Ему надо было вовремя со своими женщинами разбираться и пистолеты не разбрасывать где попало.
Глеб Жеглов об Эдуарде IV Главный герой: Эдуард IV, король Англии.
Место действия: Англия.
Время действия: 1461–1483 годы
Вот в последнее время так и тянет меня пофилософствовать о вопросах бытия. Прямо даже смеяться не хочется, а хочется пить плакать и искать решение двух исконно русских, давно запатентованных российской интеллигенцией вопросов: «Кто виноват?» и «Что делать?». Но искать почему-то на примере персонажей из английской истории века эдак XV. На своих соотечественниках и современниках как-то страшновато, можно в депрессию впасть и больше не выпасть. А эти далеко – и в пространственном, и во временном смысле, так что их поступки и мотивы препарировать легко и приятно. Конечно, мои рекомендации по вопросу «Что делать?» несколько припоздали – веков на пять с половиной. Другое дело – «Кто виноват?» Тут мы крайнего в любой исторический момент назначить можем и даже с большим удовольствием. Сегодня у меня виноватым в развале часовни назначен английский король Эдуард IV. Ладно часовню, чуть целую страну не развалили. Очень старались некоторые. А кто виноват? Вот Эдуард и виноват.
На роль виновного на первый взгляд, конечно, так и просится младший брат вышеуказанного монарха, тоже король – Ричард III. Но, во-первых, его многие любят, еще побьют меня за любимого персонажа. Во-вторых, он, прямо как Юрий Деточкин из фильма «Берегись автомобиля», виноват, но он… не виноват. Человеку в случае опасности все-таки свойственно бороться за свою жизнь и место под солнцем. И чрезвычайно странно бы выглядел Ричард, поднявший вверх лапки и с умилением взирающий на своих врагов, которые уже власть у него отобрали и того гляди убьют. Как-то это немножко диссонирует с его образом. Вот был бы он святым – другое дело. Тогда да, тогда и спрос с него другой. А так – человек как человек, действовавший в духе своего времени. Уж как мог. Вот какая я объективная, сама собой иной раз подолгу любуюсь.
В ситуации с королем Эдуардом IV я могу – на радость убежденным антифеминистам – с уверенностью заявить: «Все зло от баб!» Или от дам – зависит от сословия, к которому принадлежат антифеминист и окружающие его особы женского пола. Не попадись Эдуарду на жизненном пути Элеонора Батлер попалась бы какая-нибудь другая, как пить дать, Ричард не мог бы прицепиться к законности его брака, оттеснить его детей от трона и влезть на тот трон самолично. Были бы мир, благодать, красота, прогресс и прочие полезные в исторической перспективе явления. Но не сложилось. Возжелал юный король тесных плотских взаимоотношений с этой самой Элеонорой – и хоть ты тресни, а подай ее сюда!
Танком переть было как-то неудобно. Элеонора была женщиной из уважаемой аристократической семьи, папа ее носил титул графа Шрусбери. В родне у нее были и граф Уорик, и герцог Норфолк. А Эдуард только-только на трон вступил, причем в результате кровавых сражений, которые потом романтично назвали «Войны Роз». В общем, устал как собака, а кровищи уже пролито столько, что жалко все потерять (спойлер – дальше будет пролито еще больше). Как-то, наверное, ему не хотелось сходу злить собственных новоявленных подданных-аристократов, обесчестив знатную молодую вдову из их среды. И Уорик может обидеться, что нежелательно в свете текущей политической ситуации. Да и насильником король Эдуард вроде не был. Так что, видимо, постарался добиться добровольного согласия Элеоноры. Уж он к ней, как в песне поется, и так, и этак, со словами и без слов. Дров наломал – целую поленницу.
А Элеонора повела себя с молодым-горячим поклонником так же, как впоследствии некая Анна Болейн с его родным внуком Генрихом VIII: не дала отказалась вступать с ним в связь, не освященную узами брака. Не в пример семейно ориентированному внуку Эдуард под флагом «Обещать – не значит жениться!» пообещал даме своего сердца все, что она хотела, не имея намерения это обещание выполнять. И на этом прокололся.
Вообще, юридическая безграмотность некоторых королей удивляет. Понятно, что Эдуард Кембриджей и Оксфордов не кончал, но проконсультироваться-то с законниками и богословами можно было? Хотя о чем это я? Какие законники и богословы, когда тебе девятнадцать лет и ты хочешь трахаться? Вот Эдуард и обручился с Элеонорой, заключив таким образом предварительный брачный договор. Торжественная церемония в этом случае не требовалась, но, видимо, из уважения к статусу и религиозности своей дамы король попросил поучаствовать священника Роберта Стиллингтона. Тот и поучаствовал. И все бы ничего, только помолвка приравнивалась к совершенному браку. Выразили стороны должным образом свое добровольное согласие – все! Вот эта пошлятина типа «Ты обещал на мне жениться! – Мало ли что я на тебе обещал!» если и прокатывала, то из-за юридической неграмотности женщин и нерасторопности их законных представителей. С Элеонорой этот номер не прошел. Да и священник, присутствовавший при обмене клятвами, всю жизнь был совершенно уверен, что Эдуард был фактически женат на Элеоноре и не мог жениться ни на ком другом, пока она жива.
А дальше было прямо как в современной России после каждой новой переписи населения, когда неизменно выясняется, что из-за незарегистрированных официально отношений число замужних женщин превышает число женатых мужчин: женщина считала себя замужней, мужчина считал себя вольным орлом. Через некоторое (короткое) время после обручения Эдуард продолжил свой неутомимый бег по граблям бабам. Элеонора на это дело смотрела, ясное дело, неодобрительно. Но она была не из тех пробивных дамочек, которые, захомутав короля, хоть тушкой, хоть чучелом, а на престол влезут. Или разведутся и полкоролевства отожмут. Скандал поднимать она не стала, признать себя королевой не потребовала, расторгнуть помолвку – тоже. Последние годы жизни (она умерла задолго до Эдуарда) Элеонора провела в монастыре, хотя в монахини не постриглась.
А Роберт Стиллингтон, ставший епископом Батским, хранил-хранил в тайне обручение, мучился-мучился совестью, да и выступил с заявлением, раскрывающим правду о семейном статусе короля Эдуарда, на тот момент покойного. По чистой случайности это произошло в тот самый момент, когда брату Эдуарда Ричарду, герцогу Глостеру, до зарезу требовался предлог, чтобы отстранить сыновей покойного брата от трона. «Совпадение? Не думаю!»
Так откуда у Эдуарда взялись сыновья, способные претендовать на престол? А это уже после обручения с Элеонорой, но еще при ее жизни, он женился на некой Елизавете Вудвилл. Тем самым он сразу убедительно доказал всем своим подданным, а также иностранным государям, что при решении таких важных вопросов, как брак, он предпочитает не пользоваться головным мозгом, а консультируется с другим важным органом своего организма. С сердцем, а вы что подумали? Правильно подумали. Помимо удивительной красоты, у новоявленной королевы не было каких-то особенных преимуществ, да и брак был заключен как-то по-дурацки (как будто король Эдуард когда-то оформлял свои отношения иначе!).
