запертая на ключ, была нараспашку. Отсюда и грохот: она открылась, ударившись о стену.
Через минуту я, слегка задыхаясь, рассказывала обо всем мужу. Вопреки моим ожиданиям, он оказался спокоен.
– Я, кажется, оставил дверь открытой. Показалось, что батареи гудят, я зашел проверить и, видно, не запер на ключ. Просто прикрыл, а она распахнулась от ветра.
– От какого ветра?
– От сквозняка, наверное. Лора, успокойся. Привидений не существует. Дубликат ключа есть у бригадира, я еще не забрал. Наверное, один из ребят заходил, я узнаю сейчас.
– Из ребят?! В сюртуке и шляпе, как из костюмерной драматического театра? Они всегда так одеваются, когда ремонт делают?
– Не язви. Ты просто не разглядела. А вообще да, обычно одеваются во всякое старье, ты точно подметила. Прости, Лора, работы по горло, я побежал.
Мне хотелось ему поверить – помните про мою рациональность, да? Настолько хотелось, что вечером, когда Юра вернулся с работы, я даже не стала спрашивать, в самом ли деле кто-то из рабочих приходил утром в наш дом, чтобы не получить отрицательного ответа.
К тому же Юра был спокоен, и я сказала себе: если бы он считал, что нам с Ксюшей что-то угрожает, принял бы меры. Он не делает этого, не беспокоится, не просит подробнее описать утреннего гостя, следовательно, все хорошо. Все в порядке.
А потом я увидела девочку.
Глава шестая
Это произошло через два дня после того, как я то ли увидела, то ли не увидела мужчину в нашем доме.
День шел своим чередом, я снова была одна и готовила обед. Делала куриный рулет с грибами и черносливом по новому рецепту, а это требует полной сосредоточенности и внимания.
Поставив противень в духовку, вымыла руки и бросила взгляд в окно.
Она была там. Девочка.
Стояла посреди дворика, который мы еще не успели привести в божеский вид. Девочке было лет семь или чуть больше, просто она выглядела младше, поскольку была очень хрупкой и худенькой. Большие печальные глаза, бледное личико с тонкими чертами… Ангельский лик, подумалось мне, девочка была безупречно и даже возвышенно красива, если можно так сказать.
На ней было светло-голубое платье с белым поясом – длинное, с кружевной отделкой. Изящное, как на антикварной кукле ручной работы.
В первую секунду я подумала, что это соседская девочка. Точнее, мой мозг выдвинул эту версию, отчаянно надеясь, что она окажется верной. Я медленно пересекла кухню и подошла к окну. Отвела в сторону занавеску и…
И девочка исчезла. Ее как будто стерли ластиком. Когда я отдернула штору, двор был пуст. Повинуясь порыву, я открыла дверь и вышла наружу. Могла же девочка отбежать в сторону, скрыться с глаз, спрятаться?
Солнце светило, вдалеке звенел летящий по рельсам трамвай, в чьей-то машине во всю мощь играл хит, успевший надоесть до тошноты. Обычная жизнь – люди, голоса, разговоры, песни, машины, трамваи. Девочка не вписывалась в эту реальность, она была…
«Правильно, нездешней! Это призрак!» – подумала я почти спокойно. Обошла дворик, хотя очевидно было, что никого тут нет, кроме меня.
А когда повернулась, чтобы вернуться в дом, мне будто пощечину дали. Таинственная девочка стояла в кухне, возле окна, где недавно стояла я сама, и смотрела на меня пристальным, тяжелым, недетским взглядом.
«Нет. Не может быть. Так не бывает».
Я прижала ладони к глазам, желая стереть эту девочку, этот жуткий взгляд.
Когда отвела руки от лица, девочка снова пропала, но порадоваться этому факту я не смогла, потому что, подойдя к двери, обнаружила, что она заперта.
Я дергала и дергала ручку, но открыть дверь не удавалось. Ситуация была патовая: в духовке стоит рулет, телефона у меня при себе нет, так что позвонить Юре я не смогу, обе двери заперты!
На некоторое время мысли о призраке вылетели у меня из головы. Я заметалась по двору, пытаясь найти выход из создавшейся ситуации. Как попасть в дом? Как открыть дверь? А ведь скоро за Ксюшей идти, я обещала забрать ее пораньше.
Я уже готова была разбить окошко, но тут услышала веселый голос:
– Воздухом дышишь? А я недалеко была, мне надо Юре кое-какие бумажки отдать, дай, думаю, завезу и тебя проведаю!
Агата! Мой ангел-хранитель!
Я бросилась к воротам, открыла их, чтобы подруга могла загнать машину.
– Слава богу, ты тут! – тараторила я.
– Я, конечно, надеялась, что ты мне обрадуешься, но не ждала такой горячей встречи, – сказала Агата, заглушив мотор.
– Ты уж точно что-то придумаешь!
– Что случилось? – улыбка исчезла с ее лица, уступив место тревоге. – Тебе нехорошо? Ребенок…
– Все в порядке с ребенком! Просто я вышла в сад, а дверь захлопнулась, ключи внутри остались, телефон тоже.
Агата шла со мной к дому. Взялась за ручку входной двери, потянула.
– У меня тоже нет ключа. Говоришь, кухонная дверь закрылась? Как она могла? Там же не английский замок, насколько я помню.
Я не ответила, ответа не было и у меня. Мы обогнули стену дома и вышли на задний двор. Агата решительно двинулась к двери, прикидывая, видимо, как будет ее открывать без ключа, но едва мы успели приблизиться к ней, как стало ясно, что открывать ничего не придется.
Дверь была приоткрыта.
– Но как же… Это же… Клянусь тебе, она была заперта, я пыталась ее открыть, но никак не получалось.
Агата смотрела на меня.
– Ты мне не веришь? Но все было именно так! И эта девочка… – Я осеклась. Про девочку говорить не собиралась, но теперь придется.
– Что за девочка?
– Маленькая. Лет шести или старше. Одета в старинное платье. Сначала она была снаружи, я вышла, но она пропала. Потом девочка оказалась внутри, а дверь закрылась.
Я говорила и слышала, как это звучит. Как бред сумасшедшей.
Агата, кажется, не верила мне. А кто поверил бы на ее месте? И все же я чувствовала, что во мне закипает раздражение. Почему проще решить, что я рехнулась, нежели попробовать представить, что потусторонние проявления существуют? Все кругом твердят, что верят в Бога, но разве он не явление того же порядка? Не выходец из мира, отличного от материального?
– Пойдем-ка в дом, – сказала Агата и пошла первой.
– Рулет! – воскликнула я и метнулась к плите. К счастью, он не подгорел.
– Вот документы для Юры, – сказала Агата и положила бумаги на стол.
Она принялась объяснять, что это такое, но я особо не вслушивалась. Поняла только, что дела идут хорошо, и час, когда все юридические формальности будут улажены, неизбежно
