у всех, у некоторых посвященных в род. Большинство амулеты таскает.
— А мне то чего так повезло, что расписали под хохлому?
— Ты не ругайся, малец, — морщится хранитель. — Порадовался бы лучше. Извели на тебя крови богов, и немало вон.
— Чегооо? Какой крови? — мне хочется присесть, но я не могу оторвать взгляд от зеркала, крутясь и разглядывая татуировку.
— Помесь это особая, золото и сила. Сложная работа, дорогая и долгая. Как и нанесение самого рисунка. Поэтому не все решаются на такие траты. Особенно до кончания академиев. Там то оно может по всякому обернуться. Дед для тебя исключение сделал, хоть ты и третий внук.
Вот ведь повезло. Теперь понятно, чего дедуля так в мою тушку вцепился. Инвестиции, судя по всему, были неслабые. И с такой меткой свалить будет сложнее.
— И что, это теперь навсегда?
— Отчего ж, — хмыкает Бэс и недобро щурится. — Снять завсегда можно. Вместе с кожей и мясцом. Чем дольше носишь, тем больше и мясца придется срезать. Только вот безо всякого дурмана. Ежели не помрешь в процессе от боли - свободен. Все добровольно.
Ну. И. Жесть.
Я ошарашенно смотрю на божество, понимая, что тот пусть и издевается, но не шутит. Получается, вариант со ссылкой меня куда подальше подразумевает и снятие этого «рисунка». Срезать с себя кожу я не готов.
— А чего тогда и это сразу не встроили? — я достаю амулет связи. — И зачем мне браслет?
— А ты, молодой господин, хочешь шоб до тебя вот в любой момент могли дозваться?
Я вспоминаю Киру и понимаю, что сморозил глупость. Нет уж, встроенный мобильник мне не нужен. Хранитель усмехается, словно читает мысли.
— Родовой браслет, ну, как... пашпорт. Посвященным в род они и не нужны уже, бумажки ети ваши. Иль ты хочешь каждый раз раздеваться при народе? Да и знак рода дает не только права, но и связь с богами. Сильную связь дает, ежели справишься. Иль оберег, если кровушка чужая.
Ну тут понятнее. Татуировку сложно потерять или отнять. Если только срезать... Нда, перспектива так себе. Да и вряд ли от нее можно избавиться так просто.
Я мельком прочитал в храмовой книжке про относительно простые ритуалы. И то там нужно время выверять до секунды, как и количество участников, место, жертву и подручные материалы. Взмахнуть, пернуть и получить все и сразу, короче говоря, не получится.
Голова начинает болеть от количества непонятного. А я то еще обрадовался, что так быстро выяснил первое имя бога. Пора очнуться, еще сорок одно нужно.
— Ты мне вот что скажи, хранитель, кто у нас главный? Прадед или дед?
— Глава семьи - дед твой, Святослав, — в голосе божества звучит искреннее уважение. — Прадед от дел отошел, но слово имеет. Редко он в дела семейные только вмешивается. Так что все решает дед, так.
Как бы с ним еще договориться? Тут обещания и клятвы не прокатят. Надо доказать делом, что внук его драгоценный не беззащитное дитя. Чтобы потом кожу заживо не сдирали, ага.
— А что за академия? — мои мысли начинают скакать с одно на другое, в поисках выхода.
— Великая девятка, Иуну! Ты даже этого не помнишь, малец? — существо принимается хохотать.
— Помоги, — цежу я сквозь зубы, проглотив злость и обиду. — Прошу.
— Ладно, не сердись, младший княжич. Помогу. Боги просто так ничего не делают. Хоть я и не понимаю, зачем делают, но помогу. Императорская академия. Для посвященных это место самое важное. Закончишь - сможешь в жизни устроиться. Ежели не сдюжишь, то могут и из рода выгнать.
— И как туда попасть?
— Тебе сейчас - никак. Если ты даже про знак рода не помнишь. А тама знать надо много. И уметь. Еще лучше - и опыт иметь, в военном деле, иль полютическом. В академии нянькаться с тобой не будут, особливо императорской. Тебя, малец, в Элладу отправляли учиться этой, дипломахтии. Чтобы иметь тот самый опыт. Да толку, раз ты все позабыл? Ежели ты не можешь с простой магией сладить, то это уже не поможет.
— А если научусь? Если получу нужный опыт?
— И как ты его получишь? Тебя, десять лет учили без передышки, а ты хочешь за пару лун поспеть? И где? Турьниры эти ваши, прошли уже. А чтобы получить военную сноровку, тут просто так не влезешь. Да никто и не отправит тебя, это ж верная смерть.
Хочу я ему сказать, что выбор у меня небольшой. Либо мозги поджарят, либо кожу сдерут. Так что попытаться я обязан. Если главная проблема в том, что нужно попасть в эту самую академию, то ее решать и буду.
Хоть подпольные магические бои, хоть зубрежка без сна и отдыха. Хоть все сразу. Мне надо узнать эти имена, иначе... Я физически ощущаю ожог на руке.
— Ты меня не пугай, — усмехаюсь. — Пуганный и без тебя. Лучше скажи, кто мне может помочь?
— Ну это только верховные могут...
— Антея? — у меня появляется надежда, жрица была дружелюбна и готова помочь.
— Наша то хороша, да. Но сил на такие чудеса у нее не хватит, — он чешется под бородой. — К старшим тебе надо обращаться, малец. Тут только они и помогут.
