с небольшими заметками – нашими «характеристиками». Моя фотография ужасна. Всклокоченные волосы, жирный блеск на лбу и носу. Лили выглядит совершенно не от мира сего, как будто даже не замечала фотографа, с полузакрытыми глазами. Фиона, что вполне предсказуемо, выглядит потрясающе. Огромная, сияющая белизной улыбка. Яркие, смеющиеся карие глаза.
ЛИЛИ О’КАЛЛАХАН, 17 лет
– Талантливая художница
– «Зациклилась на мне!»
– Рыбы!
– Исчезла в прошлом феврале и нашлась спустя месяц
ФИОНА БАТТЕРФИЛД, 17 лет
– Начинающая актриса
– Телец!
– «Была мила со всеми… пока не преобразилась…»
– Отец-ирландец / Мать иммигрировала с Филиппин в 2003 году
МЭЙВ ЧЭМБЕРС, 17 лет
– Заводила
– Перед исчезновением Лили гадала одноклассницам на картах
– «Настоящая корова»
– Стрелец!
– Откуда у тебя это, Лили?
– От одной девушки из молодежного оркестра. Там все с ума сошли. Хотели, чтобы я подписала все их копии.
– У всех были копии?
– Да, их раздавали бесплатно. В зале, где мы репетируем, осталась целая большая стопка.
– О боже, Лил, мне так жаль. Ужасное описание и дурацкая фотография.
– Просто дерьмовая! – Лили шлепает рукой по газете, сотрясая стол. – Я же очень стараюсь, понимаете? Быть настоящим человеком, который живет и умирает. Хотя иногда и кажется, что все это ненормально и несправедливо. А когда происходят такие вещи, это кажется еще более ненормальным.
Мы с Фионой кладем руки ей на плечо, обмениваясь взглядами. Мы всегда очень остро переживаем моменты, когда Лили расстраивается. Плохо, что в магазинах не продают открытки с надписью «Мне жаль, что ты больше не река».
– Э, а кто обозвал меня коровой? – пытаюсь я найти хоть что-то смешное.
– Лучше сразу отсеять тех, у кого не было причин называть тебя коровой, – толкает меня локтем Фиона.
– Так, я это запомню.
– По крайней мере, здесь ничего не написано про твоих родителей, не говоря про упоминание иммиграции, – говорит Фиона, изучая газету. – Полнейший мрак.
– Абсолютный, – соглашаюсь я. – Мне жаль, Фи.
Я поворачиваюсь к Лили.
– Так почему тебе понадобилась моя ванная? Мы что, собираемся читать заклинание или что-то в этом роде?
Лили лезет в сумку и достает оттуда бутылку отбеливателя и тюбик синей краски для волос.
– Вроде того.
– Так ты точно уверена? – спрашивает Фи, собирая светлые волосы Лили на затылке.
– Да.
Я сижу на краю ванны с Паоло, а Фиона заметно нервничает сильнее, чем Лили.
– А ты сможешь заставить их отрасти заново, если вдруг испортишь прическу? – вырывается у меня, прежде чем успеваю добавить: – Конечно, я не имею в виду, что ты ее обязательно испортишь.
– Не знаю. Наверное, – отвечает Фи. – Я никогда раньше не занималась шевелюрой.
– Просто отрежь, – говорит Лили ее отражению.
Фиона снова собирает волосы и одним быстрым движением обрезает их ножницами. В руке у нее остается хвостик длиной дюймов в шесть. Мы молча разглядываем его, вспоминая Хэзер и чайные пакетики, которые она откладывала из чашек, чтобы выкачать из меня магию; вспоминаем ресницы Фионы и почерк в ее дневнике. Вспоминаем вечер в ванной Нуалы, когда Фиона сняла колготки и сквозь слезы сказала нам, что ее дар начал угасать, но желание наносить себе увечья – нет.
Я тогда еще сказала Фионе пойти поговорить с Хэзер. После ритуала мы так нуждались в терапии. Мисс Бэнбери. Какой гениальный ход. Нужный человек в нужное время. Готовый проявить сочувствие, а заодно и высасывающий нас обеих досуха.
