ее истолковывает.
— Владимирович, но думаю мы обойдемся без отчества, — он криво улыбается и кивком указывает мне на стул.
Кабинет Ильи меньше, чем Марка и выглядит его бледной копией. У Михельсона светло, просторно, дорого и заметен вкус владельца. Здесь же скорее тесно и неуютно. Мебели немного: не по размеру массивный стол, маскирующийся под дерево, пара стульев перед ним и небольшой платяной шкаф. За спиной Ильи как и у Марка располагается окно, только выходит оно на зону приемки продуктов. Я сажусь и вся моя утренняя неуверенность тут же растворяется. Я знаю чего хочу и что мне надо делать, чтобы этого добиться. И начальник, который меня не любит не сможет мне помешать. Я беру себя в руки и приступаю к обсуждению интересующих меня вопросов.
— Я хочу сразу сформировать график на первые пару недель. Для начала, мне будет нужно ознакомиться с меню и под этим я подразумеваю личное приготовление всех блюд. Если вы хотите, чтобы я работала с меню Жака, тогда это то, что мне надо сделать в первую очередь. Еще мне необходимо познакомиться с персоналом кухни. Изучить их анкеты и расстановку по позициям, в идеале лично понаблюдать за работой. Я так понимаю су-шеф достаточно сильный и пока я буду принимать дела, вполне может первое время разделять со мной управление кухней.
В ответ на мои слова Илья поднимает бровь. Видимо, он не ожидал, что я настроена так решительно. Но управляющий смахивает со лба прядь волос, кивает мне и первый рабочий день шеф-повара Лушкевич официально начинается.
За час мы обсуждаем все вопросы, которые посчитали важными для нашего сотрудничества. Я жду, что Илья будет настроен враждебно, но, на удивление, он вежлив и конструктивен. Даже в тех моментах где наши мнения расходятся удается прийти к компромиссу.
Когда, спустя полтора часа, я стою посреди кухни шефа, все мои опасения кажутся надуманными. С восхищением я оглядываю святая святых шеф-повара. Все идеально и с точки зрения чистоты и с точки зрения удобства. Я провожу рукой по столу из нержавеющей стали и позволяю себе недолго насладиться триумфом, а затем приступаю к выполнению намеченных задач.
День проносится стремительно. Я успеваю приготовить два основных блюда, три салата и десерт. Меню Жака, без сомнения, восхитительно, но все равно в некоторых рецептах, я подмечаю, что бы мне хотелось изменить в подаче или самом приготовлении. Не знаю насколько Марк разбирается в готовке, но думаю, что за свою точку зрения мне придется с ним повоевать.
Между готовкой и дегустация мы обсуждаем с Андреем персонал, схему взаимодействия с залом и меню. Мне интересно его мнения о блюдах, и я с удовлетворением отмечаю, что наши взгляды на него во многом схожи. Под конец дня я ощущаю приятную усталость. Нигде я не чувствую себя настолько на своем месте как на кухне. Уже в детстве я тянулась к поварешкам и кастрюлям и пока мои сверстники увлеченно ковыряли лопаткой в песке, я старательно нарезала поленья из огурцов в салат и, разбрызгивая, липкую жижу по всей кухне, мешала тесто на блины. Если бы не терпение моей мамы, все могло бы закончиться уже тогда, но она поощряла меня и, ласково вздыхая, вытирала стены, украшенные разноцветными пятнами от моей готовки. Когда встал вопрос о будущей профессии выбор был очевиден для всех. Верка, к тому моменту решившая, что без нее я пропаду и какой-нибудь очередной хулиган непременно меня обидит, пошла учиться вместе со мной. Она не была фанатом кулинарии, но по всей видимости, кто-то сверху щедро отсыпал ей талант. Потому что щей и голубцов вкуснее чем у Веры я за всю жизнь ни у кого не пробовала. Я же упорно и методично училась. И сейчас также методично двигаюсь к цели.
В соседнем помещении кипит работа, начинается вечерний аншлаг и я слышу как все сильнее гудит кухня. Мой рабочий день закончился, но я решаю завершить начатое и только потом отправляться домой. Спустя тридцать минут, раздается сигнал входящего сообщения. Я устало тру глаза и достаю смартфон.
“На вечер все в силе?”
Читаю сообщение от Темы и мысленно чертыхаясь. Я совсем забыла про его планы и теперь вынуждена практически вылететь из кухни, одеваясь на ходу. В коридоре я налетаю на девушку-администратора, выходящую из кабинета Ильи. Я совершенно не помню как ее зовут, поэтому просто кричу “извините” и, не останавливаясь, несусь дальше.
Час пик и машины на Питерских улицах едва движутся. Сумерки, подсвеченные огнями, плотной пеленой окутали город на Неве. Я нетерпеливо постукиваю по рулю, но пробка на Литейном мосту меньше от этого не становится. Когда я, наконец, подъезжаю к ресторану, где меня ждет Артем, то опаздываю на двадцать минут.
Я быстро поправляю макияж и направляюсь ко входу в “La Vue”.
Тема с недовольным лицом сидит за столиком и совершенно не обращает внимание на вид, который открывается за его спиной. Я сажусь на стул и только тогда замечаю уже почти пустой бокал вина перед Артемом.
— Ты опоздала, — вместо “привет” произносит он.
— Прости, я задержалась на работе. а потом попала в глухую пробку. Казалось бы тут ехать всего ничего…
Он отмахивается от меня, обрывая на полуслове. Я замолкаю и отворачиваюсь к окну. La Vue — видовой ресторан и с того места, где расположен наш столик я вижу Крейсер Аврору, Троицкий и Дворцовый мосты и яркое подсвеченное здание — Исаакиевский собор. Набережная Кутузова, переходящая в Адмиралтейскую, заметно выделяется на фоне завораживающей панорамы Питера. Я, стараясь не замечать настроение Темы, наслаждаюсь видом. И, пока я смотрю на вечерний Питер, официант приносит нам вино и закуски.
— Когда я понял, что ты опоздаешь, сделал заказ за тебя.
Я молча киваю, комментировать мне это не хочется, Артем словно повернут на пунктуальности и любое опоздание способно вывести его из себя. На самом деле, мне уже без разницы что есть. Этот вечер должен был стать праздничным, но станет обычным, наполненным тягостным молчанием и раздраженными фразами. Я равнодушно смотрю на ассорти из тартаров, бокал красного вина, совершенного не подходящего к морепродуктам и вздыхаю. Машину я решаю здесь не бросать, поэтому отставляю бокал с вином и делаю глоток воды, за что получаю недовольный, обжигающий взгляд от Темы. Но на такси я бы опоздала гораздо сильнее. Артем поднимает бокал, кривовато ухмыляется и с заметным удовольствием делает глоток.
Он заметно пьянеет. Видимо за те двадцать минут, которые Тема меня ждал, официант не
