Констанс вздрогнула. Возможно, мы станем любовниками, но будем ли любить друг друга по-настоящему? А если да, то долго ли проживет такая любовь? И хочу ли я, чтобы эта любовь длилась? Не будет ли спокойнее и мудрее придерживаться того пути, который я избрала, — уверенно строить карьеру, а уже потом подумать о браке? Причем подойти к вопросу о семье осторожно и взвешенно, найти такого спутника, который разделял бы мои взгляды и принципы… Того, кто в первую очередь был бы для меня верным другом, того, кто мог бы, как и я сама, поставить интересы семьи выше собственных желаний.
Обычно чувственные и сексуально привлекательные мужчины оказываются довольно слабыми, когда нужно противостоять искушению. Как однажды Хейзл с горечью сказала о Поле: «Хорош на одну ночь, но и только».
Пока Констанс пока не имела оснований подозревать Мэтта в неразборчивых связях — скорее, наоборот, — но он, разумеется, не тот надежный, кроткий, не слишком страстный человек, с каким она планировала связать свою судьбу. Если она все же вступит с ним в какие-то отношения, то рано или поздно Мэтт причинит ей боль. Или скорее она сама причинит себе боль, поскольку уже убедилась, что в его присутствии полностью утрачивает контроль над собой.
Констанс вспомнилось, как однажды, когда она была еще маленькой, мать со вздохом сказала:
— Бедная Хейзл. Она слишком страстная, поэтому всегда страдает.
Подростком Хейзл великое множество раз без памяти влюблялась, и, глядя на нее, Констанс поклялась, что никогда не будет так страдать, как Хейзл.
И теперь она не желала примириться с влечением к Мэтту, хотя не могла удержаться, чтобы лишний раз не вспомнить, как Мэтт целовал ее и что она при этом чувствовала. Собственная готовность очертя голову кинуться в омут чувств пугала Констанс, и тем не менее, если бы не встреча с Карен сегодня вечером, она приняла бы приглашение Мэтта.
Констанс радовалась, что впереди выходные, будет время спокойно во всем разобраться и попробовать отделить мечты от реальности.
— Привет, Карен. Как у тебя дела?
Констанс тепло улыбнулась, стараясь не обращать внимания на замкнутость девочки и на ее напряженную позу.
— Мы можем куда-нибудь пойти?
Констанс удивилась, но довольно быстро овладела собой. Еще ни разу Карен не задала ей ни одного вопроса и ни разу не обратилась с какой-либо просьбой.
Поняв, что должна соблюдать осторожность и не слишком обольщаться, она кивнула и сказала как можно более непринужденно:
— Думаю, что можем. Куда бы ты хотела?
Карен пожала худенькими плечами.
— Все равно… Лишь бы убраться отсюда.
Девушка от всей души пожалела несчастного ребенка. Сегодня Карен показалась ей еще более худой, чем раньше. У девочки были красивые кудрявые волосы, обычно безукоризненно чистые, но сегодня они были немыты и напоминали паклю.
Констанс знала, что раньше у Карен были длинные волосы, но затем девочка собственными руками остригла их, и это послужило для ее учительницы первым сигналом, что с девочкой не все благополучно.
— Как насчет «Макдоналдса»? — улыбнулась Констанс. — Я на машине, мы можем поехать в Честер.
Она затаила дыхание и сдерживала его до тех пор, пока Карен не кивнула.
Конечно, требовалось разрешение увезти Карен, но получить его не составило труда. Карен в отличие от некоторых других детей никогда не пыталась сбежать.
Констанс вела машину, Карен молча сидела рядом, глядя прямо перед собой. Стоял приятный ранний вечер, солнце еще не село, и на улицах было полно людей. Констанс припарковала машину у «Макдоналдса».
На Карен были слишком большие для нее джинсы и мешковатый свитер. Обычно девочки-подростки так не одеваются, но Констанс понимала, что у Карен есть более чем серьезные основания прятать свое тело, скрывать, если не полностью подавлять, свою сексуальность. Констанс заметила неодобрительный и горький взгляд, который Карен бросила на стайку весело щебечущих девчонок в мини-юбках.
— Потаскушки, — презрительно бросила она вполголоса, проходя мимо.
Констанс понимала, что не должна спорить и что-то доказывать Карен. Не удивительно, что девочке неприятны сверстницы, которые радуются своему взрослению, своей проявляющейся женственности… Всему тому, на что у Карен безжалостно отобрали право.
Посетителей в «Макдоналдсе» было немного, как всегда в часы между обедом и ужином. Сделав заказ, Констанс едва удержалась от недоуменного восклицания: Карен попросила к гамбургеру сладкий молочный коктейль.
Констанс никогда не понимала, почему детям нравится подаваемая в этих заведениях еда. Ее племянницы тоже любили бывать в «Макдоналдсе», несмотря на протесты Хейзл.
Карен, севшая лицом к окну, ела молча, но вдруг на глазах съежилась, кровь отхлынула от ее щек.
— Это он! — в ужасе выдохнула девочка. — Он следит за мной. Он идет сюда!
Констанс удивленно обернулась, решив, что Карен говорит о своем отчиме, но в дверях увидела лишь мальчишку-подростка и успокаивающе улыбнулась.
— Все в порядке, Карен.
— Нет, не в порядке!
В глазах девочки застыл ужас. Карен резко вскочила, отчего стол качнулся и стаканчик с молочным коктейлем упал на пол.
Констанс тоже встала. Она испугалась, что ее подопечная убежит, поскольку Карен бросилась к дверям. А мальчишка, как заметила девушка, смотрел на них и гнусно ухмылялся.
Пробегала мимо него, Констанс, торопившаяся догнать Карен, услышала нахальное замечание:
— Классные сиськи!
Констанс поразили не столько сами слова, сколько самоуверенность сопляка. На вид ему не дашь больше четырнадцати-пятнадцати лет, но тем не менее было в нем что-то, позволившее Констанс понять: он не просто бессмысленно повторяет слова кого-то из взрослых.
Ей удалось догнать Карен, когда та собиралась броситься через дорогу прямо наперерез машинам. Схватив девочку за плечо, Констанс дернула ее назад. По лицу Карен катились слезы, она конвульсивно содрогалась всем телом.
Девушка обняла ее и прижала к себе так крепко, как только могла. Она пыталась без слов успокоить Карен, хотя и не понимала, что, собственно, произошло. Констанс чувствовала только, что Карен нужна помощь.
Когда девочка успокоилась и смогла дойти до машины, Констанс усадила ее на переднее сиденье и повезла к себе домой. Расположив Карен в гостиной, она налила ей стакан молока, а себе кофе.
— В чем дело, Карен? Что случилось? — мягко спросила Констанс.
Слова полились изо рта девочки мощным потоком, словно под давлением страха и отчаяния открылся какой-то внутренний шлюз. Оказывается, встреченный в «Макдоналдсе» парень уже несколько дней преследует Карен. Говорит ей всякие гадости, обзывает шлюхой и проституткой. А однажды ворвался к ней в комнату с ножом и пригрозил, что зарежет ее, если Карен не будет делать все, что он скажет.