Мы одновременно говорим одно и то же.
– Их надо сжечь.
Мы кладем волосы Лили в пластиковый пакет для покупок, в котором была краска, чтобы потом сжечь, и Фиона начинает наносить отбеливатель. Я снова изучаю газетную статью.
– Это дело рук «Детей»?
– Думаешь, это они написали? – недоверчиво спрашивает Фиона.
– Не знаю. Мы же знаем, что у них везде есть связи и что они следят за нами. Может, они лично и не писали, но повлияли на тех, кто написал. Или на владельцев газеты, или еще на кого-нибудь.
– Почему ты так уверена, что это не просто… любопытная история? Ведь всем же нравится что-то необычное? Вот журналисты и написали.
– Жжется, – прерывает нас Лили. – Так и должно быть?
– Да, немножко. В статье не упоминается Хэзер Бэнбери, верно? Потому что Дори понимает, что если люди начнут копаться в делах Хэзер, то в конце концов дойдут до нее самой.
– Верно, – кивает Фиона.
– Тогда зачем им печатать эту историю про нас?
– Чтобы высмеять и унизить нас, – отвечает Лили. – Чтобы, если мы что-то расскажем, нас воспринимали как законченных чудачек.
– Боже, я даже не подумала об этом, – произношу я, ощущая себя настолько усталой, что ложусь в пустую ванну. – Из-за этого мне хочется продать эту дурацкую школу и перевезти нас всех на Фиджи.
– Этого-то от тебя и добиваются «Дети», – говорит Фиона. – Лили, откинь голову в раковину.
Я передаю ей длинную металлическую лейку душа.
– Да, я понимаю, что они этого хотят от меня, но можно же немного помечтать.
Жужжит мой телефон. Это Ро.
Ты дома?
– Ро едет сюда, – говорю я, отвечая на сообщение. – Полный дом О’Каллаханов.
Фиона ополаскивает теперь уже соломенно-белые волосы Лили.
– Той ночью Ро и Аарон на время ослепли, – робко начинаю я.
– Что значит ослепли?
– Ну, потеряли зрение.
– Надолго?
– Примерно на минуту.
Девочки не успевают ответить, потому что Ро вбегает по лестнице, крича что-то о том, что он рок-звезда. Врывается в дверь и словно пьяный кричит:
– Ух ты, оргия в ванной! А по какому поводу?
– Мы красим волосы Лили, – отвечаю я. – Потому что теперь мы, видите ли, знаменитости.
Он выглядит смущенным.
– А? С каких это пор вы знаменитости? Это я знаменитость.
– Что?
Ро держит в руках выпуск «Хот-Пресс».
– «Сингл недели», детка!
Мы все сходим с ума. Ро достает из большой, похожей на курьерскую сумки три бутылки «Кавы». Первая уходит почти целиком на то, чтобы облить нас, как гонщиков «Формулы-1».
– Боже, Фи, это ведь не испортит краску? – спрашивает Лили, перебирая пальцами прядь намокших бледных волос.
– Нет, – смеется Фи. – Садись, я нанесу немного синего.
– «Сингл недели», – повторяю я, удивляясь тому, насколько это крошечное достижение может изменить всю жизнь Ро. – Ро, это же грандиозно.
– Грандиозно, – соглашается он, с удовольствием прихлебывая из бутылки. – Настолько, что можно увидеть из космоса. Погодите, а о чем вы говорили?
Пока синяя краска сохнет, мы рассказываем про «ведьм из школы Святой Бернадетты». Ро с опаской рассматривает газету.
– Ничего себе, – говорит он. – Всю славу у меня украли.
Я не решаюсь сказать ему, о чем думаю и о чем, должно быть, думают Фиона и Лили. Если за статью в «Килбег Ивнинг Стар» ответственны «Дети», то, может быть, они стоят и за статьей в «Хот-Пресс»? Первая – местная газета,
